Почему такое возможно?

– Да, интересно, почему же?

– Да потому, что при всех этих уродствах олимпийская Греция была громадным шагом вперед по сравнению с предыдущим миропорядком. Миропорядком египетско-ближневосточной империи.

И можно только представить, каким уродством были эти первые имперские государства Восточного Средиземноморья. Где в жертву кровожадным богам приносились дети, которых живыми жарили в чреве медных быков-молохов.

– По моему, это все же крайности отдельных регионов этой части древнего мира, – заметил Юрий Петрович.

– Пусть так, хотя такого нельзя в принципе представить в Элладе при всей ее необузданной дикости. Как нельзя представить в Элладе и последующих зверств ближневосточного мира, где ассирийские цари покрывали стены взятых городов содранной с пленных кожей. Или тех же зверств, якобы кроткого, библейского царя Давида, который задолго до Гитлера жег пленных в печах или распиливал пилами. О чем прямо говориться в библии, которую иные идиоты считают боговдохновенной книгой. Да по сравнению с Ветхим заветом Майн кампф просто книга для детского возраста.

– Правильно! – энергично воскликнул Вадим.

– Ребята, я же просил без этих ваших политизированных перехлестов, – досадливо поморщился Юрий Петрович.

– Извините, – поправился Петр и продолжил, – Так вот, по сравнению с этим уродством, организованным в государственном масштабе, даже все перечисленное нами извращения олимпийских богов и героев просто блекнут. И представляются мелкими бытовыми проступками.

И главная заслуга Эллады как раз в обрушении того имперского миропорядка. Который до той поры не знал поражений.

– Мне кажется, вы повторяетесь, Петр. Почти то же самое вы говорили и прошлый раз.

– А это можно и нужно говорить десятки и сотни раз. Ибо не изжита эта модель имперской гадины.

По сравнению с которой даже откровенно разбойничий миропорядок олимпийской Эллады с ее героями – жертвами пьяных зачатий и богами-маньяками представляется приемлемым и даже светлым.

Разбойничья вольница лучше имперского государства. Не только для народа, но и для цивилизации и культуры, как ни странно это звучит.

Что и доказала Эллада.

И что нам, в России, пыжащейся сохранить имперские пережитки, должно быть понятнее, чем кому- либо.

Юрий Петрович поморщился, но не стал заострять внимание на последней реплике. Переводя разговор в другое русло, он спросил:

– А что, неужели нет еще лучшего миропорядка, чем разбойничья античная вольница?

– Есть, разумеется. Это миропорядок наших русских современников олимпийских богов. Которые не строили пирамид, как египтяне, не создавали таких культурных шедевров, как Гомер и его коллеги, но совершили величайшую в мире научно-техническую революцию, одарив мир новым металлом – железом.

Огромная степь раскинулась от Алтая до Дуная. Она была широка как море. И по этому ковыльному морю кочевали те, кто звался скифами.

Но скифы были разными. И Тамирис была скифского рода. И те, кто убил ее, надеясь захватить и продать в рабство, тоже были скифами.

Для тех, кто собирался на Лысой горе, не было племенных различий. Все они были волхвами белых народов. Все они были братьями и сестрами. И Вольфганг из Черного леса, и Тамирис с Каменного пояса, и Сварог с Серой реки.

А скифы, послушавшие Зевса, и те, кто покупал у них рабов, не были им братьями. Хотя внешне многие и походили на своих северных соседей. Но не во внешности дело. Вернее не только в ней.

Вот и теперь семена раздора взошли в рядах самих скифов. И жившие у Каменного пояса схлестнулись с жившими в Таврии.

Пора, – подумал Сварог, и у тех, кто пошел против работорговцев, появились стальные мечи.

Такую войну нельзя было организовать никому, кроме волхва, который может смотреть на землю сверху. Разрозненные стычки принимали осмысленный характер, и те, кому Сварог вручил меч, теснили врагов к Большой реке.

Они, носящие этот подарок Сварога, уже не называли себя скифами. Они стали сарматами. И все больше степей отвоевывали они у недавних сородичей.

Но точку в существовании приморских работорговцев должны были поставить ближние и дальние родовичи Сварога.

Западный ветер крепчал. Казалось, это душа Вольфганга, хозяина Запада, воспаленная и горячая, летит навстречу дикарям юго-востока. Сухая трава гнулась под порывами этого ветра. И Сварог видел сверху, как навстречу ветру уходят от сарматов разрозненные скифские толпы.

Хорошие кони у скифов. Уйдут от погони. Соберутся в другом месте. Обойдут стороной. Ударят в спину.

Потому особо и не опасаются этих своих бывших сородичей, так ловко бьющих их в открытом бою новым оружием.

Болваны горбоносые, – подумал Сварог. – Вы отличаетесь от сарматов, потомков Тамирис, тем, что у