испуганного лица, говорил со мной как со здоровой. Он умел предугадать любое мое желание, с ложечки кормил, пока я не научилась есть левой рукой. Молитву надо мной шептал.

Когда ему кто-то ляпнул, что меня сглазили, он взял у своего старшего сына-священника молитву от сглазов. Ее надо было читать рано утром и одновременно дуть на больное место. Он думал, что я сплю, но я все слышала: лежала молча и плакала…

Золотухин вообще человек безмерной доброты. Он готов помочь любому. Не может ни на кого ни рассердиться, ни обидеться. Когда я через три месяца после падения поехала в Авиньон на гастроли, он очень нервничал. Я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Как он морщился, когда я что-то не то выделывала на сцене! Мне больно – и он страдает вместе со мной. После всего случившегося у нас с ним сложилось абсолютное доверие друг к другу. Мы превратились в единое целое: он для меня и брат, и отец, и сестра, и муж, и любовник, и… все на свете! Вот сейчас он лег в больницу (в апреле 2002 года у Золотухина обнаружили тромб в ноге. – Ф. Р.), и меня жуткий страх охватил! Когда рискуешь потерять человека, начинаешь понимать, как он дорог…»

В отличие от большинства своих коллег, которые редко кого впускают в свою личную жизнь, Золотухин этого делать не боится. Во многих своих интервью последнего десятилетия он откровенен до удивления. Например, газете «Декамерон» он рассказал следующее:

«Конечно, и у меня бывали случайные связи, но секс не являлся самоцелью, и даже если утром я не помнил имя женщины, с которой проснулся, я всегда старался дать ей понять, что сегодня хочу ее не меньше, чем вчера, что наш роман только начинается. И это в общем-то не было обманом, потому что большинство моих связей так и заканчивалось – красивыми романами. По крайней мере, мне так казалось…

Однажды был такой случай. Я приехал в город, в котором давно не был. Ко мне в гримерку пришли две женщины, одну из которых я смутно припомнил – что-то когда-то между нами было хорошее. Обменялись любезностями, поговорили о том о сем. Мне уже пора концерт начинать. Женщины попрощались, уходят… Вдруг на пороге моя знакомая поворачивается и как бы невзначай говорит: «А сыну 10 лет». И – ушла. Вся интрига в том, что она не сказала, что МОЕМУ сыну – просто сыну, – а я до сих пор этим мучаюсь…»

Судьба сына Валерия Золотухина от первого брака – Дениса – сложилась необычно. В детстве он посещал музыкальную школу, был увлечен кинематографом. Отслужив в армии, поступил во ВГИК, на режиссерский факультет. Однако проучился в нем недолго – всего два года. Затем внезапно бросил институт и совершил неожиданный (даже для близких) шаг: пошел учиться в Духовную семинарию. В середине 90-х он ее окончил и был назначен настоятелем Свято-Тихоновского храма, что в поселке Московский. Однако прослужил в нем недолго. Денис начал читать своим прихожанам проповеди о монархии, о том, что во главе православной церкви должен стоять царь, а если его нет, то никакая церковная служба не может считаться полноценной. Вскоре об этих проповедях молодого настоятеля стало известно в Московской патриархии. Дениса вызвали, потребовали объяснений. Он рассказал все как есть и заявил, что взглядов своих менять не собирается. В итоге его лишили прихода.

Валерий Золотухин рассказывает: «Я не могу осуждать сына, потому что он взрослый человек и сделал свой выбор обдуманно. Тем более не могу заставить его заниматься чем-то другим, если он сам того не захочет. Единственное, что я могу и должен делать, – это помогать ему, его семье, двум моим любимым внучкам…»

Младший сын актера, Сергей, отучился три курса в музыкальном училище, потом играл в разных ансамблях на ударных. Но затем перестал заниматься музыкой – подался в коммерцию. Понял, видимо, что одной музыкой сыт не будешь.

Дальнейшая судьба Сергея сложилась трагически. 2 июля 2007 года он покончил жизнь самоубийством в собственной квартире на Профсоюзной улице. Для многих, кто знал его, эта трагедия не стала неожиданностью: оказывается, еще в 1996 году Сергей предпринимал попытку уйти добровольно из жизни – выпил большое количество снотворного. Но тогда его успели спасти врачи Института Склифосовского. На вопрос «Зачем?» Сергей тогда ответил: «Жизнь бессмысленна». И вот новая попытка – на этот раз бесповоротная. Вот что рассказал о своем погибшем брате Денис Золотухин («Твой день», номер от 4 июля, автор – А. Степанов):

«Мы достаточно хорошо друг друга знали, общались. Серенька был замечательным мальчиком. Правда, он почти никогда не был доволен жизнью. Одна депрессия сменялась другой. Наверное, это достигло критической точки…»

Что касается Валерия Золотухина, то его личная жизнь по-прежнему проходит бурно. В 2004 году у них с Ириной Линдт родился совместный ребенок Иван. Причем влюбленные не стали скрывать этого факта и расказали обо всем публично. Что, естественно, понравилось не всем, в особенности жене Золотухина Тамаре. Но она в итоге… простила мужа и не стала подавать на развод.

Осенью 2007 года в «Экспресс-газете» было опубликовано большое интервью с И. Линдт (номер от 27 октября, автор – И. Ланская), где актриса рассказала следующее:

«Почитать прессу, так наши отношения – вообще какой-то детектив. Или сказка – кому как нравится. На самом деле мы живем нормальной жизнью, у нас хоть и «нестандартная», но семья, сын Ванечка… Мы не скрываем своей любви, потому что она – абсолютно искренняя…

Официальный брак нужен, чтобы на случай развода иметь определенные права, делить квартиру, машину, дачу. То есть поставить штамп в паспорт женщина стремится для подстраховки. В этом смысле меня он не интересует. Вот венчание – совсем другое дело. Это обет перед Богом, когда мужчина и женщина дают друг другу слово, что будут вместе до конца. У меня, в силу обстоятельств, такой возможности нет. И это грустно. Но я люблю – до кончиков ногтей. Это такое состояние, когда ты принимаешь человека во всех его проявлениях, а твое чувство к нему вечно. Даже если проходит страсть, все равно знаешь, что не перестала его любить. Поверьте, это непередаваемо прекрасно…

Если бы в юности мне кто-то сказал, что такое со мной случится – любовь с человеком, который на 33 года меня старше, – никогда бы не поверила. Когда я впервые увидела Золотухина, то, помню, подумала: «О боже, не подозревала, что он так выглядит в жизни…»

Я не хотела в него влюбляться, не представляла себя в такой роли. Он – народный артист, женат… Но с годами я все больше становлюсь фаталисткой. Потому что убедилась: многое в нашей судьбе от нас абсолютно не зависит.

Мы познакомились, когда я только пришла в театр, он два года меня обхаживал. Я понимала, что не имею права, что так нельзя, но потом влюбилась, впервые в жизни, мне было тогда 24 года.

Валерий Сергеевич – замечательный человек, что бы про него ни говорили. Таких на земле единицы. Возраста его я не чувствую: когда долго живешь вместе, любые границы стираются. И вообще оказалось, что я однолюб…

Моя мама поначалу переживала за мою судьбу. Мы жили на территории воинской части, где у мамы была подруга Дита, такая крашенная в блондинку армянка. И когда в глянцевом журнале вышла статья «Осенний марафон Валерия Золотухина», мама была в шоке: как жить, ведь теперь все всё знают! В этот момент пришла Дита пить с мамой чай и говорит: «Брось, Люда, я бы гордилась, если бы про мою дочь написали, что она – любовница какого-нибудь генерала». Мама мудрая, она быстро успокоилась, а вот бабушка очень переживала, все твердила маме: «Как вы могли такое допустить!» Но потом и она смирилась. Ее уже нет в живых – она умерла, когда Ване было шесть месяцев…

Я никогда не пыталась развести Валерия Сергеевича с женой. Потому что помню поговорку: «На чужом несчастье…» Они прожили вместе 30 лет. Разве было бы правильно, если бы он бросил ее сейчас? Даже если пропадают чувства, брак должен перерастать в какие-то другие отношения. Наверное, это странно звучит в моей ситуации, но я чувствую себя спокойно, потому что стараюсь жить так, чтобы как можно меньше зла приносить окружающим меня людям…»

А вот как охарактеризовал свои взаимоотношения с Ириной сам Золотухин (интервью «Комсомольской правде» от 8 августа 2008-го, автор – Е. Левси):

«У меня православный вектор при мусульманской направленности. С Ириной Линдт мы не расписаны. Правильно Сережа сказал, мой сын покойный: «Папа – человек свободный. Он решил так». Ирина согласилась жить так – и слава богу. Брак диктует иные условия существования. И часто любовь становится жертвой этих отношений. А когда союз вольный, он гораздо ответственнее…»