несколько лет, императорский двор выглядел как военный лагерь, где жили германские
князья и рыцари, всегда готовые к бою. С момента вступления на престол Отгона
Великого в 936 г. до смерти Лотаря Суплинбургского в 1137 г. было совершено двадцать
итальянских походов, не считая почти одиночного путешествия Генриха IV в 1076-1077
гг., известного по эпизоду в Каноссе. Обычно войска, сбор которых происходил в
Аугсбурге или Регенсбурге, проходили через перевал Бреннер, реже – через перевалы
Сен-Готард и Мон-Сени. В большинстве случаев переход через Альпы начинался в
августе или сентябре, но иногда – в начале весны и даже в ноябре, декабре или феврале.
Перейдя Бреннер, армия собиралась на Ронкальской равнине, где проводился подсчет
численного состава. «Обычай франкских и германских королей на самом деле таков: каждый раз, когда они с рыцарством переходили Альпы, чтобы взять корону Римской
империи, они останавливались на вышеупомянутой равнине. Там рыцари подвешивали
щит на деревянный шест, и придворный герольд призывал вассалов нести караульную
службу около короля в следующую ночь. Князья с их свитой с помощью герольдов
вызывали своих вассалов. На следующий день имя того, кто накануне отсутствовал, вновь
оглашалось в присутствии короля, князей и магнатов, и всех вассалов, оставшихся дома
без согласия своих сеньоров, лишали их фьефов»[75]. Возвращение часто происходило в
теплое время года, с мая по сентябрь, но могло иметь место и в середине зимы.
Чтобы собрать войска, необходимые для защиты страны, итальянских походов, борьбы с народами, жившими на восточной границе, германский король обычно прибегал
к праву бана. Оно было юридической основой «декрета короля», или «эдикта короля», с
которым тот мог обратиться ко всему населению в случае крайней опасности. В этом
случае речь шла о «зове отечества» (clamor patriae). Сопротивлявшимся, которых
рассматривали как
Нередко принимали участие и крестьяне, иногда в коннице, но чаще в пехоте. Один
австрийский маркграф созвал против Чехии всех – вплоть до волопасов и свинопасов. В
Саксонии против Генриха IV восстали народные массы, «более привычные к сельскому
труду, чем к конным сражениям», замечает с характерным презрением Ламберт
Герсфельдский[76]. В некоторых областях, например, во Фрисландии, а особенно к северу
от Эльбы, не существовало четкого различия между свободным крестьянством, держателями аллодов и
счет купцов и горожан.
В зависимости от обстоятельств эти вспомогательные отряды были то полезными, то
обременительными. Фактически же главную силу королевской армии составляла прежде
всего тяжеловооруженная кавалерия:
части, экипированные гораздо хуже; они известны нам под разными наименованиями:
формирования составляли «войсковой щит» (
или аббатства.
У короля был свой «войсковой щит» – придворные отряды, находившиеся в его
прямом подчинении (palatini milites, privati milites). К королю присоединялись светские и
духовные князья (князья, герцоги, графы, аббаты и епископы). Ни один поход не мог быть
успешным без содействия или преданности этих магнатов. Если же они нарушали присягу
и не являлись на зов, то королю не хватало войск для организации похода. Так произошло
в 1124 г. во время вторжения во Францию Генриха V: «Он не привел с собой много
людей, ибо немцы неохотно сражаются против иноземных народов»[77]. Каждый магнат
приводил отряд, численность которого определялась приблизительно (согласно обычаю).
Например, Польша и Чехия должны были выставить по крайней мере 300 рыцарей для
участия в римском походе. В целом военная служба в Италии была менее
