портрета на нее смотрел Фрицхен, напоминавший о бесконечной разлуке.

Нет, надо уметь наслаждаться спокойной минутой. Они сохранили ганноверскую привычку плотно есть, а потом отдыхать после обеда. Одну из немногих приятных привычек, которые они привезли из Ганновера. Но англичане говорили, что от жирных блюд и отдыха люди толстеют.

Каролина не сомневалась, что за их спиной часто звучали едкие замечания. Англичане не любили немцев. Поэтому надо стараться по возможности подстраиваться под англичан, ведь дело происходит в Англии.

Ей бы хотелось научиться говорить по-английски без ужасного немецкого акцента, который, едва она открывает рот, напоминает людям, откуда она приехала. Каролина вспомнила старую курфюрстину Софию, которая так настаивала, чтобы она учила английский, и обрадовалась, когда Георг Август взял в любовницы Генриетту Говард – дескать он улучшит свой английский.

Интересно, как теперь Георг Август относится к Генриетте? Эта связь стала привычной, он во многом похож на своего отца. Но Каролина не возражает против такой привычки, потому что не боится Генриетты, которая не хочет ни вступать в конфликт с принцессой, ни показывать свою власть. Мудрая женщина – Генриетта!

«Какое наслаждение лежать здесь в тишине дворца! Хоть бы король подольше задержался в Ганновере, – молила Каролина. – Пока его нет, мы сможем так много сделать. Укрепить наше положение. Подготовить фундамент для будущего».

Наверно, внизу в парке фрейлины прогуливаются со своими поклонниками, резвятся и флиртуют, пользуясь случаем, что принц и принцесса дремлют после обеда. У всех такое настроение, будто отъезд короля снял мрачный покров, и везде началось веселье. Даже погода стоит отличная.

А в своей спальне крепко спит Георг Август и даже, наверно, тихонько похрапывает и улыбается, потому что и он почувствовал себя очень счастливым после отъезда отца.

Да, это было действительно предвкушение грядущих дней славы.

Уже через несколько недель принц и принцесса начали вести новый образ жизни – все было изящно и роскошно, великолепно, – словом, по-королевски. Король такой жизни никогда бы не смог устроить.

Каролина вспомнила о путешествиях по реке, которые она и принц совершили на барке, украшенной малиновым бархатом. На королевской барке. Принц был в парике и в голубой бархатной мантии, расшитой серебром. Высокий парик, лучезарная улыбка. Она – великолепно одетая с искрящимися на солнце драгоценностями. Они выглядели, как и подобает принцу и принцессе. Полная противоположность угрюмому Георгу! И люди проявляли к ним интерес: замечания и приветствия показывали, что народ предпочитает видеть королевскую семью такой.

Это очень важно. Нельзя упускать из виду необходимость умиротворять народ. Но и это еще не все. К Гемптонскому двору присоединялись мужчины и женщины, не удовлетворенные своим нынешним положением. Эти люди видели, что есть возможность создать другой двор, где они будут высоко оценены.

Но это были не те придворные, которыми Каролина хотела бы окружить себя. Ей не нужны недовольные. Хотя они могут положить начало ее двору. Она рассчитывала на таких людей, как Уолпол и Тауншенд. А им необходимо показать, что принц и принцесса заинтересованы в государственных делах. И конечно, все леди и джентльмены при дворе должны помнить, что король уже в годах.

«Прежде всего, – подумала Каролина, – дайте нам устроить двор. Сделать его веселым, этаким Версалем в миниатюре. А под покровом веселья начнется интрига – интрига, цель которой сделать двор принца и принцессы не только более интересным и веселым, но и более почетным».

Окружив себя красивыми девушками, вроде Мэри Белленден и Молли Липл, Каролина привлекла в Гемптон мужчин всех возрастов. И попав сюда, эти джентльмены поняли, что в Гемптоне есть нечто большее, чем просто флирт. Если бы король вернулся сейчас, он бы удивился оживлению, царившему на реке. Из Лондона в Гемптон плыли ярко украшенные барки, полные изысканно одетых мужчин и женщин; звуки музыки постоянно нарушали послеобеденную тишину.

Георг отсутствовал всего несколько недель, а как изменилась жизнь! Какой она стала полной, яркой и веселой!

Если бы у нее родился сын и если бы Фрицхен был рядом, Каролина чувствовала бы себя совершенно счастливой… Ладно, хотя бы она настояла, чтобы у Фрицхена был английский учитель. Она хотела, чтобы мальчик, когда приедет, свободно говорил по-английски. У него не должно быть такого ужасного акцента, как у нее или у Георга Августа. Как приятно слушать, когда говорят фрейлины! Язык кажется тогда очень красивым.

«О, конечно, – размышляла Каролина, – если наш двор станет могущественным (а это можно сделать), тогда мы потребуем, чтобы король вернул нам Фрицхена».

Послышался осторожный стук в дверь, и вошла Генриетта Говард.

Она грациозно приблизилась к кровати принцессы. Очаровательная женщина, хотя ее и не назовешь красавицей. Восхитительные волосы, густые и тонкие, причесаны совсем просто – локоны, свободно ниспадающие на плечи. Такой стиль предпочитала и Каролина. Чем же привлекает Генриетта? Кротостью, решила Каролина. Генриетта, как и она сама, завоевала свое положение благодаря покорности. Она ничего не требовала от принца и с готовностью выполняла его желания. Умница Генриетта!

– Уже время вставать, Генриетта?

– Да, Ваше Высочество. Дети ждут в приемной.

– Приведи их.

Девочки вошли, и Каролина протянула руки, приглашая их подойти к кровати.

Анна как старшая шла впереди, в желании быть первой она чуть ли не отталкивала маленьких сестер.

«Нет, не потому, – подумала Каролина, – что хочет быть первой. Просто ей хочется быть со мной. Она гордая, у нее есть чувство собственного достоинства. Эта девочка серьезно озабочена тем, чтобы выглядеть принцессой».

– Что вы телали сеготня? – с немецким акцентом спросила Каролина.