с непослушными детьми.

Мария бросила на него сердитый взгляд, но ничего не сказала. Вместо этого она подошла к ближайшей из этих странных дверей и открыла ее. По моим подозрениям, если учесть ее вес, она должна была приложить к этому всю свою силу, а звук, который возник при этом, заставил меня вспомнить огромный дубовый шкаф, который двигают по широкой шиферной доске величиной с футбольное поле. Стефан, который уже отошел на несколько шагов, вернулся и посветил лампой в открывшееся за дверью помещение.

Я был прав. Это была камера. Она была ненамного шире двери, четыре-пять шагов в длину и такая низкая, что человек нормального роста не мог стоять там прямо. Окна не было, но в каждой из трех стен было вделано тяжелое железное кольцо, предназначение которого было очевидно. В остальном комната была абсолютно пустой. Мысль, что в этом помещении томились закованные люди, а может быть, и много людей, привела к тому, что у меня на спине выступил холодный пот.

— Очаровательно, — сказал Стефан. — Должно быть, это апартаменты, которые предоставлялись клиентам социальной службы.

Никто не засмеялся. Мария посмотрела на него с легким упреком, Стефан быстро выпрямился, и сразу же раздался удар, с которым он треснулся затылком о низкий свод камеры. Если это правда, что Господь быстро наказывает за мелкие прегрешения, то он в этот момент был особенно внимателен к Стефану.

Мы продолжили наш путь. Мы насчитали всего три такие тюремные камеры, дальше шли помещения побольше, хотя тоже без окон, их двери были открыты, если они вообще имелись. В отличие от первых маленьких камер, эти помещения не были совершенно пустыми, в них было полно всякой всячины: древний, пришедший в негодность домашний скарб и всякая рухлядь, о которой уже говорил нам Карл. Это были старинные шкафы, парты и стулья, наполовину разобранные витрины, остовы кроватей, изношенная мягкая мебель, старинная кухонная плита, которую топили еще дровами или углем. Для любого торговца антиквариатом было бы настоящей находкой очутиться здесь и внимательно осмотреться. Но помещения выглядели так, как будто сюда уже очень давно никто не заглядывал. Толстенный слой пыли превратил большую часть без разбора набросанной друг на друга мебели в некое подобие мрачной сюрреалистической скульптуры, но я не видел никаких пауков, о которых говорил Карл, а только огромные, покрытые спекшейся и затвердевшей пылью сети паутины размером с небольшие простыни. За одной из открытых дверей я обнаружил тяжелый допотопный генератор, заваленный почти до потолка горой старых ржавых бензиновых канистр, а в одной комнате было полно старых книг, которые с течением времени спрессовались в компактную массу. Мы не нашли ни замаскированного выхода, ни каких-либо следов исчезнувшего фон Туна.

Так как я больше не доверял своему чувству времени, я подошел двумя быстрыми шагами к Стефану и воспользовался светом его лампы для того, чтобы взглянуть на свои наручные часы. Я был довольно сильно удивлен, когда установил, что мы находимся здесь всего пять минут, — по моим представлениям, прошло не меньше часа. Стефан взглядом проследил за моими действиями, нахмурил лоб и остановился.

— Какой же огромный, черт подери, этот подвал! — обратился он к Карлу. — Мы должны были уже давно быть под двором.

— Понятия не имею, — ответил Карл. — Раньше я был здесь всего один раз. Там дальше ничего нет.

Он сделал движение головой в темноту в направлении конца прохода. Стефан смерил его взглядом, который явно показывал, что он не слишком доверяет его словам, молча повернулся и быстрым шагом пошел дальше.

По меньшей мере, с первого взгляда казалось, что Карл сказал правду. Проход закончился едва ли не через дюжину шагов кирпичной стеной, которая была старой, однако производила впечатление несколько более поздней, чем все это подземное здание. И по самим кирпичам, и по способу кладки создавалось впечатление, что коридор был заделан в более позднее время.

— Теперь ваша душенька довольна? — спросил Карл. — Или мне принести отбойный молоток, чтобы вы могли сломать стену?

Стефан бросил на него презрительный взгляд, повернулся, но вдруг остановился, повернулся обратно, поднял лампу чуть повыше и внимательно осмотрел каменную кладку в слабом свете керосиновой лампы. Лицо его посерьезнело.

— Кажется, кто-то это уже сделал, — сказал он.

— Что это значит? — спросила Юдифь.

Стефан указал на одно место на высоте груди, которое на первый взгляд ничем не отличалось от всей остальной стены.

— Кто-то пробил здесь дыру в стене, — сказал он. — Видите? Вот эти кирпичи совсем новые. И раствор свежий. Не больше трех месяцев.

— А может быть, вы совершенно случайно еще и инженер-строитель? — спросил Карл.

Стефан ответил, даже не взглянув на Карла:

— Нет. Но у меня есть глаза.

Он похлопал ладонью по стене, обозначив участок примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров, в том месте, что он нам только что показывал, и сказал еще раз:

— Должно быть, кто-то хотел узнать, что за этой стеной.

— Думаю, что это невозможно, — сказал Карл. — Тогда бы он не стал заделывать дыру.

Хотя и неохотно, я должен был признать, что на этот раз Карл прав. А если и нет — у нас все равно не было ни времени, ни необходимого инструмента, чтобы разрушить эту стену, возможно лишь для того, чтобы обнаружить, что за ней не было ничего, кроме еще одной стены.

— Ну хорошо, — нехотя проговорил Стефан. — Пойдемте назад.

Никто не возражал. Я полагаю, что и сам Стефан втайне был рад выбраться из этих таинственных катакомб, так как он шел гораздо быстрее, чем сюда. Внезапно он остановился, нахмурил лоб и уставился на керосиновую лампу.

— Что? — тревожно спросила Мария.

Стефан ничего не ответил, повернулся, поднял лампу на вытянутую руку вверх и уставился на нее с выражением высочайшего сосредоточения.

— Действительно, — наконец пробормотал он.

— Действительно — что? — спросил я.

Я не получил ответа, как и Мария, однако Стефан подошел ко мне, довольно решительно отодвинул меня рукой в сторону и шагнул в дверь, перед которой он остановился. Когда он осветил помещение, я увидел, что это та самая комната с генератором и пустыми бензиновыми канистрами.

— Вы ничего не замечаете? — спросил Стефан.

Я сделал ему одолжение и внимательно осмотрелся в этом безнадежно забитом хламом подвальном помещении, потом, уже рассердившись, отрицательно помотал головой. Мне было не до игры в загадки. Все, чего мне хотелось, это как можно скорее смотаться отсюда.

Стефан поднял лампу еще выше. Огонь заколыхался, и свет лампы начал отбрасывать причудливо танцующие, беспокойные тени на стены комнаты.

— Меня это не удивляет, — сказал он. — В тот раз я тоже этого не заметил.

— Чего? — спросила Юдифь. Казалось, она нервничает.

— Свет, — ответил Стефан. — Он колышется. Ты видишь?

Он держал лампу совершенно без движений, но за грязным, закопченным стеклом пламя колыхалось, качаясь из стороны в сторону.

— Здесь дует. Не очень сильно, но, если быть внимательным, это можно почувствовать.

Он был прав. Сквозняк, конечно, не сбивал с ног, но после того, как Стефан сказал об этом, я почувствовал совсем слабый поток воздуха, который исходил из того места, из которого он никак исходить не мог: как раз из подвального помещения.

— Но это чепуха какая-то, — сказал Карл. Мне показалось, что сказал он это как-то нервозно. — В этих развалинах дует всегда и изо всех углов.

Стефан ничего ему не ответил, он вошел в комнату и медленно обвел лампой полукруг справа налево. Танцующие тени, которые сопровождали это движение, превратили старый генератор в какое-то ужасное