сквозь деревья. На верхнем этаже в освещенном окне двигалась тень. Казалось, кто-то с лампой в руке ходит по комнате. На мне были тапочки, поэтому шагов слышно не было, и я еще раз за этот вечер столкнулась с кем-то у дома. Я буквально уперлась в мужчину в длинном пальто, в кепке с козырьком. Он стоял ко мне спиной в тени деревьев и наблюдал за домом.

— Какого черта! — вскрикнул он возмущенно и повернулся ко мне. Но когда увидел меня, не стал объясняться, а растворился в темноте. Это не фигуральное выражение. Он действительно растворился, исчез в темноте, и я не смогла рассмотреть его лицо. Мне показалось, я никогда не видела его раньше. Итак, он исчез…

А я подошла к сторожке и постучала в дверь. Стучать долго не пришлось, Томас тут же подошел и приоткрыл дверь.

— Где Уорнер? — спросила я.

— Наверное, в постели. Он спит, мэм.

— Поднимите его. И, пожалуйста, откройте дверь, Томас. Я подожду Уорнера в доме.

— Здесь довольно душно, мэм, — сказал он, но дверь все же открыл, и я увидела уютную и прохладную комнату. — Может быть, вам лучше отдохнуть здесь, на крыльце.

Было настолько очевидно, что Томас не хочет, чтобы я вошла в дом, что я вошла.

— Скажите Уорнеру, чтобы он поторопился, — повторила я и вошла в маленькую гостиную. Я слышала, как Томас поднимается по лестнице, как он будит Уорнера. Потом послышались шаги Уорнера, который ходил по комнате, собираясь выйти. Но внимание мое привлекла гостиная.

На столе в центре комнаты стояла открытая кожаная сумка. В ней виднелись флакончики с золотыми крышками, щеточки и другие туалетные принадлежности. От сумки пахло дорогими духами. Она должна была принадлежать богатой женщине, которая следит за собой и не жалеет на это денег. Как она могла попасть сюда? Я все еще пыталась найти ответ на этот вопрос, когда с лестницы сбежал Уорнер. Он был полностью, но как-то странно одет, и его открытое мальчишеское лицо выглядело смущенно. Он был деревенским парнем, абсолютно честным, на него можно было положиться. Он получил довольно хорошее образование — один из тех молодых американцев, которые увлекаются техникой и хорошо зарабатывают на любимой работе.

— Что случилось, мисс Иннес?

— Кто-то заперся в прачечной, — объяснила я. — Мистер Джеймисон хочет, чтобы вы помогли ему взломать дверь. Уорнер, чья это сумка?

В это время он был уже в дверях и притворился, что не слышит моего вопроса.

— Уорнер, — повторила я, — вернитесь. Чья это сумка? Он остановился, но в комнату не вернулся.

— Вероятно, Томаса, — пожал он плечами и выбежал из домика.

Томаса! Лондонская сумка, полная зеркал и косметики, о которой Том не имел ни малейшего представления! Я запомнила эту сумку, отнеся ее к разряду аномальных фактов, которые имели здесь место и, на первый взгляд, не были связаны друг с другом, и побежала за Уорнером.

Лидди вернулась на кухню. Дверь, ведущая на лестницу в подвал, была заперта, к ней был придвинут стол, а на столе, за которым сидела Лидди, лежали разнообразные кухонные принадлежности, которые она могла бы, в случае необходимости, использовать в качестве оружия. Я спросила Лидди:

— Ты проверила, все ли дома? — и сделала вид, что не замечаю всех этих сковородок, кастрюль и кочерги.

— Рози нет, — ответила Лидди. Она недолюбливала Рози. — Миссис Уотсон вошла к ней в комнату и увидела, что она ушла, даже не надев шляпы. Люди, которые нанимают в прислугу неизвестно кого и живут вдали от города, в чужих домах, вполне могут однажды проснуться и обнаружить, что им перерезали горло.

Сказав все это, Лидди замолчала. В это время вошел Уорнер. В руках у него были кое-какие инструменты. Мистер Джеймисон направился с ним в подвал. Как это ни странно, но я вовсе не волновалась. Я хотела, чтобы вернулся Хэлси, но страха у меня не было. У дверей Уорнер положил свои инструменты и стал рассматривать замок. Потом без малейшего труда повернул ручку, и дверь открылась. За дверью находилась комната для сушки белья. Было очень темно. Мистер Джеймисон выругался.

— Никого нет, — сказал он. — Что я за дурак! Нужно было сразу догадаться.

Он был прав. Мы зажгли свет во всех трех помещениях подвала, и он внимательно их осмотрел. Все было тихо и спокойно. Мы поняли, почему тот, кто прыгнул в шахту, не пострадал. Как раз под люком стояла большая корзина, наполненная грязным бельем. Он угодил именно в нее. Мистер Джеймисон стал осматривать окна. Одно окно было не заперто, и через него вполне можно было убежать. Так как же скрылся этот человек — через окно или через дверь? Вполне вероятно, что через дверь. И, как я надеялась, это было именно так. К этому времени я была уверена, что мы гонялись в темноте за моей бедной Гертрудой. Гертруду я встретила как раз неподалеку именно из этого окна.

Наконец я поднялась наверх, усталая и расстроенная. Миссис Уотсон и Лидди готовили чай на кухне. В тяжелые периоды жизни, когда кто-то в отчаянии переживает неприятности или болеет, чай бывает прекрасным лекарством. Чай дают умирающему, наливают в бутылочку малышам. Миссис Уотсон ставила приборы на поднос, чтобы отнести его мне наверх, и я спросила ее о Рози.

— Ее нет, — ответила мне экономка, — но я бы не стала об этом беспокоиться, мисс Иннес. Она хорошенькая молоденькая девушка. Возможно, у нее есть парень. Хорошо, если бы это было именно так. Горничные лучше работают и дольше живут у своих хозяев, если их что-то держит.

Гертруда вернулась в свою комнату, и пока я пила чай, ко мне зашел мистер Джеймисон.

— Мы можем теперь продолжить наш разговор, который прервали полтора часа назад, — дружелюбно улыбнулся он. — Но перед этим хочу сказать вам следующее: в шахте, ведущей в прачечную, была женщина. Она носит обувь среднего размера. У нее высокий подъем. На правой ноге не было туфли, только чулок. И несмотря на то, что дверь была открыта, из прачечной она выскользнула через окно.

И тогда я опять вспомнила о подвернутой лодыжке Гертруды. Только какая это была нога, правая или левая?

— Мисс Иннес, — начал наш разговор детектив, — как выглядел человек, которого вы видели на восточной веранде в ночь, когда остались с горничной одни в доме?

— Это была женщина, — сказала я решительно.

— Однако ваша горничная так же решительно утверждает, что это был мужчина.

— Чепуха, — возразила я. — У Лидди были закрыты глаза. Она всегда закрывает глаза, когда пугается.

— А вы не думали, что эта женщина и нынешней ночью пробралась в дом?

— У меня были причины полагать, что в доме был мужчина, — сказала я, вспомнив про перламутровую запонку.

— А теперь к делу! Что это были за причины? Я заколебалась.

— Если вы предполагаете, что вашим ночным гостем был мистер Армстронг, вы должны обосновать это, мисс Иннес. Мы ничего не должны принимать на веру. Если, например, человек, который уронил палку и поцарапал лестницу, — вы видите, я знаю об этом, — был женщиной, почему бы не предположить, что эта женщина вернулась в дом следующей ночью, встретилась на винтовой лестнице с мистером Армстронгом и в панике выстрелила в него?

— Нет, это был мужчина, — упрямо повторила я. И поскольку у меня не было иных доказательств тому, кроме злополучной запонки, пришлось поведать детективу о ней. Он слушал меня с большим интересом.

— Вы не можете показать мне эту запонку? Я считаю, что это очень важная улика.

— А если я просто опишу ее?

— Нет, лучше все-таки убедиться воочию.