слова, Картеру не оставалось ничего другого, как дать возможность этой телке писать тексты, в то время как его вклад ограничивался тем, что он подписывал сделанную работу. Это была унизительная ситуация для революционера, который уже долгое время гордился тем, что любыми способами отвергал диктат Власти.

Тина заняла место Ника за компьютером и вскоре уже строчила, выдавая на-гора аналитическую работу о современном состоянии ортодоксальных левых. Даже самому предвзятому наблюдателю было очевидно, что партии ленинского толка находились в состоянии развала. На карту было поставлено их политическое выживание, и даже если они и не исчезнут совсем, то пройдет немало лет прежде, чем они смогут всерьез претендовать на власть. Не менее очевидно, что такая ситуация создавала вакуум на левом фланге и давала анархонигилизму небывалую возможность вырваться из ультралевого гетто и превратиться в реальную историческую силу. Впервые за столетие антиэтатизм вернулся на политическую арену! Ник знал это не хуже Тины, но он был просто не в состоянии сформулировать свои мысли, сесть за компьютер и трансформировать свое понимание в текст, представленный в виде электронного кода. Он смотрел на Тину и тосковал оттого, что она делает работу, которую, по крайней мере, теоретически, без труда мог бы выполнять он. Картер решил пройтись в надежде на то, что это очистит его ум от паутины. Перед тем как покинуть квартиру, нигилист сбрил бороду. Плевать на безопасность, он не собирался выглядеть, как мудак, всю оставшуюся жизнь.

Ник брел в сторону моря по Баундари-Роуд. Он потерялся в собственных мыслях и не заметил девять скинхэдов, которые сталкивали молодых матерей с тротуара. Все они жили в Портслэйде и проходили под названием Команда Оливковой Дороги. Они уже несколько раз видели в городе Картера, который выделялся из толпы волосяной растительностью, туфлями-мокасинами и своими “стрелками”. Поскольку Ник был идейным собратом, его стильное чувство вкуса было близким и родственным униформе Команды Оливковой Дороги – бритым головам, восемнадцатидырочным ботинкам от “Доктор Мартенс” и зеленой армейской камуфляжной формой. Как только Ник сбрил бороду, скины, естественно, подошли к нему и представились.

– У тебя все в порядке, приятель? – обратился Псих к Картеру. – Мы собираемся в Брайтон навалять пиздюлей студентам, не хочешь к нам присоединиться?

– Конечно! – согласился Ник, у которого все равно не было никаких других дел.

Маршируя в сторону железнодорожного вокзала, Команда Оливковой Дороги представила Нику своих членов. Кроме Психа здесь были Винс, Киллер, Нэд, Чумной, Коротышка, Вилли, Тим и Рембо. Они все работали на стройке неподалеку и услышали по Радио “Звуки Юга”, что у художественного колледжа в Брайтоне проходит крупная демонстрация.

– Блядские студенты, – изрыгнул Рембо, когда все они залезали в поезд, – я должен платить налоги, чтобы они здесь выеживались, как жопы какие-то, и говорили таким как я, что мы тупые, потому что не ходим в коллеж!

– Ну, блядь, ты самоцветик еще тот, – фыркнул Нэд, – ты не работаешь, ты не платишь налогов и получаешь пособие!

– Я плачу НДС! – возразил Рембо. – В любом случае, я не живу дома и не высасываю деньги из родителей, поэтому на жизнь мне надо больше бабок!

– Заткнитесь! – оборвал их Коротышка. – Скины должны держаться вместе. Мы наваляем этим студентам, потому что они наши враги. Им дай еще пару лет, и все они будут сидеть за большими столами и посылать людей туда-сюда. НЕНАВИЖУ ИХ, Я, БЛЯДЬ, ИХ ПРОСТО НЕНАВИЖУ!

– Я от них блюю! – добавил Киллер. – Блюю! Они протестуют против того, что им учебную программу урезают, а масса людей сидит без работы. Нет смысла субсидировать кучу лентяев, которые торчат по студенческим барам и рассуждают о картинах художников, имена которых я даже не в состоянии и произнести!

Поезд подошел к вокзалу, и скины высыпали на платформу. Они оттолкнули контролера, который смиренно попытался спросить у них билеты – останавливаться не было смысла, потому что они и не запаривались эти билеты покупать. Потом они пошли по Трафальгар-Стрит и Олд-Стайн. Художественный колледж маячил впереди. На его ступеньках собралось около ста пятидесяти длинноволосых молодых людей. Многие из них держали транспаранты, которыми их снабдили троцкисты из Сассекского Университета, решившие придать протестам кретинов из артшколы немного политического веса. Троцкистские активисты со снисхождением воспринимали всех тех, кто не был в состоянии заниматься настоящей умственной работой, а вместо этого мудохался с банками краски. Тем не менее, любой диспут или демонстрация лили воду на их мельницу, давая им возможность продавать газеты, набирать новых рекрутов и доебываться до людей с просьбами о пожертвованиях.

– Значит, – сказал Ник, – мы сейчас забьем лидеров, это тех чуваков, которые газеты продают, они и есть активисты. Всех остальных игнорируем, они, скорее всего, просто разбегутся.

У Картера за плечами был опыт многих лет уличных столкновений и именно на нем он и строил этот правильный анализ. Когда десять бойцов в высоких ботинках бросились вперед, в рядах ребят возникла паника. Пару десятков тинэйджеров бросилось через дорогу, загудели автомобильные гудки. Другие кинулись назад в колледж, а большинство просто стояло, словно приросло к месту. При всей болтовне о революционной солидарности, эти длинноволосые раздолбаи и понятия не имели о коллективном сопротивлении внешней угрозе. Несмотря на огромное численное превосходство, студенты уже эту битву проиграли; все те, кто не успел убежать, боялись драться.

БАХ! Скиновские кулаки и ботинки лупили по студенческим лицам и животам. ТРАХ! Несколько мерзавцев попятились назад, выплевывая сгустки крови и кусочки разбитых зубов. БАБАХ! Длинноволосых раздолбаев забили до потери сознания. Троцкистские газетки летели по улице, а расфуфыренные активисты получали урок пролетарской справедливости!

– Студенты, студенты, ХА-ХА-ХА! – выдыхала Команда Оливковой Дороги, ломая носы и ребра.

Винс и Киллер подняли парня, который продавал Революционного Рабочего. Троцкиста начали раскачивать за руки и за ноги. Когда скины отпустили юнца, парень перелетел через дорогу и приземлился перед грузовиком. Испустив разрывающий барабанные перепонки крик, студент замолчал, раздавленный колесами огромного трейлера. Дело приняло более серьезный оборот, чем планировали Винс и Киллер – ведь они хотели всего лишь приструнить парня, а об убийстве вовсе и не помышляли.

***

В Стоук Невингтоне царила паранойя. Стив Драммонд из автомата позвонил Мяснику и приказал ему председательствовать на вечернем митинге Классовой Справедливости. Все говорило о том, что легавые произведут облаву во время мероприятия, поэтому Драммонд не рисковал появляться там собственной персоной. Конечно, Мясник пожаловался на то, что его уже один раз полиция избила, и он не хотел этого снова. Стив отсек этот скулеж уверенной аргументацией; если Мясника уже обвиняли в участие в беспорядках и нарушении общественного спокойствия, то маловероятно, что его заберут до дня, когда ему надо появиться в суде.

Следующим шагом Драммонд был поиск жилья. Чертовски тревожно, что всего лишь через несколько часов после того, как он въехал на Уэлл-Стрит, его настигли журналисты. Стив болтался по улицам и стучал в разные двери до тех пор, пока его не посетил прилив вдохновения, который бывает только у гениев. Наффин, не связанный с политикой скин, его приятель из далекого прошлого жил на Шекспир-Уок. Его квартира была с точки зрения Драммонда расположена идеально – в боковой улочке прямо в самом центре Стоук Невингтона. Наффин оказался дома и, услышав рассказ о горькой судьбе анархиста, с готовностью согласился дать Стиву пожить у него несколько недель.

Стиву Драммонду крайне повезло, что он уже не бродил по улицам к тому моменту, когда Церковь Валери Соланас в полном составе появилась в Стоук Невингтоне, дабы отомстить за все те несправедливости, которым женщины подверглись во времена патриархата. Вики Дуглас вышла на тропу войны, и мужчины были ее врагом. Она пригласила своих сестер в интеллектуальное путешествие, которое из неонацисток должно было превратить их в приверженцев идеи женского превосходства. Вики была довольна тем, что большинство сестер ее не бросило, несмотря на то, что времена были непростые. Однако она была несколько озадачена потерей Тины Лиа, у которой были все необходимые данные для того, чтобы стать первоклассным бойцом. Командир бригады “ГРЯЗЬ” была бы вне себя, если бы только узнала, что девушка в настоящий момент сожительствует с Быстрым Ником Картером.