популяций, причём не только млекопитающих. Сами же рецессивные признаки постоянно генерируются в популяции в процессе развития всего живого. Это один из механизмов эволюции.

Иногда эти частности не формулируются прямо, а постулируются в неявном виде в утверждениях типа того, что у каждой расы и даже нации был свой собственный человекообразный предок.

Разумеется, был, но у этих предков всё равно будет общий, но только более дальний предок. Например, первые приматы. Или первые млекопитающие. Или первые позвоночные, в конце концов.

Так и хочется спросить: «Вам от такого удаления вглубь геологической истории общего предка легче, уважаемые коллеги?»

Национальным идеологам, столь вольно обращающимся с наукой либо современной науке предпочитающих науку позапрошлого века, хочется спеть ироническую интерпретацию известной песни- агитки 1930-х годов: «Стукни палкой, Петруша, по трактору, коль не можешь его завести». Ибо, увы, именно так пытаются «стукать» современную науку, перед которой они бессильны, иные национальные идеологи, ведущие себя в данной ситуации, как безграмотные сельские комсомольцы конца 1920-х годов.

Впрочем, шутки в сторону. Дело в том, что на расовую и национальную идею работают как раз самые современные концепции биологической науки. Просто эти концепции надо знать.

Начнём издалека.

Доказано, что появление жизни на Земле, а не где-то, неизвестно где, закономерно. Этот процесс не имеет ничего общего со случайным «перебором химических комбинаций». Это результат направленных химических изменений. А их чётко определённая направленность определяется энергетической открытостью земной биосферы. В той геохимической ситуации, что существовала на ранней Земле, при той контрастности условий и том потоке энергии извне, появление белков, АТФ и лепидов не случайность, а чётко предопределённая закономерность. Как закономерно и их дальнейшее объединение в более сложные структуры.

Теория направленных химических процессов сложна. При её изложении не обойтись без математических и химических формул. Поэтому мы не будем даже пытаться изложить её здесь. Особо подготовленному и любознательному читателю просто порекомендуем книгу академика Э. М. Га-лимова «Феномен жизни. Между равновесием и нелинейностью» (УРСС, 2002. 254 с.).

От себя добавим лишь, что геохимические и биохимические выводы Галимова можно только ещё более усилить и лишний раз подтвердить, привлекая самые новые материалы исторической геологии и общей теории систем, которые сам Галимов в своей аргументации пока не использовал. В частности, это касается теории квазистационарных состояний.

В целом же теория Галимова целиком соответствует научной доктрине т. н. «коэволюции», выдвинутой одним из русских национальных гениев, академиком Вернадским.

Особо отметим, что из научно-мировоззренческой доктрины В. И. Вернадского и из сугубо научной, специальной теории Э. М. Галимова вполне корректно следует вывод о неизбежности и направленности эволюции и, соответственно, появлении разумного существа.

Остаётся очень интересный вопрос о механизмах эволюции на этапах, когда уже оформились отдельные организмы. Этот вопрос можно изложить, не прибегая к химическим и математическим формулам. Но он тоже всё-таки достаточно сложен для среднего читателя.

Отметим лишь, что базовым механизмом эволюции является накопление разнообразных признаков, которые могут быть востребованы очень не скоро, а могут вообще никогда не потребоваться. При этом «таскать в себе» невостребованные текущей обстановкой признаки – это всё равно, что нести лишнюю, неизвестно для чего нужную железяку в рюкзаке на дальнем маршруте. Поэтому те, кто носит «в себе» много разных ненужных признаков, как правило находится в подчинённом положении.

А большую часть времени в природе «правят бал» хорошо приспособившиеся и узко специализированные. Кто не столько накапливает «полезные» признаки, сколько избавляется от «ненужных в данной ситуации излишеств».

Знаменитое же «приспособление» происходит не постепенно, как интерпретируют Дарвина некоторые его апологеты. А главное, приспосабливаются не только и не столько к текущей ситуации.

Но в процессе наиболее резких изменений среды, имеющих не биологические, а геологические и космогонические причины, вдруг сразу у многих особей многих различных видов появляются конкурентные преимущества в новой среде, обусловленные ранее не востребованными «талантами», пардон, свойствами организмов.

Но, мало того, начав реализовывать полученные преимущества, ведя, говоря популярным ныне в России языком, «передел ресурсов», эти особи очень многих различных видов своей жизнедеятельностью сами провоцируют дальнейшее изменение среды, убыстряя перемены в ней. Процесс приобретает лавинообразный характер. И так до тех пор, пока «передел ресурсов» не закончится, и «новые хозяева не установят новый порядок».

Для внешнего наблюдателя, отделённого отданных событий многими геологическими эпохами, это иногда, действительно, может показаться чуть ли не мгновенным процессом, чем-то сродни «творению». Образно говоря, «из подвалов» экосистем в одночасье вырываются толпы ранее не заметных тварей и становятся «министрами, генералами и королями» нового варианта биосферы.

При этом биосфера меняется, действительно, чуть ли не целиком. В качестве примера приведём гибель динозавров и выход на арену млекопитающих. О гибели динозавров знает даже дебил, имеющий «телевизионное образование». Но, напомним читателю, что одновременно вымерло большинство тогдашних видов насекомых и растений. То есть не только млекопитающие «доедали» динозавров, но в чём-то аналогичные процессы происходили и в растительном мире, и в мире беспозвоночных, и даже в мире бактерий.

Слишком много «накопилось» в биосфере того времени потенциала развития, и слишком тупиковым был эволюционный «застой» биосферы динозавров.

Мы просим извинения у читателя-специалиста за такую примитиви-зацию, а'у читателя неспециалиста за излишнюю сложность.

Однако, внимание, господа расисты, одним из главных механизмов накопления новых признаков является возможность скрещивания родственных видов и получения от этого скрещивания жизнеспособного потомства. Данная теория получила название «теории комбинаторной эволюции». Запомним этот термин.