счастье и довольстве, которого не знал никогда, даже в детстве?

Поэтому я все откладывал задуманное. Я решил, что у Карло должно быть двое детей. Я ждал. И даже тогда, когда не осталось ничего, чтобы удержать меня, когда я снял свои обязательства перед теми, кого любил, и ничто больше не стояло на моем пути, боязнь разрушить собственное счастье вынуждала меня бездействовать. Но что еще более важно, мой господин, – мое счастье заставляло меня испытывать вину за то, что я собираюсь убить его. Почему он должен умереть, когда у меня есть весь мир, любовь и все, о чем только может мечтать мужчина! Вот вопросы, которые я задавал себе.

Но даже сегодня, в этот самый день, я еще тянул, борясь со своей совестью и своей целью. Я спорил не с другими, а с самим собой.

Мгновение помолчав, Тонио горестно вздохнул.

– И теперь вы видите, что он сам разрубил этот узел: подослал наемников, чтобы убить меня. Теперь он может это сделать. Моя мать умерла и похоронена. Четыре года прошло, с тех пор как кто-либо мог отыскать те неоспоримые мотивы, которые в случае моего убийства обеспечили бы ему смертный приговор. Да в те годы я был предан дому, семье и даже ему, последнему отпрыску нашего рода.

И, подослав этих убийц с приказом зарезать меня, он попытался разрушить саму жизнь, что удерживала меня вдали от него, ту жизнь, что говорила мне: забудь его, пусть живет!

Но я не могу забыть его. А теперь он не оставил мне выбора. Я должен поехать туда и убить его, и, Бог свидетель, нет такой причины, по которой я не могу сделать это, а потом вернуться к тем, кого я люблю и кто меня ждет. Скажите же мне, что нет причины, по которой я не могу погубить себя для того, чтобы рассчитаться с этим человеком, тем самым, что сегодня пытался убить меня.

– Но можешь ли ты рассчитаться с ним, Марк Антонио, – спросил кардинал, – не жертвуя собственной жизнью?

– Да, мой господин, – ответил Тонио с уверенностью. – Я могу это сделать. Уже давно я нашел способ заполучить его в свои сети с минимальным риском для себя.

Кардинал молча обдумывал все услышанное. Прищурившись, он смотрел вдаль, на дарохранительницу.

– Ах, как мало я тебя знал, как мало я знал о том, что ты пережил… – наконец произнес он.

– Мне в голову пришел один образ, – продолжал Тонио. – Весь вечер он мучил меня. Речь идет о старой легенде, в которой великому завоевателю Александру преподнесли так называемый гордиев узел, а он разрубил его мечом. Ибо это верная метафора того, что происходит у меня в душе. Настоящий гордиев узел из желания жить и веры в то, что я не смогу жить, пока не уничтожу его и тем самым не буду уничтожен сам. Что ж, он разрубил гордиев узел ножами своих наемников. И сегодня вечером, когда я улыбался, говорил или даже пел на сцене, я постоянно думал о том, что теперь мне ясно, почему эта древняя легенда всегда мне не нравилась. Ну какая же мудрость в том, чтобы просто разрубить – и уничтожить – загадку, которая поставила в тупик куда более ясные головы? Какое грубое, трагическое непонимание! Но так обычно и ведут себя мужчины, мой господин: они разрубают или отрезают. И наверное, только те из нас, кого нельзя причислить к мужскому роду, могут увидеть мудрость добра и зла в более полном свете и постичь ее парализующую силу.

О, если бы я был волен так поступить, я бы проводил все свое время с евнухами, женщинами, детьми и святыми, презирающими вульгарность мечей! Но я не волен. Он приходит за мной. Он напоминает мне, что мужское начало невозможно так легко истребить и что его можно вытащить из самого моего нутра и отправить на борьбу с ним. Все так, как я всегда и считал: я не мужчина и мужчина одновременно, и я не могу жить ни как тот, ни как другой, пока он остается безнаказанным!

– Тогда есть лишь один верный способ выхода из тупика. – Кардинал наконец повернулся к нему. – Ты не можешь поднять руку на отца, не поплатившись за это. Ты сам мне это сказал. Нет нужды цитировать тебе Писание. И тем не менее твой отец пытался убить тебя, потому что он тебя боится. Услышав о твоем триумфе на сцене, о твоей славе, о твоем богатстве, о твоем фехтовальном мастерстве, о том, какие влиятельные люди стали твоими друзьями, он не может не полагать, что ты собираешься выступить против него.

Так что ты должен поехать в Венецию. Ты должен сделать так, чтобы он оказался в твоей власти. Я могу послать с тобой своих людей или людей графа ди Стефано, как тебе будет угодно. И устрой с ним очную ставку, если ты так этого хочешь. Убедись в том, что все эти годы он страдал в наказание за то зло, что причинил тебе. А потом отпусти его. И тогда он обретет столь необходимую ему уверенность в том, что ты никогда не причинишь ему зла. Ты же получишь свою сатисфакцию. Гордиев узел будет распутан, и мечи окажутся не нужны.

Все это я говорю тебе не как священник. Я говорю как человек, испытывающий благоговейный ужас перед тем, что ты пережил, что ты потерял и чего добился, несмотря ни на что. Бог никогда не испытывал меня так, как испытывал тебя. А когда я согрешил перед своим Богом, ты был добр ко мне в моих грехах и не выказал ни презрения, ни чудовищного превосходства над моей слабостью.

Поступай так, как я сказал тебе. Человек, позволивший тебе жить так долго, не хочет на самом деле убивать тебя. Прежде всего он хочет получить твое прощение. И только когда ты увидишь его перед собой на коленях, ты сможешь убедить его в том, что у тебя есть сила, чтобы простить его.

– Но разве у меня есть такая сила? – спросил Тонио.

– Когда ты поймешь, что эта сила – величайшая из всех сил, ты обретешь ее. Ты станешь тем, кем хочешь быть. А твой отец будет вечным свидетелем этого.

Гвидо не спал, когда вошел Тонио. Он сидел в темноте за своим письменным столом, и оттуда доносились тихие звуки: вот он поднял бокал, вот отпил из него, вот почти бесшумно поставил бокал на деревянную поверхность стола.

Паоло лежал калачиком посреди постели Гвидо. Лунный свет падал на его залитое слезами лицо и распущенные волосы, и было видно, что он заснул не раздеваясь и что ему было холодно, потому что он обнимал себя обеими руками.

Тонио поднял свернутое одеяло и накрыл мальчика. А потом нагнулся и поцеловал Паоло.

– Ты ведь оплакиваешь и меня? – повернулся он к Гвидо.

– Может быть, – ответил тот. – Может, тебя. А может, себя. И Паоло. И Кристину тоже.

Тонио подошел к столу. И подождал, пока из темноты постепенно проступило лицо Гвидо.

– Ты успеешь написать оперу до Пасхи? – спросил Тонио.

Поколебавшись, маэстро кивнул.

– Тогда пойди к импресарио и договорись с ним. Найми карету, достаточно большую для того, чтобы вы все – Кристина, Паоло, синьора Бьянка – смогли добраться до Флоренции и снять там дом для всех нас. Потому что я обещаю, что если не вернусь к тебе раньше, то я буду с тобой в Пасхальное воскресенье, прежде чем откроются двери театра.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

1

Даже под вуалью постепенно усиливающегося дождя этот город был слишком красивым, чтобы оказаться реальным Скорее, это был город-мечта, не поддающийся восприятию разума. Его старинные дворцы возвышались над разбитой поверхностью свинцовой воды, создавая один величественный, прекрасный и бесконечный мираж. Солнце пробивалось сквозь разорванные облака, отороченные по краям серебром, над торчащими мачтами кораблей парили чайки, трепетали и хлопали на ветру флаги, похожие на яркие вспышки цвета на фоне тускло светящегося неба.

Ветер хлестал по тонкой пленке воды, покрывавшей всю площадь, а где-то далеко слышен был звон колоколов, так схваченных холодом, что их звук казался похожим на крики чаек.

Начался старинный священный спектакль – выход членов Светлейшего Сената из портиков государственной канцелярии. Красные мантии волочились по воде, ветер срывал белые парики, но шествие продвигалось к краю воды, и один за другим государственные мужи ступали на иссиня-черные траурные барки и отправлялись вверх по проспекту непревзойденного великолепия – Большому каналу.

О, неужели это никогда не перестанет изумлять, опустошать сердце и разум? Или в том, что этого все равно всегда недостаточно, виноваты пятнадцать лет горького изгнания в Стамбул? Вечно мучительный, вечно таинственный, вечно безжалостный город, Венеция – мечта, которая снова и снова становится реальной.

Вы читаете Плач к небесам
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату