– Тогда Виталий прав. Далеко Парису до арийца. Но тогда что помешало прагматику Приаму прекратить войну, и просто отдать Елену, казну Менелая и даже некую контрибуцию? Троя была богата, и даже выплату за моральный ущерб Менелаю могла себе позволить.

Ваша версия, Петр.

– Моя версия состоит в том, что во-первых, Елена была не причиной, а только поводом для войны, во- вторых, Елены в Трое не было, и потому вернуть ее было нельзя, в-третьих, Троя была не одинока в этой войне и не свободна в принятии решения о заключении мира.

– Тезис о не свободе Трои я бы выделил отдельным пунктом, – сказал Юрий Петрович. – И тогда получается интересная ситуация. То, что похищение Елены было лишь поводом, можно при желании вывести даже из классических текстов Илиады. То, что Троя была не одинока в войне, это общеизвестный факт. Во всех источниках упоминается масса союзников из Египта и царства хеттов, приходивших ей на помощь.

Остаются два момента. Отсутствие Елены в Трое, и то, что Троя не была самостоятельным игроком в этом конфликте.

Возникают вопросы, а где была Елена, и кто осуществлял верховное командование действиями той стороны, частью которой была Троя? Всего лишь частью.

– Об этом есть свидетельства, – заметил Петр. – Помимо Гомера Троянскую войну описывали еще многие. И упоминания этих источников встречается даже у Платона. Так что, они имеют определенный авторитет. Так вот, среди этих альтернативных источников имеются свидетельства, что Елена была в Египте. Но тогда логично предположить, что именно Египет и был главным противником ахейцев. А Троя была лишь ударным отрядом объединенных египетско-хеттских сил. Сил восточных империй. Ведь не за просто так Египет и царство хеттов посылали троянцам помощь в течение всей войны.

– Не бойся, красавчик, – сказала Афродита, когда корабль с Парисом, Еленой и казной Менелая отчалил. – Тебе было бы гораздо опаснее плыть на север. Там бы тебя могли перехватить. А на юге никто искать не будет.

– На юге фараон просто сдерет с меня кожу.

– Не сдерет. Доверься мне.

– Богиня, я уже настолько доверился тебе, что уже не знаю, кто я, троянский царевич, или твой раб. И потом, откуда я знаю, может быть, ты имеешь виды на мою кожу.

– Молодец, красавчик. Можешь шутить в таких условиях. Хвалю.

Стареющий фараон печально смотрел на свою агентессу. Та была так же молода и красива, как в первый день их встречи. Годы были не властны над богиней. А вот он, он был простым смертным. И очень может быть, что скоро его мумию должны были положить в саркофаг и спрятать в склепе в Долине царей.

– Тебе не интересно, то, что я говорю? – спросила Афродита, прервав свой рассказ.

– Что ты, богиня, конечно интересно. Но я думаю, что, может быть, было бы лучше, чтобы ты не помогала мне в моих царских делах, а продлила жизнь и молодость?

– Хочешь жить, царь? Хотеть не вредно. Но подумай, скольких людей ты отправил на смерть. Скольких сделал рабами. Злые дела мешают омоложению. И я не смогла бы тебе помочь сохранить жизнь и молодость. Для этого ты должен был бы перестать быть царем.

– Я согласен.

– Поздно, дорогой. Сейчас тебе бы не помогли даже гораздо более сильные богини моей далекой родины.

– Ты жестока, Афродита.

– Не жестока, а справедлива.

– Но, посылая на смерть, я тоже творил справедливость!

– Не обманывай себя. Нет справедливости в твоем царстве. Впрочем, не только в твоем. В любом царстве.

– Так зачем же ты помогала мне?!

– Чтобы досадить другому царю. Олимпийскому Зевсу.

– Чего и достигла.

– Пока нет. Но достигну. Так ты будешь меня слушать?

– Буду, моя богиня.

– Это хорошо. И в благодарность за это, я немного омоложу тебя. А потом ты закрепишь это, наслаждаясь любовью с молодой царицей, дочерью Зевса.

– Лучше бы с тобой.

– Увы, сейчас я буду слишком занята. Ну, не печалься. Вспомни свои лучшие годы, царь! Вспомни, как ты громил ахейцев и ливийцев! Сейчас ты повторишь свои подвиги. И воодушевишься. А тем еще продлишь себе жизнь и молодость.

– Ты противоречишь сама себе. Как можно омолодиться войной и убийством? Только что ты говорила обратное.

– Знаешь, сама не знаю. Но, чувствую, что ты еще не…

Она задумалась.

– Не набрал достаточно грехов, чтобы умереть? – вдруг засмеялся фараон.