опубликовал в воскресных «Известиях» статью «Союз экономики и математики», в которой расписал, как с помощью вычислительных машин можно составлять реальные, а не дутые планы, отдельно остановился на деталях своей работы с Главмосавтотрансом. За прошедшие с момента основания лаборатории несколько лет немчиновская команда получила конкретные результаты. Одна из ее первых работ «Оптимизация грузовых автоперевозок в Москве» позволила с помощью математических методов в 1959 году повысить доходность Главмосавтотранса на 15–20 процентов. Отец внимательно прочитал статью. Он питал «слабость» к Главмосавтотрансу, считал его своим детищем, а успехи транспортников своими успехами. Напомню, как на заре своей деятельности отец добился объединения мелких ведомственных автохозяйств в единую общемосковскую структуру. Он назначил руководить московскими автоперевозками И. М. Гобермана и с тех пор внимательно следил за его работой. Уже само создание централизованной общемосковской транспортной структуры резко увеличило эффективность перевозок, сократило простои, а вот теперь Немчинов с Гоберманом рапортовали о новых достижениях.

После прочтения газет отец, отправившись на прогулку вместе со всеми нами, домочадцами, заново переживал, пересказывал историю пикировок с Молотовым по поводу транспортных проблем, с гордостью повторял, что вот теперь и ученые подтвердили его правоту. Так что Немчинов не мог выбрать лучшего приложения своим экономико-математическим методам и лучшего способа утвердиться в борьбе с оппонентами. На самом деле, это не он выбирал, а его самого выбрал Гоберман, имевший абсолютное чутье на сулившие выгоду начинания.

На следующий день, в понедельник, в Кремле отец продолжал восхищаться успехами Главмосавтотранса, настойчиво рекомендовал своим слушателям прочитать статью Немчинова.

В мае 1963 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О развитии и использовании вычислительной техники в народном хозяйстве», предусматривавшее, наряду со многим другим, создание не только института экономико-математических методов в структуре АН СССР, но еще и отдела по внедрению математических методов в планирование в составе Госплана СССР.

Не думаю, чтобы отец возлагал особые надежды на экономистов-математиков в дальнейшем реформировании народного хозяйства, но предложения Немчинова ему представлялись хорошим инструментом, облегчающим составление реальных, а главное, выполнимых планов.

И еще одно событие, в какой-то степени связанное с моим рассказом. Во исполнение того же постановления с начала нового, 1963/64 учебного года при МГУ открылась специализированная физико- математическая школа-интернат, куда собирали со всей страны «кандидатов в гении».

8 марта 1963 года Иван Платонович Воловченко, агроном, с 1951 года директор совхоза «Петровский» Добринского района Липецкой области, давний знакомый отца, перепрыгнув через множество бюрократических ступеней, стал министром сельского хозяйства СССР. Отец окончательно разочаровался в бюрократах от земли, даже самые способные из них, такие, как Мацкевич, отказывались его понимать. Они привыкли командовать всем и вся, а он хотел дать крестьянину-производителю свободу, предоставить ему самому решать, что, когда и как сеять. И тут возникало противоречие, которое разрешить отцу в одиночку никак не получалось. С одной стороны, свобода, с другой — необходимость ежегодно наполнять государственные закрома, обеспечивать поставку всего необходимого и в нужных количествах. Отец надеялся на помощь Воловченко, специалиста-практика, человека от земли. Вместе им наконец-то удастся развернуть, разбюрократизировать Минсельхоз, преобразовать по американскому образцу чиновничий аппарат в научно-практический орган, вырабатывающий рекомендации колхозам и совхозам, как эффективнее работать на земле.

Вот отец и заменил министра со стажем Мацкевича на Воловченко, одновременно сняв с министерства ответственность и за сев, и за сбор урожая, и за выполнение планов. Правда, пока только теоретически, на бумаге. В переходный период требовалось обеспечивать заготовки, а обеспечивать их умели только окриком. Грешил этим и сам отец, особенно в критических ситуациях. А возникали эти ситуации на каждом шагу. Ведь Россия — не Америка, а председатель колхоза — не фермер. Что если ему в голову взбредет перестать сеять пшеницу с рожью, а, к примеру, начать выращивать на своих полях гвоздику с розами и продавать цветочки в городах по рублю за штуку. Дело более чем выгодное в условиях, когда цены на хлеб, а значит, и на зерно, фиксированные и увеличить их не смеет даже глава правительства. События в Новочеркасске послужили уроком всем — и старшим, и младшим начальникам. Конечно, председателю колхоза выращивать цветочки может и выгоднее, а Председателю Совета Министров, в условиях постоянного недобора зерна, совсем наоборот, это как ножом по сердцу. И спросит он за «цветочки» с председателей Госплана и Комитета по заготовкам. А те в свою очередь «намылят шею» секретарям сельских обкомов и председателям производственных управлений, да так «намылят», что последние схватят дубину поувесистей и побегут в колхозы-совхозы выколачивать рожь с пшеницей.

Это главное противоречие, с которым теперь пытался разобраться отец. Как перейти от принудительного труда из-под палки к труду добровольному, основанному на мотивации собственной выгоды и избежать катастрофы? Как пройти между Сциллой и Харибдой — с одной стороны, поощряя Худенко и его возможных последователей к полной самостоятельности, административной независимости от властей, а с другой — требуя от тех же властей блюсти государственные интересы на вверенных им территориях. Пока все это плохо сочеталось. На государственные интересы, как их понимал глава правительства, накладывались совсем не совпадающие с его видением интересы региональные, а на региональные — и личные. Требовалось сформировать такие условия, при которых крестьянину станет выгодно снабжать страну хлебом, овощами, мясом и молоком, сделать его в этом материально заинтересованным. Ох уж эта «материальная заинтересованность», отец твердил о ней уже который год, а воз аграрной экономики продолжал буксовать. После десятилетий обираловки начальники всех рангов привыкли с крестьянина требовать, а крестьяне отвыкли работать в полную силу, вкалывали только на приусадебных участках. Отец понимал, что такое раздвоение бесконечно продолжаться не может. Следовало менять все: законы, цены и главное — настрой людей. Свой выбор он сделал, ставил на Худенко, но… Это кошмарное, «но» мучило его повседневно.

12 марта 1963 года Воловченко дебютировал, докладывая на Всероссийском совещании руководителей колхозно-совхозных производственных управлений. Выступил на совещании и отец, обозначил приоритеты в дальнейшем реформировании села. Они не ограничивались организационными преобразованиями. В 1963 году окончательно обозначался переход от экстенсивного к интенсивному ведению сельского хозяйства, от увеличения посевных площадей, пустых земель уже почти не осталось, к повышению производительности, урожайности, привесов мяса, надоев молока. В отправленных в Президиум ЦК 16 и 17 марта 1963 года записках отец говорит о специализации в промышленности и в сельском хозяйстве, особенно молочном и мясном животноводстве, в птицеводстве и свиноводстве, о создании откормочных комбинатов-ферм по образцу немецких и американских. Не менее насущная проблема обеспечения городского населения овощами, кругологодичном, а не сезонном снабжении свежим салатом, редиской, огурцами, зеленым луком. Ее решают и никак не могут решить уже которое десятилетие. Отец предлагает специализировать на производстве овощей и картошки целые регионы, сначала Белоруссию, а затем и весь Северо-Запад, создать вокруг больших городов, в первую очередь вокруг Москвы, пояс мощных овощных хозяйств, построить в них самые совершенные теплицы, где овощи выращиваются с применением с применением гидропоники, без почвы, на специализированных, строго дозированных питательных растворах. О гидропонике он вычитал в последних американских агрономических публикациях и загорелся новой идеей, захватившей тогда весь западный мир.

Однако, как и в случае с кукурузой, гидропоника у нас натолкнулась на непреодолимое сопротивление. В отличие от традиционно-привычных парников и теплиц, где в ящики засыпался компост, высаживалась рассада, тут требовалось ежедневно и ежечасно следить за содержанием питательных веществ в растворах, а чуть недоглядишь, и все труды пойдут прахом. Отец заставил подмосковные совхозы начать гидропонный эксперимент. Именно заставил, как только его отрешили от должности, гидропонику тут же забросили и больше к ней не возвращались. Свежие овощи к зимнему столу россиян два десятилетия