им за это разрешил залечь в кювете и на тебя живого смотреть». Вот так, значит, под дулами глаз я написал эту песню…»

Безусловно «Охота на волков» была навеяна Высоцкому той газетной кампанией, которая развернулась в мае — июне. Несмотря на то что эту кампанию никак нельзя было назвать «с кровью на снегу» (какая кровь, если Высоцкий остался «при своих» — и в театре продолжал играть, и в кино снимался?), однако он поступил, как раньше — закрутил драматическую пружину песни, что называется, до предела.

Что касается «Баньки по-белому», то здесь толчком мог послужить обычный поход в сибирскую баню, где Высоцкий до этого еще ни разу не бывал. А поскольку наш герой банальных сюжетов не писал — все были серьезные, да еще с подтекстом, то тему бани он объединил с любимой темой либералов — антисталинской. Вот и получилась пронзительная баллада о незаконно репрессированном в сталинские годы человеке:

Судя по всему, под беззаветной верой Высоцкий подразумевал также и свою — ту, что в подростковом возрасте толкнула его на написание стихотворного панегирика Сталину в связи с его кончиной.

О том, какой резонанс имели в либеральном сообществе обе эти песни, речь еще пойдет впереди, а пока вернемся на съемочную площадку фильма «Хозяин тайги».

Высоцкий вновь включился в съемочный процесс 4 августа (в последний раз снимался 25 июля) и снялся в эпизоде, который относился к концу фильма: Рябой и Нюрка убегают от Сережкина по реке на моторной лодке. Съемки длились с 6 утра до пяти вечера.

5 августа Высоцкий снова снимался: в эпизоде, ради которого тренировался все предыдущие дни — сплав леса по реке Мане. На следующий день снимали погоню Сережкина за Рябым и Нюркой.

7 августа Высоцкий отдыхал, а на следующий день снова вышел на съемочную площадку в эпизодах «сплав» и «бегство Рябого». Золотухин в тот день не снимался — вместе с Масановым, с которым ему вскоре предстояло сниматься в финальной драке, он брал уроки самбо у капитана милиции Крюкова.

9 августа снимали кульминацию погони: Сережкин догнал-таки Рябого и Нюрку у переправы. Съемки шли с 6.30 до 18.00. На следующий день снимали кадры из других эпизодов: Рябой среди сплавщиков и др.

11 августа съемки не проводились.

12 августа с участием Высоцкого снимали сплав леса по реке.

13 августа были отсняты еще несколько кадров «сплава», «погони Сережкина за Рябым», а также эпизод, где Сережкин едва не погибает, когда на него сбрасывают бревна. Съемочный день длился с 8.30 до 17.00.

14 августа снимали все ту же «погоню за Рябым» и тот же «сплав».

15 августа Высоцкий в съемках не участвовал.

Между тем фильм снимался уже второй месяц, однако ни Высоцкому, ни Золотухину большой радости этот процесс не приносит. Дело в том, что они до съемок читали еще тот, смирновский, сценарий, который был недалек от можаевской повести. Однако, как мы помним, Назаров от острых углов прежнего сценария стал избавляться, что и вызвало неудовольствие двух актеров. Как пишет сам В. Золотухин:

«Высоцкий так определил наш бросок с „Хозяином“: „Пропало лето. Пропал отпуск. Пропало настроение“. И все из-за того, что не складываются наши творческие надежды. Снимается медленно, красивенько и не то. Назаров переделал сценарий, но взамен ничего интересного не предложил. Вся последняя часть: погоня, драка и пр. — выхолощена, стала пресной и неинтересной. На площадке постоянно плохое, халтурное настроение весь месяц и ругань Высоцкого с режиссером и оператором. Случалось, что Назаров не ездил на съемки сцен с Высоцким, что бесило Володечку невообразимо. Оператор-композитор: симфония кашеварства, сюита умывания, прелюдия проплывов и т. д. А где люди, где характеры и взаимоотношения наши?..»

В середине августа навестить Высоцкого в Сибирь приехал режиссер Станислав Говорухин (снимал нашего героя в «Вертикали»). Этот приезд хоть как-то разнообразил жизнь обоих таганковцев, заставил их на несколько дней забыть о дрязгах на съемочной площадке. Говорухин тут же наладил в их доме быт: раздобыл молоко, мед, гуся и даже устроил им баньку и по-белому, и по- черному.

16 августа Высоцкий вновь вышел на съемочную площадку: сняли несколько кадров «сплав» и один кадр из «погони», когда Сережкин потрошит рюкзаки Рябого в моторной лодке.

17 августа с участием нашего героя снимали «сплав», «тайгу» и погоню».

18 августа вернулись к задержанию Рябого у переправы. Однако успели отснять всего лишь три кадра, после чего зарядил дождь, и дальнейшую съемку отменили.

19 августа сняли несколько кадров из эпизода, когда Сережкин пробирается по тайге в погоне за Рябым, а тот убегает на лодке (в частности, сняли кадр, где Сережкин настигает Рябого у переправы). Съемки длились до семи вечера, после чего Высоцкий, не поставив никого в известность, уехал вместе с Говорухиным из Выезжего Лога — они отправились в Новосибирск, где Высоцкий собирался дать несколько концертов.

Именно там их застала новость о вводе войск Варшавского договора в Чехословакию (это случилось 21 августа). Как напишет много позже сам Высоцкий: «…Прага сердце нам не разорвала». Сердце, может быть, действительно не разорвала, однако лишний заряд ненависти к советскому режиму наверняка добавила. Ведь в либеральной среде те реформы, которые проходили в ЧССР («пражская весна»), всячески приветствовались, и более того, у советских либералов даже теплилась надежда, что они все-таки станут стимулом для кремлевского руководства энергично пойти по этим же стопам. Однако ввод войск эти надежды начисто перечеркнул. Поэтому ненависть к данному событию у либерал-интеллигентов советского розлива была колоссальная. Диссиденты даже провели немногочисленный (всего 7 человек) митинг на Красной площади, а поэт Евгений Евтушенко отбил гневную телеграмму самому Брежневу. Потом, по его словам, стал готовиться к аресту. Но никто за ним не пришел, точно как в том анекдоте: Джон-