команды вернули ее к действительности. Ее собственный голос, такой же резкий и безликий, отчетливо прозвучал в ответ.

Сама церемония, унаследовавшая традиции множества военных академий, как человеческих, так и других цивилизаций, продолжалась слишком долго.

Губернатор планеты приветствовал всех присутствующих, представитель ФОП выступил с ответной речью. Послы всех миров и рас, посылавших курсантов в Академию, также обратились к собравшимся. Каждый раз оркестр исполнял соответствующий гимн, а почетный караул поднимал тот или иной флаг рядом со знаменем ФОП. Сассинак не шевелила ни единым мускулом, но видела, как ерзают гости и гражданские лица. Матери уводили хнычущих детей. Солнце внезапно блеснуло на галунах одного из офицеров, когда его передернуло от отвращения во время речи очередного политикана. Сасс следила за тенью облака, скользившей через плац. Награды за отличную учебу, за исследования истории Флота, за успехи в спорте, за прочую ерунду…

Потом вручение дипломов и наконец принятие присяги. Крики «ура», взлетающие вверх шляпы, восторженный рев толпы…

— Значит, ты будешь служить на крейсере? — Абе поднял карточку, и официант сразу же подошел к их столику.

— Так мне сказали. — Сасс хотелось находиться в трех местах сразу — сидеть с Абе в ресторане, праздновать с друзьями и в то же время уже подняться на борт крейсера, чтобы узнать о нем все. Каждому выпускнику хотелось служить на крейсере, а не на маленьком конвойном или неуклюжем грузовом корабле. Конечно, служба есть служба и спорить тут не приходилось, но пребывание на крейсере даже в самом низшем звании означало принадлежность к настоящему Флоту. Крейсеры всегда посылали в самые трудные места.

Они обедали в дорогом ресторане, и Абе настоял, чтобы Сасс заказала все самое лучшее. Она и понятия не имела, из чего состоят странные завитушки на ее тарелке, но вкус их соответствовал цене. Правда, девушке было известно, что тонкие желеобразные ломтики — мякоть грибов, растущих только на Регге и представляющих наиболее важный экспортный товар этой планеты, если не считать офицеров Флота. Сассинак подняла бокал с вином и подмигнула Абе.

Он сильно постарел за четыре года, которые она провела в Академии.

Теперь Абе был почти совершенно лысым, и от Сасс не укрылось, как он поморщился от боли, опускаясь на стул. Суставы его пальцев слегка распухли, морщины стали более глубокими, но глаза блестели по- прежнему.

— Ты наполнила мое сердце гордостью, девочка. Хотя ты уже не девочка, а взрослая женщина и к тому же леди. Я знал, что ты храбрая и смышленая, но не думал, что ты станешь такой элегантной.

— Элегантной? — Сасс приподняла бровь — она практиковалась в этом трюке перед зеркалом, — и Абе в точности скопировал его.

— Вот именно, элегантной. Не бойся — это тебе к лицу. Кстати, как протекала твоя ночная жизнь в последнем семестре?

Сассинак скорчила гримасу.

— Никак — слишком много работы. — Ее связь с Хармоном длилась недолго, но она рассчитывала на отпуск. К тому же на крейсере наверняка удастся найти подходящего партнера. — Ты предупреждал меня, что в Академии придется нелегко, но я думала, что самое страшное кончится после первого года, а теперь понимаю, что труднее всего на последнем курсе. Не представляю, чтобы даже офицерам так доставалось.

Абе осушил свой бокал и поставил его на стол.

— Поймешь, когда придется посылать ребят на смерть.

— Коммандер Кериф считает это старомодным — офицер посылает бойцов не умирать, а побеждать.

Абе сердито бросил булочку на тарелку.

— Ах вот как? Что же это за «победа», когда у твоего корабля пробито брюхо и тебе приходится посылать ремонтную группу в открытый космос?

Слушай меня, Сасс, если не хочешь быть одной из этих сопливых щенят, которым бойцы никогда не доверяют. Это уже не игра — ты вернулась в реальный мир, даже более реальный, чем тот, в котором находилась, когда тебя захватили работорговцы. Реальное оружие, реальные раны, реальная смерть. Я очень горжусь тобой — не каждая девчонка добивается того, чего добилась ты. Но если ты считаешь, что в Академии было труднее всего, то вспомни про Седон-6 и бараки для рабов. Надеюсь, ты об этом не позабыла, несмотря на блестящий мундир.

— Конечно не забыла.

Сасс откусила булочку, опасаясь сказать лишнее. Абе незачем знать о Парадене и прочих неприятностях. Тем не менее она видела, что он из-за чего-то нервничает. Как только они закончили есть, Абе поднялся, и Сасс поняла, что он собирается повести ее куда-то еще. Снаружи, во влажном и ароматном воздухе летней ночи, ей снова захотелось быть одновременно в двух или даже в трех местах. Она бы с удовольствием поприсутствовала на пирушке выпускников на холмах позади Академии. Вечер был как раз подходящим — легкий ветерок, мягкая трава… Жаль только, москиты кусают, да еще как раз туда, где нельзя почесаться. Сасс интересовало, почему гении, которые умудрились оставить на Земле всех тараканов, не смогли проделать того же с москитами?

Абе тем временем привел ее к одному из своих любимых баров. Сассинак вздохнула про себя — она знала, почему он пришел сюда. Здесь часто собирались унтер-офицеры Флота, и ему хотелось познакомить ее со своими друзьями. Но в баре было полно народу, шумно и пахло чем-то напоминающим после пребывания на свежем воздухе дешевое сало, на котором долго поджаривали закуски. Сасс увидела и других выпускников и помахала им рукой. Доннет — его дядя служил механиком на тяжелом крейсере; Исси — первый офицер в семи поколениях большой флотской семьи, которая теперь ее громко-расхваливала… Сасс пожимала руки тем, кого ей представлял Абе. В основном это были крепкие пожилые мужчины и женщины с быстрыми и точными движениями людей, привыкших работать в космосе.

Понадобилось время, чтобы в такой толпе найти свободный столик. Бар посещали и гражданские космонавты, и всем хотелось выпить за выпускников Академии. Даже уличная шпана в ярких куртках теснилась возле задней двери.

Сасс удивило, что они пришли в бар для космонавтов, но за первой группой ввалилась и вторая.

— Неси выпивку, Сасс, — распорядился Абе. — Я только поболтаю с Джастинами.

Сассинак усмехнулась. Абе знал всех — в том числе и семью Исси. Взяв у него кредитку, она стала пробираться к стойке.

Она уже возвращалась с напитками, когда все и случилось. Девушка пропустила начало и так и не узнала, кто нанес первый удар, но внезапно в зале вспыхнуло настоящее побоище. В ход пошли кулаки, цепи, ножи. Сасс бросила поднос и рванулась вперед, громко выкликая имя Абе. Но на пути встала сплошная стена тел, расцвеченная пятнами формы курсантов, курток хулиганов и серых мундиров космонавтов. Ее крик вроде бы внес порядок в ряды выпускников. По ее команде они объединились и начали очищать край комнаты от дерущихся. Увернувшись от ножа и выбив оружие ногой из руки нападавшего, Сасс краем глаза следила за одним из противников, чье движение, которым он парировал удар, показалось ей знакомым.

Но у нее не хватило времени подумать об этом — слишком много пьяных космонавтов и хулиганов в красных куртках и с раскрашенными лицами с превеликим энтузиазмом ринулись в драку. Повсюду раздавались крики, стоял страшный грохот. Сасс нырнула под стол, выкатилась наружу, свалила несколькими точными ударами хулигана, собиравшегося пырнуть ножом космонавта, увернулась от удара спасенного ею космонавта и отшвырнула человека, вцепившегося в ее ногу. Внезапно свет погас и тут же вспыхнул снова. Послышались сирены и свистки. Обернувшись ко входу, Сасс увидела флотских полицейских в масках и с газовыми баллонами.

— Ложись! — крикнул кто-то в громкоговоритель.

Сасс не медля бросилась на пол вместе с другими курсантами, зная, что сейчас произойдет. Большинство космонавтов последовали их примеру, но хулиганы пытались сопротивляться. Облако голубого газа заполнило зал — газовая граната разбилась о заднюю дверь и свалила двух громил, как раз пробиравшихся к ней. Сасс задержала дыхание. Ее рука скользнула к поясу.