Статистика статистикой, ею никто не интересуется, а в памяти народной после этой злосчастной инициативы отец запечатлелся крестьянским гонителем.

14 августа 1963 года отец пишет очередную записку, теперь об ирригации. Чтобы сделать снабжение населения продуктами питания устойчивым, не зависимым от перемен погоды, кроме удобрений необходима еще и вода. «Оросительные каналы, которые уже строятся, недостаточны, — считает отец, — надо увеличить площадь орошаемых земель в три раза. С 9 миллионов до примерно 28 миллионов гектар, в Херсонской и Одесской областях, в низовьях Дуная, в Крыму и Донбассе, Волго-Ахтубинской пойме, в пойме Кубани и Дона, не говоря уже о Средней Азии». Поливать следует не только хлопок, но и «рядовые» культуры, пшеницу или сахарную свеклу. «Во многих местах можно будет снимать по два урожая в год, сначала посеять, к примеру, горох, а после него кукурузу, южнее — на зерно, а севернее — на силосную массу. Такие опыты успешно проведены в Украинском научно-исследовательском институте орошения земледелия в городе Херсоне. Орошение позволит довести выход с гектара пшеницы до 50 центнеров, в пять раз больше, чем мы имеем сегодня. Затраты на полив в среднем составят от тысячи до полутора тысяч рублей на гектар, что вполне разумно и окупится в год-полтора, — подсчитывает отец. — Но и это еще не все. Изобилие воды позволит начать выращивать рис там, где до того о нем и не слыхивали, на Северном Кавказе и Украине. Рис — это не просто еще одна, дополнительная к привычным — пшенице и ржи, сельскохозяйственная культура, а наиболее урожайное растение на земле». В записке отец ссылается на авторитетных в своей области рисоводов-академиков Александра Николаевича Аскочинского и К. Шубладзе, заверивших его, что при правильном уходе урожай рисового зерна в 50 центнеров с гектара далеко не предел. «В Российской Федерации и на Украине к 1970 году орошаемая площадь может быть доведена до 2 миллионов 960 тысяч гектаров, из них под рис 435 тысяч гектаров, что позволит получить дополнительно 630 миллионов пудов (10,1 миллиона тонн) зерна, в том числе 100 миллионов пудов (1,6 миллионов тонн) риса. Краснодарцы и ростовчане говорят, что у них хорошие поймы рек, занятые плавнями. Давайте посчитаем экономичность освоения под рисовые поймы Кубани и Дона».

На Северном Кавказе рис культура не совсем новая, его пытались выращивать с 1920-х годов, но только там, где воды имелось в избытке, то есть точечно. Теперь с развитием ирригации выращивание экзотического для россиян риса обещало превратиться в доходную отрасль сельскохозпроизводства, быстро окупающую затраты на орошение. Отец убедился, рис — перспективная культура и со свойственной ему энергией, начал продвигать его на поля.

Осенью 1963 года, объезжая южнороссийские регионы, отец то и дело заводил разговор о выращивании риса, выслушивал мнение рисоводов — ученых-селекционеров и пока еще немногочисленных практиков. Вскоре он уже знал о рисе многое, помнил сорта, особенности агрокультуры.

Вот несколько цитат. «Что касается производства риса, то наиболее дешевым оно, видимо, окажется на Кубани и в Донской пойме Ростовской области. Это освоенные районы, там имеются исследовательские институты, опытные станции, квалифицированные кадры», — отец делится своими прогнозами 16 сентября 1963 года в городе Волгограде на встрече со специалистами в области орошаемого земледелия.

Утром 26 сентября в Красноармейском совхозе Краснодарского края он, выслушав доклад директора совхоза Майстренко, замечает:

— Хозяйство у вас хорошее, а вот урожаи риса низки. Если с ваших 40 центнеров с гектара сбросить 30 процентов на шелуху, то чистого зерна получится 28 центнеров. В соревновании с пшеницей ваш рис себя экономически не оправдывает, а вот при урожае в 70 центнеров, что эквивалентно 49 центнеров крупы, получается совсем иная картина. Может ли рис дать такой урожай? Может! Что для этого нужно? Гербициды против сорняков. Иначе бороться с ними придется повышением уровня воды на заливных делянках — рисовых чеках, подтоплять их.

А это бич для урожая: убьем не только сорняк-просянку, но и рис пораним, урожай упадет. — Какой сорт риса у вас наиболее урожайный? — продолжает он расспрашивать Майстренко.

— Вот хорошие сорта риса: «Донской», «Кубань-3». Их можно рано сеять, и они дают дружные всходы. Сорт «424» требует больше тепла. В этом году мы посылали агронома в Узбекистан посмотреть сорта риса «269» и «275», — начинает отвечать Майстренко.

— Какой сорт наиболее урожайный? — перебивает его Хрущев.

— Хороший сорт «275», но у него длительный период вегетации, — мнется директор.

— Кто из ученых занимается селекцией риса на Кубани? — продолжает допытываться отец.

— В этом районе, на территории этого совхоза работает наша Кубанская рисовая опытная станция, — вступает в разговор ее директор Сметанин.

— Какие сорта возделываете? — теперь отец обращается к Сметанину.

— В основном собственные — «424», «213» и другие. В прошлом году продали 10 тонн семян риса «424» украинцам, и они остались довольны, — защищает репутацию своего риса Сметанин.

В тот же день, 26 сентября, на совещании работников сельского хозяйства Северного Кавказа, в Краснодаре, Хрущев подробно расспрашивает профессора Новочеркасского инженерно-мелиоративного института Б. А. Шумакова о перспективах внедрения риса в регионе.

— В некоторых районах рис сажали после озимой пшеницы и собирали неплохой урожай, — не очень уверенно, запинаясь, отвечает Шумаков.

— Где это? — уточняет Хрущев.

— В Кизляре, в низовьях Терека, — Шумаков преодолевает сковывавшую его робость и начинает рассказывать: — В 1920-х годах впервые провели посевы риса от Волгограда до Сухуми и убедились, что его можно возделывать на всей этой территории. Была бы вода. В ближайшие годы можно довести посевы риса в Краснодарском крае до 140–150 тысяч гектаров, в Ростовской области — до 50 тысяч, в низовьях рек Терека и Сулака освоить еще 150 тысяч гектаров. Там не требуется сооружать водохранилища, и затраты на орошение окажутся меньшими, чем в других местах. В целом на Северном Кавказе площади под рисом могут достигнуть 300 тысяч гектаров.

— На плов риса хватит? — шутит отец.

— Хватит, — откликается уже вполне освоившийся Шумаков. — И баранина у нас найдется.

Отец доволен, перспективы намечаются хорошие, но пока «урожаи риса низки: в среднем по Российской Федерации — 28,6 центнера с гектара, в Узбекистане — 19,2 центнера, в Казахстане и того меньше — 15,7 центнера.

— Это, товарищи, факты и, к сожалению, печальные факты. Надо навести порядок в орошаемом земледелии, завести паспорт на каждый поливной участок, знать качество полей, определить какие и когда вносить удобрения.

В оставшийся ему год отец приложит все усилия, чтобы превратить рисоводство из китайского и вьетнамского в южнороссийское. Результатов он уже не увидит, но основу заложили при нем. С годами рисоводство превратится в доходную отрасль сельскохозяйственного производства, не только окупит затраты на ирригацию, но и позволит ограничить импорт из южных стран. Как все начиналось, сейчас уже никто не помнит. В отличие от кукурузы, рис не стал героем анекдотов и настолько прижился на российских чеках-делянках, что считается исконно своим.

Отец не успокаивается, 5 сентября пишет сразу две записки в Президиум ЦК. Одна записка о снабжении больших городов, в первую очередь Москвы и Ленинграда, картофелем, луком и другими овощами, об организации с этой целью тепличного хозяйства.

Незадолго до того отец встретился со знаменитым во всем мире профессором-картофелеводом Александром Георгиевичем Лорхом, и скорее всего, именно этот разговор и побудил его написать в