– Я в самом деле прекрасно помню нашу последнюю встречу, – сказал он. – Это была и наша первая встреча. Молю Бога, чтобы их было как можно больше. Очень хорошо помню ваши рассуждения, мадам, вашу критику в адрес короля.

У Мэри перехватило дыхание.

– Моя дорогая Джейн, могла ли ты так провиниться…

– Очень провинилась, – сказал он, смеясь, – но я полагаю, она была справедлива. И я сказал ей, миссис Блейг, что ей следовало бы быть главным советником Его светлости.

Мэри покатилась со смеху, но, как показалось Джейн, несколько преувеличенно.

– Я уверена, – невозмутимо ответила Джейн, – что меньше всего подхожу для этой роли.

– Думаю, – высказала предположение Мэри, – король охотно взялся бы поучить тебя.

Купец наклонился вперед, взял Джейн за руку и принялся рассматривать ее ладонь.

– Я вижу, в вашей жизни грядут большие перемены. Вас ждут богатство, слава и счастье.

– Вы шутите? – спросила Джейн. – Или вы в самом деле разбираетесь в этом?

– Вовсе не нужно смотреть на вашу руку, чтобы увидеть ожидающую вас радость. Это написано на вашем лице.

– Джейн получает так много комплиментов, – вставила Мэри, – что они для нее ничего не значат. Она их выслушивает и тут же забывает – и при этом остается самой добропорядочной леди в городе.

– Это я тоже прочитал, – сказал купец.

– По моей руке или по лицу?

– И по тому и по другому, – ответил он.

– Я принесу напитки, – сказала Мэри и вышла.

– Предполагали ли вы, что когда-нибудь увидите меня вновь?

– Я думала, что больше никогда вас не встречу.

– Надеюсь, вас опечалила эта мысль?

– Возможно. Часто бывает грустно встретить кого-то, посмеяться, пошутить немного, а потом никогда больше не встретиться вновь.

– Но если вы чувствуете грусть, значит, должны испытывать некоторое почтение к этой персоне, не так ли?

– Почтение? – Джейн пожала плечами. Шок от встречи с ним уже прошел, она не чувствовала больше смущения, была лишь немного возбуждена. – Едва ли. Можно ведь просто развлечься.

– Но ведь люди обычно почитают тех, кто развлекает их.

– Это зависит от того, смею сказать, что они считают для себя важным.

– Как я рад, что зашел сегодня к Мэри Блейг!

– Я заметила, вы были так же удивлены, как и я. Но я вскоре покину вас, ведь вы пришли по делу.

– Я буду в отчаянии, если вы это сделаете, Джейн…

– Мне кажется, мы знакомы недостаточно долго, чтобы позволить себе называть друг друга по имени?

– Мы многое знаем друг о друге. Какое имеет значение, что нам для этого понадобилось мало времени?

– Я почти ничего не знаю о вас, сэр.

– Вы знаете, что я вам нравлюсь. А это уже многое.

– Вы очень самонадеянны.

– Ну что вы, Джейн, я уверен, что вы не улыбаетесь так очаровательно тем, кто вам не нравится. Если же вы это делаете, то должен сказать, вы лицемерка; а мне и в голову не приходит такая мысль.

– А что, я и тогда так улыбалась?

– Конечно.

– Это было нехорошо с моей стороны.

– Безусловно, и в наказание вы будете называть меня Эдвард, а я вас – Джейн.

Возвратилась Мэри, принеся с собой графин вина. Джейн заметила, что ее лицо покрылось красными пятнами. Мэри сегодня вела себя как-то странно. Она поставила на стол свое самое лучшее вино. Казалось, она питает глубокое почтение к мистеру Эдварду Лонгу, но в то же время немного его побаивается. Что же касается его самого, то он чувствовал себя совершенно свободно, очаровывая их обеих, но в то же время показывая, что интересуется только Джейн.

Мэри перевела разговор на придворные темы и спросила Эдварда Лонга, каков самый последний модный танец.

– Я служу при дворе и поэтому знаю, что там происходит, – объяснил он Джейн.

Джейн рассмеялась, вино и компания этого мужчины очень подняли ее настроение.