— Да. Но я не хочу оскорблять «чужого», не имея на то причины.

— Хм! Как всегда, разумна и вежлива. Будь я человеком, Сасс, я бы захотел тебя.

— Будь ты человеком, ты бы наверняка получил то, что захотел.

— К счастью, моя человеческая форма не подвержена человеческим эмоциям.

Ты можешь нравиться мне как личность, Сасс, но я не могу захотеть спариваться с тобой. У нас этот процесс протекает совсем по-другому — он куда более… э-э… биологичен, чем человеческое спаривание.

Сасс поежилась — все это прозвучало чересчур по-медицински.

— Но мы иногда — хотя довольно редко — дружим с людьми; в человеческом смысле этого слова. Я бы очень этого хотел.

— В книгах, — заметила Сасс, — это я должна была сказать: «Нет, спасибо, но не можем ли мы быть просто друзьями?»

Марик весело рассмеялся:

— Тебе бы пришлось такое говорить, если бы я первым сделал предложение.

— Вот и прекрасно. — Сасс протянула к нему руки. — Я должна прикоснуться к тебе, Марик. Прости, если это тебя огорчает, но иначе мне не преодолеть страх.

— Хорошо. — Руки Марика, теплые и сухие, ничем не отличались от человеческих. Она почувствовала биение пульса в его запястьях и видела жилку, пульсирующую на шее. Он покачал головой. — Только не пытайся это понять, Сасс. Наши ученые — а они весьма не похожи на ваших — тоже этого не понимают.

— Выходит, я влюбилась в проклятого вефта! — усмехнулась Сассинак. — И даже не могу этим похвастаться!

— Ты не влюбилась в меня. Ты просто молоденькая девушка с недавно введенным пятилетним имплантантом и изрядным количеством любопытства.

— Черт возьми, Марик, а сколько тебе лет? Ты рассуждаешь, как старший брат!

— Наш возраст исчисляется по-другому.

И на данный момент ей пришлось удовольствоваться этими словами. Позже Марик уже сам захотел объяснить ей свою физиологию поподробнее и даже представить ее другим вефтам в Академии. К тому времени Сасс распознала двух из них, уловив какие-то сигналы, которые она не могла точно определить. Как и Марик, они были отличными гимнастами и борцами.

Последнее им удавалось благодаря способности быстро менять облик.

— Попробуй схвати меня за плечо, — как-то предложил он ей.

Девушка повиновалась, но внезапно плечо соперника словно растворилось.

При этом он не принял свою природную форму, а по-прежнему стоял перед ней, только теперь его рука сжимала ее предплечье.

— Как это тебе удается?

— Начальные секунды процесса изменения облика затрагивают только внешнее местонахождение и плотность — именно то, что ощущает противник.

Нас не оказывается там, где мы должны быть. В настоящем сражении у нас нет причин слишком крепко врастать в человеческую форму.

— А вам вообще не больно пребывать в человеческом облике? Наверное, вам куда удобнее находиться в своем собственном?

Марик пожал плечами:

— Это как тугая форма — она не болезненна, но нам время от времени хочется из нее выбраться. — Тут он стал быстро менять облик, и Сасс уставилась на него как зачарованная.

— Это тебя не пугает? — спросила Силуи, еще один вефт.

— Уже нет. Я только хотела бы узнать, как вы это проделываете.

— Мы тоже. — Силуи также приняла свой естественный облик и приблизилась к Марику.

«Ты можешь отличить нас друг от друга?» — прозвучал вопрос в голове у девушки. Ну конечно! В своем природном обличье вефты не обладали аппаратом для человеческой речи. Значит, это телепатия? Сасс отогнала прочь эту мысль и стала смотреть, как Силуи и Марик наползают друг на друга. Теперь у них не было карих и зеленых глаз, хотя что-то и поблескивало в расплывчатых неопределенных очертаниях, — возможно, это заменяло глаза.

Она покачала головой:

— Нет, не могу. А вы?

— Разумеется, — отозвался Габриль, вефт, оставшийся в человеческом облике. — У Силуи более изящный сарфин, а у Марика лучше иммлы.

— Мне бы это помогло, знай я, что такое сарфин и иммлы, — ядовито заметила Сасс.

Габриль рассмеялся и указал на похожие на стебли отростки, после чего Марик продемонстрировал иммлы.

— А вы когда-нибудь принимаете облик жителей тяжелых миров? — поинтересовалась Сассинак.

— Редко. У нас и с вашим обликом забот хватает — ведь способ передвижения совсем другой. А «тяжеловесы» слишком сильные — в их форме мы случайно можем понаделать дыр в стенах.

— Значит, в принципе вы в состоянии приобретать любую форму?

Силуи и Марик приняли человеческий облик и присоединились к дискуссии.

— Мы постоянно об этом спорим. Человеческую форму — да, в том числе «тяжеловесов», хотя нам от этого мало радости. Форму рикси — еще легче, хотя там возникают биохимические проблемы — их мозг функционирует с помощью химических реакций. Что же касается теков… — Марик посмотрел на остальных, словно задавая вопрос.

— Это также возможно, — отозвалась Силуи. — Один из нас, которого мы знали, еще ребенком принял облик тека. Он хотел превратиться в камень, что на короткое время может сделать любой из нас, но поблизости оказался тек, и наш друг вефт принял его форму. Назад он так и не вернулся. Теперь с ним невозможно связаться.

Сасс с трудом переварила эти сведения.

— Итак, вы можете принимать самые разные формы. А как вы решаете, каким стать человеком? Вы ведь становитесь и мужчинами, и женщинами. У вас тоже есть два пола?

— Как правило, мы выбираем по видеокассетам, — ответил Габриль. — Нас учат не превращаться в какую-нибудь знаменитость и предпочитать человека, умершего лет сто назад. Нередко мы превращаемся в персонажей ваших фильмов, книг и пьес, конечно, производя кое-какие изменения в пределах человеческих возможностей. Я выбрал второстепенного персонажа примитивного приключенческого фильма о диких племенах на Земле. Сначала я хотел иметь голубые волосы, но учителя убедили меня, что для Академии это не подойдет.

— А я хотела стать Карин Колдей, — усмехнулась Силуи. — Ты видела фильмы с ее участием?

Сассинак кивнула.

— Но мне сказали, что нельзя перевоплощаться в знаменитых актеров, поэтому я согласилась на желтые волосы и сделала другие зубы.

Силуи продемонстрировала безупречный набор зубов, и Сасс вспомнила, что у Карин Колдей была широкая щелка между передними резцами. Она также обратила внимание, что никто из вефтов не отвечал на вопросы об их сексуальной жизни, и решила прочитать об этом сама. Сделав это, Сасс поняла, почему они отмалчивались.

У вефтов было четыре пола, и спаривание происходило на скалистом берегу моря во время прилива при участии всего клана. В результате на свет появлялись плавучие личинки, которые затем — весьма немногие, кого не уносило в море, — превращались в уменьшенные копии взрослых вефтов. Вефты очень чувствительны к определенного рода излучениям, поэтому те из них, которые покидали родные планеты, никогда не присоединялись к спаривающимся кланам. Неудивительно, что Марик не хотел говорить о сексе и с завистью и в то же время с насмешливым превосходством смотрел на молодых людей.

К этому времени и некоторые из друзей Сассинак разобрались, кто из курсантов — вефты, и Сасс начала замечать косые взгляды тех, кто не одобрял общение с «чужими». Это привело к самой худшей ссоре из тех, которые случились у Сасс в Академии.