ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

М а с т а к о в, И в а н В а с и л ь е в и ч.

П а в е л, его пасынок.

Т а т ь я н а, его падчерица.

З а х а р о в н а.

С т е п а н ы ч.

С о ф ь я М а р к о в н а.

Х а р и т о н о в.

Я к о в, его племянник.

К а м е н щ и к.

С т а р и к.

Д е в и ц а.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Кирпичная стена трёхэтажного дома, окружённая лесами, перед нею - группа деревьев с поломанными ветвями, брёвна, доски, бочки, как всегда на постройке. Под деревьями скамья со спинкой. Налево - забор сада, в нём калитка, дальше - сторожка, у двери тоже скамья. Направо - деревья, кустарник. Воскресенье, летний полдень. Около постройки толпятся каменщики, перед ними стоит М а с т а к о в, крепкий мужчина, тёмноволосый, с проседью в бороде и усах. У калитки - Х а р и т о н о в, рыжий, суетливый человечек. Я к о в, его племянник, - щёголь. П а в е л, неуклюжий парень, угрюмый. Т а т ь я н а, одетая очень модно и крикливо. З а х а р о в н а. С т е п а н ы ч.

Х а р и т о н о в (кричит каменщикам). Тише, стадо!

М а с т а к о в (укоризненно взглянув на него). Погоди, кум! Ну, вот, ребята, одно дело вы, слава богу, кончили, с понедельника другое начнём. Работали вы споро, честно; надо, чтобы я вам спасибо сказал; вот я и говорю: спасибо, братцы!

Х а р и т о н о в (Павлу). Вяло говорит, невесело! Эх, я бы сказал!

М а с т а к о в. Обиды не было вам от меня?

К а м е н щ и к и. Нету... И мы благодарствуем... Не было...

М а с т а к о в. Так. Ещё скажу вам, что трудились вы не только для меня - для себя тоже. В училище этом будут учиться ваши дети, ваши внуки. Все дела наши для будущих людей...

Х а р и т о н о в (Якову). Это его полковница настроила, её мысли!..

Я к о в. Понимаю...

Т а н я. Не мешайте!..

М а с т а к о в. Ежели справедливо говорить - работа всегда дороже денег. Я сам из простых вышел, знаю цену всякой работе. (Он говорит всё более неуверенно, подыскивая слова, останавливаясь.)

Х а р и т о н о в. Кончил бы - разве они поймут?

М а с т а к о в. Вот - построили мы техническое училище... дай бог, чтобы наши дети жили умнее, счастливее нас! Что там ни говори, а счастливый человек больше несчастного достоин помощи божией.

Х а р и т о н о в. Это всё полковница!

Т а н я. Не мешайте, пожалуйста.

З а х а р о в н а. О, господи, батюшко!

М а с т а к о в. А теперь, ребята, идите обедать, выпейте за успех дела, и - поздравляю вас с благополучным окончанием.

К а м е н щ и к и (хором, оживлённо). Покорно благодарим, Иван Васильевич! Тебе спасибо! Аида, ребята! Стой, погоди... Спасибо, хозяин!

М а с т а к о в. Кроме того, полагается вам по трёшнице на брата, в благодарность.

К а м е н щ и к и (ещё более весело). Эх ты... Благодарим!.. Ну, айда! Да - погоди! Спасибо!

С т а р ы й к а м е н щ и к. Стойте, тише! И я тебе слово скажу, Иван Васильев. Хорошо ты придумал это - обед. Другой бы дал на чаишко по целковому, да и - ступай стадо, куда надо. А ты всё иначе делаешь, по-новому, однако - хорошо. Обыкновенно по-новому-то неважно выходит, а у тебя - ничего! На такого хозяина и работать приятно. Кабы все эдак-то поступали - меньше бы досады было. А народ праздники любит. Ну, стало быть, мы тоже очень довольны и благодарим, кланяемся. Кланяйся, ребята. (Низко кланяется, каменщики бормочут: 'Спасибо! Дай тебе господи удачу! Очень благодарны!' Какой-то молодой чахоточный парень встал - явно в насмешку на колени и поклонился в землю.)

Т а н я (улыбаясь). Вот глупый!

Х а р и т о н о в. Экой подлец!

М а с т а к о в. Нехорошо шутишь, паренёк! Ну, идите с богом. Никита Семёнов, коли чего не хватит - у Захаровны спроси.

К а м е н щ и к. Ладно, не беспокойся!

(Рабочие идут на постройку. За ними - Харитонов, Павел, Яков, Захаровна. Таня, поставив ногу на скамью, завязывает туфлю.)

Х а р и т о н о в (молодёжи). Идём, поглядим, как они жрать будут.

М а с т а к о в (каменщику). Тебя я особо поблагодарю.

К а м е н щ и к. Ну-ну, ладно...

М а с т а к о в. Ты что ухмыляешься?

К а м е н щ и к. Приятно глядеть на тебя. Множество людей видел я, а на тебя глядеть приятно...

М а с т а к о в. Ну, будь здоров!

К а м е н щ и к. Всё ты строишься, стараешься... Талан у тебя есть... Только - спешишь ты очень, гляди - устанешь скоро.

М а с т а к о в. Однако наказано, чтобы таланта в землю не зарывать...

К а м е н щ и к. Кем наказано?

М а с т а к о в. В евангелии, Христом.

К а м е н щ и к. Ну, тогда конечно! А всё-таки, кто не спешит, тот меньше грешит, а кто торопится, за тем бес охотится. До свиданья. Значит с понедельника начинаем?

М а с т а к о в. Да.

К а м е н щ и к. Час добрый!

(Идёт к постройке. Мастаков устало оглядывается.)

Т а н я (подходя к нему). Идём пирог есть!

М а с т а к о в. Ты что ж тут одна?

Т а н я. Они пошли смотреть, как мужики есть будут, - это неинтересно.

М а с т а к о в (тихо). Всё ты у меня одна да одна! Нехорошо.

Т а н я. Славно ты сказал им! И старик этот славный.

М а с т а к о в. Болтун несколько, а - умный. Знающий...

Т а н я. Я не люблю мужиков, но некоторые нравятся мне.

М а с т а к о в. За что их не любить? Я - тоже мужик.

(За деревьями - Павел.)

Т а н я. Ты - купец. Какой же ты мужик?

М а с т а к о в. У нас - все одинаковы, все мужики, только разно одеты, да речь разная. Людей надо не по словам, не по одежде различать, а по работе. Кто умеет работать, тому и