платья.

Зеб с Майклом вышли с веранды, где они как раз настраивали телескоп, который Зеб торжественно вручил сыну перед ужином.

– Потрясно, – восхищенно сказал Майкл. – Он управляется через компьютер, и микродвигатель позволяет ему следить за звездами всю ночь напролет. Его можно направить на Сатурн и наблюдать за планетой до самого восхода солнца. Короче, этот телескоп не многим хуже того, что будет установлен в его новой лаборатории.

– И в него можно разглядеть даже кольца? – спросила Куин.

– Разумеется, – кивнул Зеб. – Подожди, пока стемнеет, и мы все тебе покажем.

– А может быть, для начала откроете мои подарки? – появившись в дверях, спросила Элизабет. Она разложила их на выдвижном столике и притянула к себе Майкла.

В мамин хрусталь и медные подсвечники Румер поставила белые свечи, пламя которых трепетало на морском ветру. Майкл уселся в кресло Сикстуса, и Румер сразу же взгрустнула об отце. Как жаль, что он отсутствует на восемнадцатилетии своего внука – и не видит своих дочерей вместе после стольких лет.

– Может, позвонить в береговую охрану? – подойдя к окну, спросила она.

– Зачем? – Элизабет передернула обнаженными плечами. – Отец – превосходный моряк. Пусть наслаждается своим путешествием. И вы тоже переживаете за него? – Она обвела взглядом комнату.

Майкл и Куин дружно кивнули. Элизабет принялась разгребать кучу подарков, которыми она хотела осыпать своего сына. Зеб промолчал, но Румер уловила его мимолетный взгляд. И в его голубых глазах она увидела нечто веселое и дразнящее, отчего у нее по коже побежали мурашки.

– Зеб, – спросила она, – а что думаешь ты?

– Скажи ей, Зеб, – рассмеялась Элизабет, – что наш папа уже взрослый мальчик.

– Я думаю, с ним все в порядке, – ответил Зеб, по-прежнему не сводя с Румер страстного взора.

Элизабет довольно усмехнулась: бывший муж поддержал ее!

У Румер заныл живот. Она знала, что Зеб вовсе не поддерживал ее сестру, но ведь Элизабет думала иначе. Румер встряхнула головой и посмотрела на телефон. Возможно, ей самой стоит позвонить в береговую охрану; еще день-другой подобных переживаний, и она готова схватиться за трубку телефона, невзирая на возражения Зеба и Элизабет. Ее отец обещал дать о себе знать до отплытия в Ирландию; хотя она сомневалась, что он мог находиться посреди Атлантики, не отправив предварительно запрос на прием в пансион, ее мучили тревожные догадки о том, почему он до сих пор хранил молчание. Элизабет положила ладони на плечи Майклу.

– Мы уже достаточно ждали, – сказала она. – Такое напряжение сводит меня с ума! Ну же, открывай подарки… с какого начнешь?

– С подарка Куин, – ответил он, сверкнув глазами в ее сторону.

– Ну, мой совсем маленький… – Куин вручила ему небольшую коробочку.

– Как мило, – сухо отметила Элизабет.

– Я думала, что ты откроешь ее немного позже, – сказала Куин.

– Правда?

Зеб все еще глядел на Румер. Вспоминал ли он их самих в этом же точно возрасте? Румер поежилась, на секунду вернувшись в прошлое, в те дни рождения, которые они праздновали вместе – она помнила, что Зеб всегда стоял рядом с ней и помогал задувать свечи на праздничном торте.

– Это… личное, – прошептала Куин.

– Секретничаем, – недовольно буркнула Элизабет.

– Мам!.. – резко сказал Майкл.

– Да ради бога. Я всего лишь мать! Ладно – какой следующий?

– Этот, – Майкл выбрал сверток Румер и, открыв его, изумленно выпучил глаза, обнаружив внутри перьевую ручку и бутылочку чернил. Румер показала ему, как пользоваться новым подарком, а заодно чмокнула в щеку.

– Я сохранила ее еще когда училась в колледже, – объяснила она. – Родители вручили мне ее при поступлении. Поначалу я писала ею доклады, но это было слишком утомительно – я всегда отвлекалась на упражнения в каллиграфии, – так что потом я использовала ее для своего журнала, списка увиденных птиц, писем домой…

– О боже, Ру… – удивилась Элизабет. – На ней даже есть твои инициалы! РГЛ.

– Ну и что? – спросил Майкл.

– Просто… она выглядит такой потрепанной.

– А мне нравится, – сказал Майкл, взвешивая ручку на ладони. Он схватил листок бумаги и принялся писать, выводя имя Куин, но мать взяла его за запястье и наградила убийственной улыбкой.

– У тебя еще будет время для мемуаров, – мрачно пошутила Элизабет.

– Это любовное письмо, – глядя ей прямо в глаза, заявил Майкл.

– Как знаешь. Ну, давай, открой другой подарок. Какой-нибудь из моих!

Майкл взял тот, что лежал наверху большой кучи. Постепенно пробираясь к крышке стола, он нашел часы «Таг-Хойер», набор запонок с его монограммой («Это на тот день, когда ты поведешь меня на вечеринку в честь моей золотой статуэтки», – сказала его мать), новый ноутбук и черную кожаную куртку.