— Да, сегодня уже вышел. Андрейкин отец, говорят, помог устроить. А сам Андрейка поступает в техникум… Тамара уехала к бабушке — на Чёрное море.

— А мы чем займёмся?

— Дядя Сафиулла сказал: «Когда исполнится вам по шестнадцать и перестанут чесаться руки, попробуйте заглянуть ещё разок».

— Заглянем?

— Конечно… Говорят, пускай парень сам умрёт, чем его слово… Знаешь куда направили Гумера по настоянию Николая Филипповича? В колонию. Из школы имени Максима Горького в трудколонию того же имени…

Вошёл Николай.

— Кто тут собрался умирать, не успев родиться?.. Умереть успеете. Сначала покажите себя в работе! — сказал он, взяв за плечи Ваню и Хариса.

Мальчишки смутились.

— Зимой открываются курсы водителей трамвая, — сообщил Николай. — Чтобы быть с вами, черти полосатые, запишусь и я. Будем готовиться вместе. Я вам помогу. А там посмотрим. Так посоветовал дядя Сафиулла.

С утра до вечера Ваня ухаживал за кроликами. Оказывается, гора забот с этими длинноухими. Накорми, напои, смени подстилку, вычисти, а когда появились крольчата, работы прибавилось. Кроме того, надо ещё и сена заготовить каждому, чтобы хватило до весны.

Выбирать на берегу траву только ту, которую могут есть кролики, принести её домой, хорошенько высушить и затем сложить на чердаке — работа не лёгкая. Но Ваня успевал везде. А когда туго было с деньгами, доставал небольшой сундучок и шёл к дому, где раньше было дворянское собрание, чистить обувь. Что сделаешь? Голодный, говорят, и в ад пойдёт. Вначале было совестно, потом ничего — привык. Однако настоящего дела ещё долго не было.

С января начал учиться на курсах Николай. Его прихода каждый вечер ждали с нетерпением. Он рассказывал ребятам всё, что было на уроках. Ваня и Харис слушали, разинув рты. Особенно правила движения…

В середине февраля на линию вышло несколько новых трамваев, и срок обучения решили сократить. Курсы объявили двухмесячными, удвоив практические занятия. Николай теперь уходил рано утром и возвращался поздно вечером — замёрзший, уставший. «Курсы на дому» прекратились.

Ребята, теряя терпение, решили поступить на курсы самостоятельно. Но ничего не вышло. Как и раньше, получили от ворот поворот.

Ваня вернулся домой раздосадованный. Заглянул в свой крольчатник. Но что кролики? Разве можно сравнить их с трамваем? А ему — опять ждать!..

Трижды звякнув, мимо дома промчался трамвай Николая. И другие трамваи звонят, но совсем не так. У него звон похож на заливистое ржание жеребёнка. С другими не спутаешь…

Однажды в конце весны Ваня попросился к брату на трамвай. Николай тогда ездил между Суконным рынком и Бишбалтой.

— Ладно, — сказал он, — возьму.

Стоял Ваня у штурвала рядом с Николаем, затаив дыхание. Наконец, попробовал и сам вести — на том участке, где прохожих не было. Вот она, эта волшебная ручка, в его ладони! Если повернёшь её вправо, трамвай увеличивает скорость, а влево — снижает. Можно даже разогнать его, как породистого скакуна!..

Брат глядел на Ваню и радовался: не зря он так стремится стать водителем трамвая.

А вскоре Николай вместе с дядей Сафиуллой упросили начальника трампарка взять Ваню на курсы водителей. При разговоре выяснилось, что с этой же просьбой обращался и Николай Филиппович. Причём просил он за двоих: Ваню и Хариса. Так все мытарства ребят остались позади.

На курсах учеников уже распределили по группам. Ваня и Харис попали во вторую. Все курсанты в этой группе — мужчины, высокие, сильные: ручной тормоз трамвая, говорят, не любит слабых.

Первый урок был посвящён истории казанского трамвая. Инструктор, лет сорока пяти, рослый дядя, оказался человеком с удивительной памятью. Хоть бы раз посмотрел в тетрадь или в книгу. Так и шпарит, шагая по узкому проходу и заложив руки за спину.

— Казанский трамвай после киевского первый в России, — рассказывал инструктор. — Пошёл он в Казани чуть позднее, чем в Киеве, 2 октября 1875 года. Электрической тяги тогда не было. Трамвай тащили по рельсам кони, почему и называли его конкой. Трамвайный путь шёл через Большую Проломную, по старой дамбе в Бишбалту и по Екатерининской улице, или — как её называют сейчас — Тукаевской, до Суконной слободы. Маленькие вагоны были двухэтажными: верхний без крыши, открытый и с боков огорожен только решётками. Когда поднимались в гору, на помощь коренникам впрягали пристяжных лошадей, называемых «петрушками». Отсюда и закрепилось название Петрушкин разъезд. В 1890 году городская управа заключила договор с Бельгийским акционерным обществом, и через некоторое время в Казани появились трамваи с моторами. Правда, не везде: в Бишбалту и в Дальнее Устье конные трамваи ходили до 1901 года.

Ваня торопливо записывал всё, что слышал.

— На кой тебе? — спросил рядом сидевший Харис. — Конок уже не будет. Без лошадей обойдёмся.

А инструктор продолжал:

— Когда началась мировая война, уход за трамваями ухудшился. Их почти не ремонтировали — в механической мастерской осталось всего лишь четыре станка, да и те износились. Бельгийские акционеры оставили Советской власти жалкое транспортное хозяйство: трамваи вот-вот развалятся, дороги без ремонта и осмотра стали ненадёжными. Вдобавок враги народа в 1919 году сожгли депо, которое потом пришлось восстанавливать целых три года. На линию начали выходить всего лишь десять уцелевших трамваев. А к 1925 году число их выросло до сорока. Однако недобитые буржуи снова подожгли депо, в котором сгорело шестнадцать трамваев и снегоочиститель. Рабочие трампарка день и ночь ремонтировали выведенные из строя вагоны, прицепные открытые площадки…

— Неужели нам тоже придётся работать на этих скелетах? — спросил Ваня Хариса.

Тот улыбнулся:

— Для тебя, наверно, привезут новый трамвай, сделанный по специальному заказу.

— Думаешь, не привезут? Непременно будут новые.

— Конечно, будут. Это я так…

— Сейчас у нас более шестидесяти трамваев, — продолжал инструктор. — А скоро прибудут и новые. На этих трамваях начнут работу передовые курсанты, с лучшими оценками. Стремитесь к этому, друзья. Желаю вам успехов…

Для Вани самым трудным оказалось понять и усвоить устройство трамвайного контроллера. Ток, пропущенный через дугу, прежде чем направиться к моторам, попадает в этот самый контроллер. Внутри его — пучок перевитых проводов. По точной схеме они присоединяются к многочисленным контактам. Есть там ещё разные веретёна, кулачки с пружинами, клеммы — всего и не упомнишь А водитель обязан их знать, как свои пять пальцев. Не то, если в пути что случится, можешь остановить всё движение. Хуже того: сунешься внутрь, не умея, как говорят, различить по виду двух телят, можешь жизни лишиться — напряжение тока достигает пятисот вольт. Об этом всегда говорили на уроках техники безопасности. Даже