компенсировала им большой риск В эпоху Каролингов существовали даже, кроме простых розничных торговцев и разносчиков, оптовые торговцы ( negotiatores ), такие как упомянутые в вестготском законодательстве торговцы левантийскими товарами или торговцы дорогими предметами роскоши ( mercemanni cariorum rerum mercatores ), о которых говорится в других текстах. Они уже имели свой склад ( domus ) в Париже, а в других местах - например, в Сен-Рикье и Вердене - по целой улице, не считая лавок ( stationes ) и лотков на рынках. Они объединялись в союзы, иногда называвшиеся гильдиями, для совместной защиты против насилия и для того, чтобы страховать друг друга на случай войны, незаконного захвата их имущества грабителями или властью или пожара. Торговцы везли товар на своих кораблях в составе каравана судов или на своих возах в составе обоза и останавливались на ярмарках или в своих складах ( emporia ) в главных портах или в местах главных остановок на сухопутных торговых путях. Они брали с собой доверенных помощников или рабов, даже путешественников и просто прохожих. Служители церкви, которым было запрещено торговать, охотно давали торговцам поручения, а правители, в особенности те, чьи земли находились за Рейном, давали им вооруженную охрану. Более того, купцы имели право вооружаться пикой и мечом. Они нередко получали, чаще всего у вестготов и франков, налоговые или юридические привилегии - разрешение жить и торговать где-либо, гарантии безопасности или льготы при определении суммы таможенных пошлин. Среди этих торговцев было много уроженцев восточных стран, византийцев и сирийцев, которые имели настоящие колонии в Италии, Испании и Галлии, прежде всего в Равенне, Марселе, Нарбоне, Бордо, Туре и Париже. Были среди торговцев и евреи, которые проникали даже в самые дальние области кельтских стран, продавая пряности и покупая рабов; больше всего еврейских торговцев - целые толпы - были в городах Испании, Лангедока и Прованса, а некоторые жили даже в Париже, Клермоне и Орлеане. Уроженцы Запада тоже стали участвовать в крупномасштабной торговле. С VI в. на ярмарках в Сен-Дени появились купцы-лангобарды, а в IX в. венецианцы получили от Карла III Толстого привилегии по известному указу 883 г. Галло-римские купцы тоже начали рисковать, торгуя с Ирландией, Германией и славянскими странами, а жители Фризии стали хозяевами торговли с Рейнландом и Нидерландами.

Эта крупномасштабная торговля принесла с собой и положила начало системе кредитования. Несмотря на церковный запрет, евреи давали деньги под проценты, и их примеру следовали даже служители церкви, пользуясь теми периодами времени, когда к ростовщичеству относились терпимо. В Испании были известны займы под залог судна или судна с грузом - то, что позже стало называться бодмерея. Валюта, которая вначале была большой редкостью и во многих случаях состояла только из запаса прежних римских монет, немного увеличилась в числе, когда короли на всем Западе заново оборудовали монетные мастерские и начали чеканить свои монеты, которые назывались су. Такое су сначала могло быть золотым или серебряным; начиная со времени Каролингов чеканились только серебряные су, которые и стали стандартными деньгами. Его действительная ценность была равна 4,3 франка, а относительная колебалась от 28,3 франка до 43,5 франка. Но поскольку драгоценные металлы были редкостью, металлических денег в обороте было слишком мало, и людям часто приходилось менять товар на товар. Хотя варвары стали пользоваться римскими мерами длины и веса, в западных государствах в этом отношении царил такой беспорядок, что в государстве Каролингов слово muid стало означать меру емкости, равную английскому хогшеду, то есть в два раза больше, чем означало римское слово modius, от которого оно произошло; а 1 фунт весил от 327 до 400 граммов, что создавало большие возможности для обмана.

Римские способы перевозки грузов больше не существовали. Имперская почта в Италии была на короткое время восстановлена Теодорихом, но в Галлии исчезла с VI в. Каролинги пытались с помощью принудительного труда восстановить и поддерживать в хорошем состоянии обветшавшие из-за отсутствия ремонта римские дороги. И они, и вестготские короли официально устанавливали, какой должна быть ширина дорог, и поместили их под охрану закона так же, как судоходные реки. Но эти указы власти долгое время не исполнялись, так что дороги и тропы были предоставлены самим себе. Доставка грузов из одного места в другое была медленной и трудной. Их переправляли на спинах людей или вьючных животных или на тяжелых телегах, запряженных быками или лошадьми. Как в первобытные времена, реку как средство перевозки часто предпочитали дороге. Монахи и купцы с большой охотой пользовались речными путями, и по рекам Галлии и Южной Германии плавали постоянные флотилии судов, имевших свои пристани ( portus ). Но активное движение по всем этим путям было невозможно из-за пришедших в упадок дорог, недостаточно хорошего содержания рек, большого количества таможенных сборов и постоянной угрозы нападения разбойников.

Тем не менее в нескольких областях Запада коммерция ожила, хотя была слаба. По долинам Роны, Рейна, Дуная, Майна, Шельды и Меза (Мааса) прибывали товары с востока и с юга. По этим же путям и через альпийские перевалы сырье из Центральной и Северной Европы - янтарь, шкуры и меха, а также рабы попадали в Верхнюю Италию. Торговцы встречались на ярмарках, которые часто устраивались во время паломничества. Ярмарка в Труа была известна с V в., а ярмарка в Сен-Дени, называвшаяся Ленди, была основана в VII в. (629 г.) и четыре месяца в году собирала огромное множество торговцев. В Нидерландах появились ярмарки в городах Торхаут и Месен. По соседству с аббатствами и крупными городами были организованы еженедельные рынки. Морская торговля оживилась, и, чтобы воспользоваться ее выгодами, торговцы шли на риск, поскольку им постоянно угрожали пираты. Эта торговля разбудила от сна даже Атлантический океан и Ла-Манш и ворвалась в Северное море. Чтобы приобрести у галло-римских торговцев соль, вина, растительное масло, льняные ткани и сукна из Галлии, кельты из Ирландии и Уэльса отважно отправлялись в море на своих обтянутых кожей рыбачьих лодках и в свою очередь привозили в континентальную Европу шкуры и соленое мясо. Но объем этой торговли был ничтожно мал, так же мало торговали и англосаксы, которые стали совершенно сухопутными людьми, повернулись к морю спиной и позволили фризам и галл о-римлянам монополизировать торговлю между их островом и материковой Европой, куда они посылали шкуры и необработанные металлы - свинец, олово и медь. А фризы, наоборот, предвосхитили будущую судьбу Нидерландов - изобрели тип корабля с широкой палубой ( hogge ), который был особенно хорошо приспособлен для северных морей, и сделали свои порты Дорстад и Слейс центрами торговли с оживленной коммерческой деятельностью, и торговали от Балтики до устья Сены. В Ла-Манше и Атлантике галльские порты Булонь (где Карл Великий восстановил маяк), Квентовик в устье реки Канш в графстве Понтье и в первую очередь Руан, Бордо и Нант все активнее поддерживали деловые связи с Нидерландами, Британскими островами и Испанией.

Но подлинным центром крупномасштабной торговли оставалось Средиземноморье. Оно было истинным посредником между полуварварским Западом и Востоком - оплотом цивилизации. Оно было естественным путем для торговли предметами роскоши, которая тогда была гораздо сильнее развита, чем все остальные виды торговли. По Средиземному морю в порты Восточной Испании и Южной Галлии, в особенности Нарбон, Марсель и Арль, а также в порты лангобардской Италии поступали шелковые и хлопчатобумажные ткани и выделанные кожи из Восточной Римской империи и арабских халифатов, сукна и ковры из Лаодикеи (совр. Латакия в Сирии на побережье Средиземного моря. - Ред. ) и Антиохии (совр. Антакья на юге Турции. - Ред. ), лен и папирус из Египта, вина из Сирии и Кипра, благовония из Аравии, пряности, жемчуг и драгоценные камни с Дальнего Востока и из Индии и слоновая кость из Африки. Восстановленные связи с Левантом больше никогда не прерывались, и именно их постоянство через два столетия привело к великому возрождению в области движимого имущества.

Первым результатом этого оживления промышленной и коммерческой деятельности было частичное возрождение городской жизни. На бывших римских землях многие города ( oppida, civitates ) воскресли для новой жизни на своих же развалинах. Большинство из них были лишь бледными тенями по сравнению с собою прежними, но некоторым удачное положение на перекрестках естественных путей помогло вновь обрести часть былого процветания. Кроме того, во многих областях Запада возникли, под покровительством епископской власти, новые города, из-за чего названия епископства и соответствующего города стали синонимами. В укрепленных стенами усадьбах ( castra ), которых становилось все больше и название которых использовали также для обозначения городов, тоже возникло огромное количество маленьких населенных пунктов. По их подобию многие центры имений ( villae ), где под защитой укрепленных оград селилось все больше подданных владельца имения, становились ядрами городской жизни. Именно благодаря им города позже