ты обо всем этом расскажешь.

— А я так не считаю, — заявила она и вышла из комнаты.

Я пошел за ней по холлу.

— В таком случае мне придется позвонить в полицию и рассказать, что ты вместе со своим кузеном участвовала в порнографических съемках, причем оператором скорее всего был недавно убитый Дэвид Брэди. У меня есть фотографии и еще один фильм с участием Джонатана, и, по-моему, вы не оставляете мне другого выбора, как сдать вас им, — бросил я в ее удаляющуюся спину.

Она остановилась, но не повернулась.

— Не решен еще также такой вопрос: держали ли тебя против твоей воли или ты добровольно принимала участие в этой затее. Если верно последнее, то тебе может быть предъявлено обвинение в шантаже и вымогательстве.

— Я действительно очень устала, мистер Лоу, — произнесла она шелковым голосом испорченной папочкиной дочки.

— Я тоже не прочь отдохнуть, но поскольку нам с тобой не три года или восемьдесят, полагаю, что мы в состоянии протянуть еще часок без сна, — предложил я.

Ее плечи затряслись. Еще слезы, подумал я, но когда девчонка обернулась, она смеялась.

— Ладно, все правильно, вы не похожи на тех слизняков, которых отец обычно ко мне приставляет, — продолжила она. При этом тряхнула яркими волосами, затем взглянула на меня большими темными глазами и привычно надула губки.

— А каких слизняков к тебе обычно приставляет папаша? — спросил я, когда мы направились назад в гостиную.

— Больших экс-копов в куртках, с пивными животами. Они, предположительно, должны выглядеть незаметно, но сами подумайте, как может быть незаметным огромный толстый мужик с красной мордой в кабаке, набитом тощими студентами? Не получится.

Эмили села рядом со своим кузеном, хлопнула его ладонью по колену и повела ей дальше, по бедру. Джонатан снова закатил глаза; когда она добралась до паха, то сжала руку, а он показал ей язык. Я пошел налить себе бренди. В доме было холодно, поведение детишек раздражало, а то, что за всем этим скрывалось, беспокоило. На столике оказался «Джеймисон», и я решил выпить виски вместо бренди. Внезапно стемнело, как часто случается в туманный и влажный Хэллоуин; кажется, стало даже темнее, чем ночью.

Теперь Эмили толкала Джонатана в бок, а он ежился, гримасничал и хихикал. Я сидел напротив и ждал, когда они закончат, и через некоторое время они все-таки бросили это занятие.

— Кто предложил снять порно? — спросил я.

Последовало короткое молчание, затем Джонатан убрал руку.

— Это Дэвид Брэди придумал, — промямлил он.

Эмили ударила его так стремительно, что сначала вообще трудно было разобрать, что случилось. На ее пальцах имелось несколько колец, расцарапавших Джонатану щеку и висок. Из ранок сразу потекли тоненькие струйки крови. Джонатан вскрикнул от боли и сначала попытался отстраниться от нее, но быстро взял себя в руки и заменил гримасу боли на маску покровительственного изумления, которую он привык носить, защищаясь от нее. Так же быстро он повалил ее и схватил за горло. Она извивалась под ним на диване, дрыгая ногами в тяжелых велосипедных ботинках. Я схватил его за волосы и стащил с нее; затем поставил Эмили на ноги и схватил ее запястья одной рукой. Джонатан отшатнулся, подняв руки перед собой и нагнув голову, как часто избиваемая собака. Эмили лягала меня по ногам и тащила через комнату.

— Хватит, слышишь меня, достаточно! — крикнул я.

Лицо Эмили покраснело от гнева, губы сжались, дыхание вырывалось толчками через нос. Она наклонилась и вонзила зубы в тыльную сторону моей ладони, и мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не закатить ей пощечину. Я рукой сильно толкнул ее через комнату. Она, задыхаясь, свалилась на диван. Моя укушенная пятерня кровоточила, кровь пахла металлом и страхом.

Эмили изумленно взирала на меня.

— Никто не смеет меня толкать, — сказала она. — Никому не позволено так со мной обращаться.

— Никто не смеет кусать меня за руку, если я специально не попрошу, — ответил я. — Но дело вот в чем: если позволяешь себе впасть в буйство, будь готова к неожиданностям.

— Вы на самом деле знаете, кто я такая? — спросила Эмили Говард с презрительным выражением, приобретенным в частной школе и эксклюзивном районе южного Дублина.

— Да я даже догадаться боюсь, лапочка, — ответил я.

После этого мы некоторое время сидели молча. Джонатан допил бренди, а Эмили стучала кольцами на правой руке по кольцам на левой. Где-то на другой стороне гавани затрещал фейерверк, выбросив свои огни в сумерки. Мне стало казаться, что между мной и этими травмированными, испорченными и жестокими детьми пролегла пропасть. Я боялся задать неверный вопрос или произнести слово невпопад — это могло столкнуть их в пропасть, на краю которой они балансировали.

— Ладно, — сказал я. — Для начала: ни одного из вас никто не заставлял делать что-то против вашей воли. Я правильно понял?

— Вы хотите сказать, трахаться? — спросила Эмили с похотливой ухмылкой.

Я кивнул.

— Нет, нас не заставляли. Ведь так, Джонни?

Джонатан покачал головой, снова улыбаясь и опустив голову.

— Мы занимались этим по любви, мистер Лоу, — заявила Эмили и показала мне язык.

— Почему Дэвид Брэди снимал порнографию? С чего бы это?

— Откуда вы знаете, что это был Брэди? — спросила Эмили.

— Джонатан так сказал, — заметил я.

— Джонатан ошибся, не так ли, детка? — сказала Эмили.

Джонатан хрипло рассмеялся, фыркнув носом.

— Я часто ошибаюсь, — проворчал он капризным тоном, как будто цитировал какой-то фильм.

— К тому же в снятый фильм попало его запястье. В том фильме, что с Уэнди и Петрой, — так ведь их звали?

— Скорее Кайли и Чейси, — возразила Эмили с плохим дублинским акцентом. — Хейли и Келси.

— И на его запястье был браслет с гравировкой «2МС2». Такой имелся только у Брэди. И эти фильмы и фотографии находились в его домашнем компьютере. Итак, мы знаем, что это был он. Мы только не знаем почему.

— И они все еще там, в компьютере, где их могут найти полицейские? — внезапно забеспокоившись, спросила Эмили.

— Сначала ответь, почему снималась в этих порнофильмах у Дэвида Брэди и почему это делалось в Ханипарке.

Эмили посмотрела на Джонатана, потом в коридор, ведущий в ее спальню, затем на дверь, но скрыться ей было некуда. Она тяжело вздохнула и начала говорить:

— Еще когда с Дэвидом встречались, летом, мы прошли через эту стадию: трахались с посторонними людьми друг перед другом. Мы вроде как даже оценки друг другу ставили. А иногда приводили кого-нибудь к нему, накачивали наркотиком — немного «снежка» или еще чего-нибудь. И все это контролировали, так что утром или даже иногда посреди ночи мы вышвыривали их вон, если считали, что с нас хватит. Ну и вот мы торчали в этом регби-клубе в Сифилде в субботу, и там, как обычно, все эти потаскушки на него вешались. Только представьте: у него вставал прямо при мне, честно. Ну мы и выбрали эту маленькую со смешными волосами, ну, вы знаете, совсем белую блондинку. И мы занимались этим у Дэвида. Даже и не думали об этом потом.

— До какого времени?

— Две недели назад мне позвонил Дэвид, мы с ним разбежались уже месяц как, когда я собралась в Тринити — полностью моя инициатива. Знаете, как девчонки таскают своих парней из школы в колледж. Настоящая трагедия, верно? Так вот, он мне позвонил и выяснилось, что он вляпался по самые уши. Эта мисс с белыми волосами делала снимки на свой мобильный, а ее старик их обнаружил. И тут оказалось, что ей всего тринадцать лет и папаша — жуткий мерзавец.