которую было совсем не просто, но главное – ей предстояло уверовать в собственное выздоровление. Тогда все будет в порядке.

– Не забывайте про Сетку от москитов по ночам. Избегайте мест, где много насекомых. Я в самом деле думаю, что мне больше не понадобится посещать вас.

Это была одна из немногих хороших новостей.

А примерно через неделю после этого я в очередной раз направилась проведать Майру и, когда подходила к дому, поняла – снова случилось нечто ужасное. Кричали слуги, которые, казалось были повсюду. Говорили они все разом. Я не понимала их языка, хотя несколько слов все же разобрала.

Ясность внесла миссис Прост, тоже оказавшаяся в саду; она подошла ко мне и рассказала, что же случилось. Один из мальчиков, удивших днем рыбу у водопада, обнаружил в воде тело маленького глухонемого. Мальчик сразу побежал к Нджубе.

– С тех пор он стоит на коленях и смотрит в воду. Просто ужасно. Бедное дитя.

– Как это могло произойти? – спросила я.

– Мы теряемся в догадках, – сказала миссис Прост. – Вы помните, как он исчез. Все решили, что он сбежал из дома. А он все это время лежал мертвым в воде.

Тот день навсегда отпечатался в моей памяти.

Стоит мне почувствовать запах красного жасмина, он явственно встает у меня перед глазами. Я вижу Нджубу у воды на коленях. Мне никогда не доводилось сталкиваться с таким горем. Когда к речушке пришли мужчины, чтобы вынуть тело, Нджуба все так же стоял на коленях. Потом он со стиснутыми руками поднялся.

– Это мой мальчик. Его убили. Я не забуду. Любан за руку отвела его в хижину, и скорбные причитания доносились оттуда весь день.

Без сомнения мальчик был убит. Многие признаки говорили о том, что его удушили и только потом бросили в воду.

– Кому мог помешать маленький мальчик? – вопрошала Майра.

– И чем, – добавила я.

– В какое ужасное время мы живем. Вы не думаете, что его смерть как-то связана с войной?

– Не знаю. Он не мог причинить вреда ни одной из сторон.

О таинственной гибели глухонемого говорили несколько дней. Кто это сделал? И почему? – именно такие задавались вопросы, и именно на них никто не мог ответить.

Но когда люди поглощены множеством неотложных забот, загадочная смерть местного мальчика не может долго удерживать их внимание.

С течением времени жизнь неизбежно должна была стать еще труднее. Мы сознавали страшную опасность, в которой находились. Каждый новый день начинался с вопроса – не сегодня ли буры пойдут на приступ. Правда, непосредственно перед началом осады гарнизон был усилен; солдаты попадались на каждом шагу; взять город врагу удалось бы только ценой большой крови.

Лилиас казалась воплощением силы и рассудительности; дружба ее с Джоном Дейлом крепла, и я все чаще ощущала себя лишней в школе, тем более что то и дело гостила в Рибек-хуасе. Майра нуждалась в моем обществе больше, чем когда-либо.

Я лучше узнала Пауля. Мальчик он был приятный, и мне казалось, что ему по сердцу опасная жизнь в осажденном городе. Риск возбуждал его, он был куда интереснее размеренно, однообразного мирного существования. Он учился стрелять, чем занимались многие мальчики его возраста, но, конечно, им не давали боевого оружия, которое приберегалось на случай настоящего сражения.

Я так часто гостила теперь в Рибек-хаусе, что превратилась чуть ли не в члена семьи.

Отношение Миссис Прост ко мне казалось несколько двусмысленным. Я никак не могла понять, как она воспринимает меня. Иногда я была в ее глазах желанной гостьей, и она прямо-таки источала доброжелательность. Но, случалось, посматривала на меня с известной подозрительностью. Это меня немного удивляло, поскольку женщина она была предсказуемая и почти не способная отклониться от раз и навсегда утвердившихся представлений.

Она явно привязалась к Майре. Майру любили все. Майра была внимательна к слугам и никогда не выказывала даже малейшего раздражения. Она казалась настолько не похожей на свою мать, насколько могут различаться два совершенно посторонних человека. Мягкость, обходительность и доброжелательность придавали Майре особое очарование.

Я понимала чувства миссис Прост по отношению к Майре, но что касается меня, то домоправительница как будто разрывалась между дружеским расположением и странной холодностью.

Причина такого отношения открылась мне в один прекрасный день и поразила меня.

Майра, как обычно, прилегла – она до сих пор все еще быстро утомлялась – и миссис Прост пригласила меня посидеть с нею в гостиной.

Я устроилась поудобнее, и вдруг манера поведения домоправительницы показалась мне явно необычной. Она словно бы принуждала саму себя выполнить некую неприятную обязанность.

И, наконец, все разъяснилось.

– Я давно хотела поговорить с вами, мисс Грей, – начала она, – но все никак не могла придумать, как лучше обставить нашу беседу.

– О миссис Лестранж?

Миссис Прост поджала губы и нахмурилась.

– Не совсем… хотя, полагаю, вы можете сказать, что это касается и ее.

– Говорите, прошу вас.

Домоправительница встала и подошла к маленькому комоду в углу комнаты. Выдвинув ящик, она достала оттуда носовой платок и протянула его мне.

С изумлением я увидела свой собственный платок. В свое время мама подарила его мне вместе с шестью подобными. В уголке каждого были вышиты мои инициалы. Я взглянула на отчетливые буквы «Д» и «Г». Девина Глентайр. Я слегка покраснела, поскольку мне тут же вспомнилась Зилла. Самое безопасное оставить те же самые инициалы. Как всегда, она была права.

– Это ведь ваш платочек, мисс Грей?

– Да, но как он попал к вам?

– Как раз это меня слегка смущает. Я никак не могла решиться на разговор с вами. Видите ли, вы чрезвычайно добры к миссис Лестранж, и, насколько мне известно, она просто влюблена в вас. Но когда я узнала…

– Я не понимаю, о чем вы…

– Думаю, понимаете, мисс Грей. Обратитесь к недавнему прошлому. К одному дню… вы знаете, о чем я. Вы как раз ночевали в этом доме. Я нашла ваш платочек под кроватью мистера Лестранжа.

– Ну и что? Как он туда попал?

Мои щеки залил а краска смущения, когда миссис Прост, легонько покачивая головой, подняла на меня глаза.

– Я не отношусь к числу людей, – заговорила она, – которые считают, что все вокруг должны вести монашескую жизнь, но не будучи к ней расположенными. Я знаю, что всякое случается – мужчины есть мужчины. Но такое поведение непозволительно для женщины.

В крайнем раздражении я поднялась.

– На что вы намекаете, миссис Прост?

– Присядьте, мисс Грей. Я ведь не обвиняю вас, хозяин очень привлекательный мужчина. Он добрый человек, но даже у добрых людей бывают всякие фантазии, и не в обычае мужчин контролировать их. Но не то с женщинами. Женщина обязана быть чуточку осторожнее.

– Все, что вы говорите, абсурдно.

– Знаю, знаю, – она кивнула. – Искушения посещают всех, а он, должна признать, очень красив и обладает обаянием, против которого трудно устоять. И к тому же я знаю, что… скажем, не все ладно между ним и миссис Лестранж. Раздельные спальни и все такое. Я просто подумала, что вам следует быть осторожнее. Случайно заглянула под кровать, и проверяя, хорошо ли выметен мусор… и увидела этот платочек.

– Не имею никакого представления, как он туда попал.