— Лазерные пистолеты хороши не только тем, что стреляют беззвучно. Они еще и не требуют отменной точности. Ты же стреляешь из лазера так, словно из ствола вылетает не луч, а пуля. Подольше держи палец на спусковом крючке и охвати не точку, а целый сектор.

Джонни предпринял вторую попытку и расплавил оба оставшихся камушка.

— На спорт не похоже, не так ли? — сухо спросил Найтхаук.

— Совсем не похоже.

— Значит, тебе повезло, что мы не едем на спортивные состязания.

Джонни Кольт предпочел молча улыбнуться.

— Ты уверен, что вспомнишь об этом под пулями противника? — спросил Найтхаук.

— Конечно, — ответил молодой человек. — У меня будет шанс пристрелить Кассия Хилла?

— Скорее всего нет.

— Вы оставите его для себя?

— Он — не трофей, а цель. Мне без разницы, кто убьет его, лишь бы убили.

— Тогда почему не я?

— Если ты окажешься рядом с ним, означать сие будет только одно: ты нарушил приказ.

— Я просто хочу оставить след в истории, — объяснил Джонни Кольт. — Люди еще долго будут говорить об этом. Я хочу, чтобы они знали о том, что я участвовал в этой операции.

— Мы идем на риск не ради славы и следа в истории, — покачал головой Найтхаук. — Если все пройдет, как задумано, никто не узнает, что мы участвовали в операции. Если тебя это не устраивает, оставайся здесь.

Джонни Кольт нахмурился, потом пожал плечами.

— Как скажете. Так я в деле или нет?

— Я с тобой свяжусь.

Джонни Кольт отбыл, а во дворе возник Ито Киношита.

— Очень молодой и очень нетерпеливый.

— Как и большинство тех, кто лежит на кладбищах Пограничья, — кивнул Найтхаук.

— Ты собираешься взять его с собой?

— Едва ли.

— Почему?

— Он обожает свой револьвер и первым же выстрелом разбудит всех солдат в округе.

— Так прикажи ему засунуть револьвер подальше.

— Это его фирменный знак, — усмехнулся Найтхаук. — Только представь себе, семнадцатилетний паренек с фирменным знаком.

— А у тебя его не было?

— И до сих пор нет. Зачем выдавать себя?

— Ты думаешь, он еще никого не убил? — спросил Киношита.

— Может, пару старичков, когда те смотрели в другую сторону. Но этот парень никогда не стоял лицом к лицу с тем, кто не побоялся бы взглянуть ему в глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Интуиция. Опыт. Внутренний голос.

— А если ты ошибаешься?

— Тогда он проживет достаточно долго, чтобы поучаствовать в другом сражении, и, возможно, напишет одну или две песни о том, как мы умирали на Перикле V.

— Ты думаешь, мы умрем?

— Если каждый сделает то, что ему будет поручено, мы высадимся на Перикл и взлетим с него, прежде чем кто-либо догадается, что происходит, — ответил Найтхаук. — Но их очень много, а нас — только горстка. Так что вероятность погибнуть велика.

— Зачем же нам рисковать?

— Я тебе говорил: ради Найтхаука, который лежит в морозильнике под поверхностью Делуроса VIII.

— Я понимаю, что ты не можешь вернуть Кассандру отцу, но ведь тебе по силам прикончить нескольких киллеров, за головы которых назначено вознаграждение. Ведь есть же другие способы раздобыть денег.

— Я не знаю, сколь скоро они понадобятся Вдоводел у. Вдруг я опоздаю и его вышвырнут на улицу? Такого я допустить не могу. — Найтхаук помолчал. — Поэтому я так тщательно все планирую, стараюсь предусмотреть все неожиданности и надеюсь, что кто-то из нашей маленькой группы родился в рубашке.

— Таких везунчиков, как ты, я просто не знаю, — покачал головой Киношита. — Посмотри, как долго тебе удалось прожить, а профессия у тебя из самых опасных.

— Дело не в везении, а в мастерстве.

— А в чем разница?

— Везунчикам не достается эплазия. — В голосе Найтхаука слышались иронические нотки.

— Верно сказано, — признал Киношита, оглянулся и увидел приближающуюся к ним высокую стройную женщину. — Похоже, еще один кандидат.

Женщина подошла к Найтхауку, полностью игнорируя Киношиту.

— Говорят, ты набираешь добровольцев?

— Совершенно верно.

— Я пришла.

— Как тебя зовут?

— Паллада Афина.

— Странное имя.

— Греческой богини. Имена здесь выбирают, какие хочется. Мне приглянулось это.

— Почему нет, если нравится.

— Еще больше мне понравится смерть Кассия Хилла.

— У тебя к нему личные претензии или ты думаешь, что без него в Пограничье станет легче дышать?

— Разве я интересуюсь твоими мотивами? — Прежде чем Найтхаук успел ответить, она вытащила из-за пояса нож и метнула его в низко летящую птицу. Нож угодил в шею, птица рухнула на землю. — Это все, что тебе нужно знать обо мне.

— Более чем достаточно, — кивнул Найтхаук. — Ты в деле. Я тебя найду.

— Ты знаешь, где искать меня?

— Ты же меня нашла. Я найду тебя.

Женщина ушла, более не вымолвив ни слова.

— Два десятка таких, как она, и у нас не возникнет никаких проблем, — вздохнул Найтхаук.

— А если ты наберешь две тысячи таких, как она, то покоришь галактику, — добавил Киношита.

— Дельная мысль.

— Так когда мы трогаемся?

— Я же сказал: как только наберу два десятка таких, как она.

— На это может уйти несколько месяцев.

— Или часов, — возразил Найтхаук. — Или недель. Добровольцы появятся, когда смогут. Мы же не предлагаем им денежного вознаграждения. И потом, те, кому я мог бы предложить деньги, давным-давно поумирали.

— Николас Джори спрашивал, почему ты не берешь его.

— Он мне не нужен.

— Он бы с радостью умер, но не выдал Кассандру.

— Поэтому он мне и не нужен, — ответил Найтхаук.

— Что-то я тебя не понимаю.

— Умереть за нее — поступок благородный, но я бы вместо этого попытался найти способ убить меня. Мне не нужны люди, которые желают умереть. Я отдаю предпочтение мужчинам и женщинам, которые