Оливией Вудраф, дважды разведенной. Оливия Вудраф отказалась комментировать эти свидетельства.
— Как же она упустила такую возможность? — сочувственно спросила Энди.
Конн усмехнулся и выключил телевизор. Потянулся к ней.
— Выпьешь что-нибудь?
— Попозже. — Она внимательно посмотрела на него и откинулась в кресле. — Ну так что, красавчик? Ты будешь спать со мной или мы просто пожмем руки, поблагодарим за компанию и пожелаем друг другу всего наилучшего?
Конн уперся локтями в колени и сжал в руке стакан с виски.
— Это зависит от тебя.
— То есть, если ты позволишь раскрыть твою мысль, тебе, в общем, все равно?
— Разумеется, нет. — Конн усмехнулся. — Постель меня очень даже интересует. — Он вдруг посерьезнел, отвернулся, поиграл кубиками льда в стакане. — Все не так просто, Энди. Вместе работать, вместе спать. Совсем не так просто.
— Я знаю, Конн, — задумчиво отозвалась она.
— Я так боюсь тебя потерять, — продолжал он взволнованно. — Если что-нибудь случится и ты уйдешь, а так заканчиваются почти все мои романы... — Конн резко потряс головой. — Я не хочу тебя потерять.
Взгляд ее сделался печальным.
— Да, я понимаю... — Она вдруг подалась вперед, слабо улыбнулась, схватила его за плечо. — Люби меня, Конн. Люби меня. А утром мы вернемся в Сиэтл и попытаемся разобраться. Пожалуйста, Конн...
Конн широко улыбнулся, поднялся с кресла и протянул ей руку.
— Такой женщине трудно отказать. — Энди покорно упала в его объятья, как будто всегда принадлежала ему, и Конн крепко прижал ее к себе, нежно взглянул в запрокинутое лицо, чувствуя, как в его теле нарастает желание. — И зачем только тебе сдался истаскавшийся, престарелый плейбой?
Энди расхохоталась.
— Наверно, я люблю тебя, болван. Я всегда любила тебя. Доволен?
Конн рассмеялся и, наклонившись к ней, прошептал:
— Вроде бы доволен.
Конн дважды провел ее по всем тропинкам любви. И только потом позволил себе кончить. В головокружительном взрыве страсти он вдруг с беспощадной четкостью понял, что они занимаются любовью в последний раз.
В последний раз.
Конн лег на смятые простыни и уставился в потолок. Рядом свернулась калачиком Энди. Она спокойно спала со слабой улыбкой на устах. Конн осторожно откинул с ее щеки непослушный локон, погладил пальцами влажную теплую щеку.
Ему и раньше случалось делать ошибки, но такая ошибка непростительна. Господи, о чем же он думал?
Секс вскружил ему голову. Как самца в период гона тянет на случку, так и его ослепила похоть. Коннор Девлин, ты самый настоящий похотливый самец.
Но он не должен был делать больно Энди. Просто не имел права разбить ее сердце. Он уже сломал жизнь Лизе и Юдифи. Наивные женщины. Он казался им идеалом мужчины.
Дважды разведенный плейбой-богач.
Вот и весь Девлин.
Вернее, настоящий Девлин, а совсем не тот человек, которому отдалась в горной хижине несчастная Энди. Она отдалась Девлину, которого знала с детства, с которым прожила всю жизнь. Вот только Девлина, которого она полюбила, давно уже нет.
Сегодняшний Девлин не стоит ее мизинца. Черт побери, да он ухитрился дважды разрушить семью. Что он понимал в любви, что он мог предложить? Разве можно ее обмануть, разве можно обнадеживать? Коннор умел только разводиться да заниматься любовью. Как он решился лгать своему лучшему другу? Да, он влюбился в Энди. Но это всего лишь его проблемы.
Хватит. Он должен поставить точку. Он должен уйти. Что бы ни случилось, без него Энди будет гораздо легче.
Глава десятая
— Что ты собираешься сделать? — изумленно переспросила Энди, тупо уставившись на Конна. Либо у нее проблемы со слухом, либо она тронулась. Третьего не дано: Конн просто не мог сказать ничего подобного.
Конн нетерпеливо взглянул на нее, явно раздосадованный тем, что его администратор с трудом понимает хороший английский.
— Я сказал, что собираюсь жениться на Оливии Вудраф.
Энди глубоко вздохнула и на секунду прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Утром они вернулись из Тимбервольфа. Конн был какой-то мрачный, за всю дорогу не проронил ни единого слова. Он подвез ее до дома, и Энди, быстро приняв душ и переодевшись, побежала на работу... И вот теперь он спокойным, будничным тоном рассказывает о своих матримониальных планах.
— Коннор, ты опять напился?
— Нет, я не напился. — Глаза его загадочно блеснули.
— Тогда, наверно, помешался?
— Нет, — резко бросил он.
— Ладно, признайся, что ты шутишь. — Энди удалось совладать с голосом. Она казалась абсолютно спокойной. Только в груди бушевало настоящее пламя.
— Я не шучу.
Энди крепко стиснула зубы. А вдруг она просто спит и видит этот мерзкий сон?..
— Ты не можешь жениться на Оливии Вудраф. Ты не любишь ее.
— Да это же главное условие брака, — рявкнул Конн и подошел к Энди. — Энди, мне очень жаль. Я понимаю, этот уик-энд был не совсем обычным, но...
— Не совсем обычным? — мягко переспросила Энди. — Почти весь уик-энд мы как сумасшедшие занимались любовью, и ты называешь это всего лишь не совсем обычным?
— Энди...
— Коннор, скажи честно...
— Что именно?
— Скажи честно, — ледяным тоном продолжала она, — что я просто все придумала. Что мы не занимались любовью как одержимые почти без перерыва последние два дня. Что в любом случае я ничего не значу для тебя.
— Ты ничего не придумала. И для меня, черт побери, ты что-то значишь.
— Ты лжешь, Девлин. Ты спал со мной не потому, что ты хотел меня... Ты спал со мной, потому что меня хотел Марк Бек.
Конн удивленно вскинул голову.
— Да ты сама тронулась, Энди. Каким же подлецом ты меня считаешь!
— То же самое было с Аланом. Ты не хотел меня, но еще меньше ты хотел, чтобы я досталась другому мужчине. Для тебя я стала... я просто стала твоей собственностью. Раз в десять лет ты спишь со мной, как будто ставишь свою подпись. Лучше повесь на мне свой флаг, чтоб ни один мужчина не осмеливался даже заговорить со мной.
— Энди, мы...
