Стреляли все: воздух прорезали ослепительные молнии, старомодные реактивные пули вырывали целые куски из переборок и палубы. Один из пиратов стрелял быстро и достаточно метко, ему удалось сбросить с переборки одного вефта, а одного из людей превратить в сплошное кровавое месиво. Второй офицер был ранен и пытался укрыться за люком камбуза — его оружие разнесло реактивными пулями, и обломки металла разбросало по коридору метров на пять. Но и одному из пиратов оторвало голову, в то время как другой, очевидно, опознал в Сассинак капитана по ее белой броне.

— Там капитан, — услышала она в наружном микрофоне шлема. — Достань его — и корабль наш.

«Ты неверно определил пол, — подумала Сассинак. — Не „его“, а „ее“, но, так или иначе, вам не заполучить ни меня, ни мой корабль». Она собрала внимание и выстрелила. В серой бронированной груди ближнего пирата появилась дымящаяся дыра.

— Он вооружен, — послышался удивленный голос. — Но ведь капитаны не носят…

Сасс выключила компьютер, и ее игольник прожег дырку в шлеме говорившего. Трое пиратов были уничтожены — но где же вефт?

А тот распластался по потолку, путаясь набросить сеть на двух оставшихся пиратов, но они побежали в направлении кормы, паля назад наудачу.

— Не старайтесь взять их в плен, — приказала Сасс в радиотелефон. — Просто прикончим их.

Вефт издал жуткий вопль и с невероятной быстротой ринулся на одного из врагов. Сассинак услышала в наушниках испуганный хрип и сама застрелила последнего пирата. Несколько секунд она лежала, тяжело дыша, потом с трудом поднялась и установила устройство управления лифта на подчинение только устным командам экипажа мостика. Часовой с переднего поста осторожно выглянул из-за угла, держа оружие наготове. Сассинак махнула ему рукой.

— Мы разделались с этой шайкой, — сообщила она в микрофон. — Приведите здесь все в порядок — я возвращаюсь на мостик.

Вефт отпустил мертвого врага — как показалось Сасс, довольно неохотно — и принял человеческий облик. Прямо в броне — ловкий трюк!

— Я вызову врача, — сказал он.

По обратной дороге через камбуз и кают-компанию Сассинак осведомилась о ситуации внизу. Никто из пиратов больше не смог прорваться и даже добраться до внешнего кордона; бойцы Флота потеряли только пятерых, а противник — двадцать девять человек. Двое пиратов успели бросить плазменные гранаты и слегка повредили переборки, но ремонтная группа уже устраняла повреждения. Бойцы Флота собирались занять конвойное судно, откуда уже поступил сигнал о капитуляции.

Вернувшись на мостик, Сассинак застала всех в шлемах и при оружии. Она сбросила шлем и улыбнулась, ощутив внезапный прилив бурной радости.

Остальные офицеры тоже сняли шлемы и заулыбались, хотя на лицах некоторых была еще заметна неуверенность. На большинстве панелей управления по-прежнему мигали или просто горели красные лампочки.

— Докладывайте, — распорядилась Сассинак и начала выслушивать рапорты.

Инженеры с помощью оптических сканеров наконец смогли осмотреть отсеки левого борта.

— Там почти ничего не осталось, что можно отремонтировать. Придется воспользоваться запасными отсеками, но одного-двух нам может не хватить.

— А мы сумеем продолжить без них путь?

— Да, если это все, что вы планируете. Хотя я не порекомендовал бы еще одну охоту в ССП, если вы хотите дожить до следующей звезды на плечах.

Домой-то мы доберемся, но только при условии, что вы подберете нам спокойное местечко для работы. Насколько я знаю, их тут не так уж много.

Нам понадобится от трех до пяти дней для одних лишь отсеков. Стыковочный узел левого борта — это уже другая проблема.

Сассинак покачала головой. Инженеры всегда думают, что корабль важнее всего прочего.

— Не я ведь проделала эту дыру, — проворчала она, отлично зная, что трибунал может счесть ответственной именно ее.

Оружейный контроль рапортовал, что наружная система защиты продолжает функционировать нормально, за исключением поврежденного участка.

Дистанционное оружие было в хорошем состоянии, чего нельзя было сказать о системах обнаружения левого борта.

— Как только мы сможем отправить кого-нибудь наружу, мы установим оборудование на среднем поясе, связав его с боевыми компьютерами левого борта, — разумеется, за исключением продырявленного.

Штурман доложил, что они практически вышли из поля зрения кораблей, поднявшихся с планеты.

— У них было только две минуты, и они, очевидно, боялись попасть в кого-нибудь из своих же, поэтому не открыли огонь. В течение следующих пяти часов они не смогут этого сделать.

Сассинак поморщилась. Пяти часов никак не хватало для ремонта, кроме, быть может, оборудования линий слежения. К тому же она все еще не знала, чем закончилось сражение за конвойный корабль.

Но в этот момент командир бойцов вышел на связь, прервав очередной рапорт.

— Конвой наш, — доложил он. — Но они не сдержали слова, и нам пришлось проделать дыру в носу. Все пираты погибли, так что допрашивать вам некого.

— Сассинак это не слишком огорчило, ей вовсе не требовались еще и хлопоты с пленными на борту. — Вы не поверите, — продолжал командир, — но эта посудина набита оружием не хуже военного завода. Большая часть экипажа уложена в холодном сне — поэтому им и удалось разместить у себя такой арсенал…

— Там есть что-нибудь нужное для нас? — прервала Сасс его доклад. — Хотя это не важно — свяжитесь с инженерами, ликвидирующими повреждения, и, если у пиратов найдутся необходимые для нас детали и приборы, захватите их и покиньте корабль не позже, чем через двадцать минут.

— Есть, капитан.

Следующим рапортовал врач: восемнадцать членов команды ранены, включая офицера, который прикрывал Сасс, и вефта, которого она сочла мертвым. Его центральное кольцо и одна конечность уцелели, и врач самодовольно заявил, что в таком состоянии вефты способны регенерироваться. Малое кольцо было разорвано, но они зашили его и поместили все вместе в холодильник.

Сассинак поежилась и огляделась вокруг. Второй вефт еще не вернулся. Она недоверчиво уставилась на хронометр мостика. Неужели вся битва заняла менее чем пятнадцать минут?

По милости богов, правивших этим сектором космоса, они получили краткую передышку, и Сассинак намеревалась использовать ее в полной мере. К тому же у нее появилась идея относительно того, как продлить это время. А пока большая команда механиков трудилась над разборкой люка стыковочного отделения конвойного — хотя он был не так велик, как их собственный, это могло существенно ускорить ремонт, избавив инженеров от полной замены створок. Другая группа пробиралась в открытом космосе вдоль корпуса «Заид-Даяна», устанавливая провода и «тарелки» локаторов вместо поврежденных детекторов левого борта. Внутри крейсера бойцы убирали искореженные останки вражеских боевых машин и складывали трупы возле стыковочного узла. Этот участок крейсера пока оставался в вакууме.

Красные лампочки на панелях мостика начали гаснуть. Вместо уничтоженного случайным выстрелом был установлен запасной компьютер, небольшое повреждение в экосистеме тоже было легко устранено. Механикам даже удалось обнаружить один из отделяемых отсеков левого борта, способный работать снова, — у него всего лишь разошлись контакты, в то время как прочие были напрочь искорежены. Конечно, от одного отсека было мало толку, и тем не менее все почувствовали себя лучше.

Через час Сассинак убедилась, что конвойное судно, удерживаемое вблизи крейсера тяговым полем, очищено от всего, что показалось нужным инженерам и механикам «Заид-Даяна».

— Вот что я хочу сделать… — И она объяснила старшим офицерам новый план.

— У нас сейчас не очень-то хорошие маневренные возможности, — нахмурился Холлистер. — Особенно с такой дырой в корпусе…