которую сыграл на сцене Театра имени Ермоловой, тут вообще началось что-то несусветное – число поклонниц выросло в геометрической прогрессии. Между тем, все романы Безрукова той поры были из разряда мимолетных, типа «поматросил и бросил». Живя по принципу «чем больше, тем лучше», Безруков не утруждал себя никакими обязательствами перед девушками: легко сходился и так же легко расходился с каждой из них.

Однако в 96-м Сергей внезапно надумал жениться на девушке, с которой встречался уже больше года. Но его отговорил отец. Он нарисовал сыну мрачную картину того, как тот будет вынужден ездить на гастроли и сниматься в сериалах, чтобы зарабатывать деньги для семьи. «Главным для тебя станет не искусство, а добывание денег», – сказал отец. И убедил сына повременить с женитьбой. А потом Безруков и сам порвал со своей невестой – решительно и бесповоротно. Как заявил он сам в одном из интервью в мае 97-го: «Я решил окончательно вырвать эту девушку из сердца. Я не ожесточился, но так надо было… Я недавно ездил к бабушке под Нижний Новгород и встретил там очень хорошую пятнадцатилетнюю девочку. Так что у меня есть еще возможность года три погулять…»

Увы, но той девочке из-под Нижнего тоже не суждено было связать свою жизнь с самым молодым лауреатом Госпремии России: спустя несколько месяцев после этого интервью Безруков серьезно увлекся другой женщиной, которая впоследствии и стала его женой. События разворачивались так.

Летом 97-го режиссер Иван Дыховичный пригласил Безрукова в свою картину «Крестоносец-2». И, хотя Сергей снимался еще в первом «Крестоносце» и вдобавок его герой там погибал, Дыховичного это не остановило – Безруков играл у него уже другого персонажа.

В один из теплых летних дней Безруков приехал на «Мосфильм». Приехал самоуверенный, наглый, франтоватый (незадолго до этого он даже высветлил волосы, чтобы стать блондином). С девушками из съемочной группы вел себя соответствующе – пронизывал их своим взглядом-«сканером», заставляя многих из них тушеваться. Точно так же он поступил и с актрисой Ириной Ливановой, которая была приглашена в фильм на одну из главных ролей. Но прежде чем продолжить рассказ дальше, следует хотя бы вкратце рассказать о тогдашней ситуации в семье Ирины.

Вот уже почти восемь лет она была замужем за актером Игорем Ливановым. Поженились они в конце 80-х, вскоре после того, как у Игоря случилась трагедия: летом 87-го в железнодорожной катастрофе погибли его первая жена Таня и 8-летняя дочка Оля (они ехали отдыхать на родину к родителям Тани). По словам самого актера: «Когда меня вызвали на опознание, единственной звучащей мыслью в мозгу было лишь сумасшедшее желание, чтобы хоть одно из двух опознаний не подтвердилось. Слишком много для одного человека – вот так сразу потерять двух самых любимых людей на свете! Мои молитвы не были услышаны: ни жене, ни восьмилетней дочке спастись не удалось…

Три дня меня не было, просто не существовало. Потом друзья силой вернули меня к жизни. Стал больше сниматься, много играл в театре. А часть жизни, связанная с моей семьей, словно заблокировалась в моем сознании. Я до сих пор не могу смотреть семейные фотографии. Знаю, где они у меня хранятся, помню, в каких альбомах находятся, но смотреть не могу.

В моей душе образовался вакуум. С одной стороны, я очень много работал, общался с огромным количеством людей. С другой – меня безумно раздражали все возрастающие толпы поклонниц. Странно, но именно в самые тяжелые времена своей жизни я оказался в эпицентре любви. И я женился, чтобы не сойти с ума…

Произошло это после гастролей в Болгарии. С нашим театром туда ездила небольшая группа студентов училища искусств, участвовавших в спектаклях. Однажды я обратил внимание на очень яркую студентку, которая не сводила с меня глаз. Это был мгновенный выбор. Ирина посмотрела в театре моего «Дон Жуана» и, очаровавшись этим образом, соотнесла его со мной. Я сделал ей предложение в момент нашей первой близости. Она была ошеломлена. Мне тоже казалось, что дыра в моем сердце сможет быть залатана. Я так мечтал о семье, что, видимо, сумел найти в Ирине что-то общее с Таней. Конечно, я никогда не говорил ей об этом. Напротив, всячески оберегал от своих воспоминаний. Мне нужно было кого-то любить, и я выплеснул все свои чувства на человека, который был просто плодом моей фантазии…»

Вернемся к встрече Безрукова и Ирины.

Когда Ирина появилась в «предбаннике» режиссерского кабинета, где сидел Безруков, тот обратил на нее свой «раздевающий» взгляд, который ей сразу не понравился. И хотя за долгие годы актерства и работы топ-моделью она уже привыкла к подобным взглядам, однако все равно не устояла перед тем, чтобы не послать Безрукову ответный – этакую смесь холода и презрения. Но Безрукова такой «ответ» только завел. Он давно мечтал познакомиться с какой-нибудь топ-моделью, но все не было подходящего момента. И вот этот случай, кажется, представился. Безруков, что называется, закусил удила. Как только за Ириной закрылась дверь режиссерского кабинета, он отправился следом. И вошел в тот момент, когда Ирина подняла вверх свитер с футболкой, чтобы портнихе было удобней снять с нее мерки для костюма. Можете представить себе чувства, которые охватили актрису?! Ведь Безруков не только ворвался в кабинет, он еще водрузился в кресло и стал самым наглым образом наблюдать за процессом! Короче, их первая встреча оставила в душе Ирины неприятный осадок…

Спустя некоторое время съемочная группа отправилась на натурные съемки на остров Родос в Эгейском море. В первый же день Безруков заметил на завтраке Ливанову, однако по тому, как она себя вела – скромно и с достоинством, – он внезапно понял, что эту крепость взять будет нелегко. Тем более, как уже знал Безруков, Ирина была замужем. Но игра стоила свеч. Особенно остро Сергей понял это на пляже, когда увидел Ливанову «топлес» – без верхней части купальника (Ирину подбила на это подруга). Прекрасная фигура девушки заставила лауреата Госпремии забыть обо всем на свете и сосредоточиться только на одном – покорении сердца красавицы. Прямо на пляже он подошел к Ирине, чтобы познакомиться. Но та, увидев рядом с собой «этого наглеца», стала лихорадочно натягивать на себя купальник. В итоге Безруков сам стушевался и поспешно ретировался. Он как-то внезапно понял, что эта девушка – не для него. Поэтому, встретившись с Ириной в следующий раз – на дне рождения спонсора фильма, – Безруков за Ливановой лишь наблюдал, а ухаживал совсем за другой длинноногой красавицей. С ней он и удалился с вечеринки. Правда, как-то нехотя. Во всяком случае, Александр Иншаков даже отметил вслух: «Смотрите, Серегу как под дулом пистолета повели».

И все же судьбе было угодно, чтобы Безруков и Ливанова сблизились. Произошло это на другой вечеринке, где Сергей все-таки осмелился пригласить Ирину на танец. И с этого момента больше ее от себя не отпускал. После вечеринки он проводил девушку до номера и на прощание крепко поцеловал ее. Для Ирины этот поступок был столь неожиданным, что она впала в ступор. Потому и не дала ему пощечину. На том и расстались…

А на следующее утро, чуть свет, Безруков отправился на пляж. Он знал, что вскоре туда же должна прийти Ирина, и ему хотелось посмотреть, как она отреагирует на его присутствие. Если нормально, значит, поцелуй достиг своей цели. Ирина среагировала «нормально»… Безруков окончательно осмелел и стал знаками показывать девушке, чтобы она приходила сегодня в пять вечера к нему в номер. Причем надежды, что Ирина придет, у него не было. Но она пришла. Далее послушаем ее собственный рассказ: «Я не собиралась идти к нему до… без пяти минут пять. Я человек разумный, и мне не хотелось потом говорить себе: «Стоп, а где же я была со своим разумом?» Я думала: «Это ни к чему не приведет, все временно, экспедиция завершится, и – конец».

«Это только сиюминутная эмоция», – говорила я себе… глядя на часы. А потом стала утешать себя так: ну, в крайнем случае ничто же не помешает мне уйти. Ведь я вижу, что человек он деликатный, не хам, не какой-нибудь пьяный спонсор, от которого надо держаться за километр…» С этими размышлениями я вышла из номера и… оказалась перед его дверью. «Ну, – думаю, – ладно, попудрю ему мозги, пококетничаю и уйду». Вошла. И он… не сделал ничего такого, что бы мне не понравилось. Ни одного дерзкого взгляда, ни одного лишнего слова. И я осталась…

Потом я думала: «Ну, не мог же он смотреть на каждую женщину так, как на меня в тот день, даже при условии, что он очень хороший актер?» Тогда у меня было ощущение, что я – единственная и долгожданная. Я не сошла с ума, находилась не под гипнозом и не под винными парами – я вообще не пью. Но меня тянуло словно магнитом. Это сложно объяснить. Ну, представьте ситуацию, когда ребенок надолго остается без мамы, наконец она приходит, обнимает его, и все его существо говорит: «Как мне хорошо!» Вот так же и у меня произошло. Мне очень хорошо было: и светло, и тепло, и думать ни о чем не хотелось. Такого в моей жизни прежде не было…