план следующее: «Хорошо, что Сталин не согласился с нами. Иначе мы получили бы нечто, подобное Харькову в 1942 году» [726].
Несмотря на различия в деталях в изложении разговоров с маршалом его собеседниками, в главном они едины: отрицательная реакция Сталина на доложенный ему документ остается неизменной. А Жуков и не так путал некоторые вещи в своих мемуарах, не говоря уж о частных беседах. Иногда задают вопрос: как это мог Жуков передать совершенно секретный, особой важности документ не самому Сталину, а его секретарю? Говорят, что этого не могло быть, потому что запрещено соответствующей инструкцией. Довод, что Жукова могла остановить какая-то инструкция, выглядит просто смешно. Начальник Генштаба передал пакет секретарю Сталина под роспись с указанием вручить «лично». Что тут особенного? Военные, изложив в записке свои аргументы и предложения, надеялись при личной встрече обосновать свои соображения. Узнав от Поскребышева о реакции Сталина, они имели время продумать и обосновать другие свои предложения по подготовке к отражению возможного нападения германских войск, в неизбежности которого они были уверены. А уж Сталин устроит им выволочку позже, в удобный для него момент. Это он умел и любил делать.
Из неопубликованных воспоминаний маршала Г.К. Жукова:
«‹…› Я хорошо помню слова Сталина, когда мы ему докладывали о подозрительных действиях германских войск — «‹…› Гитлер и его генералитет не такие дураки, чтобы воевать одновременно на два фронта, на чем немцы сломали себе шею в первую мировую войну», и далее: «‹…› у Гитлера не хватит сил, чтобы воевать на два фронта, а на авантюру Гитлер не пойдет» [727].
Сталин не согласился на скрытое отмобилизование войск под видом «Больших учебных сборов» (БУС), что предусматривалось Наставлением по мобработе. Объявление мобилизации, даже частичной, скрыть было бы невозможно. А в записке «Соображения…», несомненно, шла речь именно о БУС, так как решение об учебных сборах приписного состава, принятое правительством 8 марта, в округах уже практически осуществлялось. Не дал санкции Сталин и на перебазирование авиации из отдаленных округов и сосредоточение ее на полевых аэродромах, а также на развертывание авиационного тыла и госпитальной базы. Последние мероприятия вообще невозможно было скрыть ни от собственного населения, ни, тем более, от разведки противника.
Нельзя сказать, что советское руководство только пассивно наблюдало за разворачивающимися событиями. Мероприятия по усилению группировки войск у западной границы, безусловно, предпринимались, в том числе и за счет выдвижения из глубины страны резервных армий. Последний факт Резун и его вольные или невольные последователи считают основным и неопровержимым доказательством того, что план, предложенный в записке «Соображения…», был утвержден. Естественное стремление политического и военного руководства СССР усилить оборону наших западных границ они пытаются выдать за подготовку советской агрессии. Они умалчивают, что решение об усилении группировки советских войск на Западном ТВД было принято задолго до записки Генштаба от 15 мая. Оно было, несомненно, связано с концентрацией немецких войск вблизи советской границы. Ведь Сталину уже неоднократно поступали сведения из различных источников, что немцы собираются напасть на СССР 14, а потом 21 мая. Эти сроки были вполне реальны, но их перенесли из-за незапланированных операций на Балканах. Естественно, в СССР в то время ничего определенного об этом знать не могли.
Первыми для выдвижения в западные военные округа были намечены войска с Дальнего Востока. Момент начала их подготовки к переброске выбран был не случайно: 13 апреля 1941 г. между СССР и Японией был подписан Пакт о нейтралитете. Это существенно ослабило долголетнюю напряженность на восточной окраине страны. Появилась возможность высвободить часть сосредоточенных там сил и использовать их для усиления обороны на Западе, где назревала угроза большой войны. Договор был ратифицирован японцами 25 апреля и с этого момента вступил в силу. На следующий же день по согласованию с правительством Генштаб отдал командованию ЗабВО и ДВФ предварительное распоряжение подготовить к отправке на запад 5-й мк, 31-й и 32-й ск, в состав которых входили девять дивизий, а также две воздушно-десантные бригады, 211 — ю и 212-ю [728]. В тот же день, 26 апреля, командование Сибирского военного округа получило приказ перебросить к 15 мая 201-ю сд из своего состава в ЗапОВО, а 225-ю сд — в КОВО. При этом на замену убывшим войскам к 30 мая в СибВО передислоцировались 57-я тд и 82-я мд из ЗабВО. Одновременно Уральский военный округ обязали перебросить две свои стрелковые дивизии, 203-ю и 223-ю, в ПрибОВО к 10 мая. Обоим этим округам ранее отводилась роль резерва сил Дальнего Востока. В изменившихся условиях сочли возможным перенацелить их на запад [729].
С 13 до 22 мая Генштаб приказал приступить к переброске из УрВО, ПриВО и ЗабВО к западной границе трех армий — 16-й, 21-й и 22-й (всего 32 дивизии). Они должны были прибыть в районы назначения в период с 1 июня по 10 июля. Для выполнения воинских перевозок запланировали подать под загрузку 939 железнодорожных эшелонов. Довольно большой объем перевозок для мирного времени, учитывая низкую пропускную способность железных дорог в западном направлении. Кроме них, к 10 июня из СКВО планировалось выдвинуть 19-ю армию в составе одного механизированного и двух стрелковых корпусов. Еще один, 25-й ск, к 13 июня передавался в оперативное подчинение этой армии из ХВО [730]. В случае возможного обострения отношений с немцами и их мирного разрешения эти силы могли понадобиться Сталину в качестве дополнительного козыря в большой игре, которую он собирался вести с Гитлером. Тем более оказались бы нужными резервные армии при перерастании конфликта в военные действия, что совсем исключать было бы неблагоразумно. Так что принимаемые меры носили ответный характер, что всячески стараются затушевать «резунисты». Но эти меры явно запаздывали и имели половинчатый характер. С одной стороны, усиливали группировку войск на ТВД, с другой — не решились в нужный момент предпринять дополнительные и более решительные меры по повышению боеготовности войск в приграничных округах, чтобы не спровоцировать Гитлера и не дать ему лишний предлог для нападения.
Конечно, были приняты и начали осуществляться и другие меры по усилению обороны нашей западной границы и повышению боевой готовности войск приграничных округов. Так, 14 мая нарком обороны приказал досрочно произвести выпуск курсантов вторых курсов военных училищ, направив их не позднее 15 июня сразу в войсковые части. 15 мая Генштаб разрешил в танковых частях держать боекомплект непосредственно в танках, находящихся на консервации [731]. 27 мая командующим западных военных округов было приказано начать сооружение КП фронтов и закончить его к 30.7, а также приступить к оборудованию позиций артиллерии и войск ПВО с окончанием работ к 15.7 [732].
Для доказательства подготовки Красной Армии к нанесению упреждающего удара по противнику иногда утверждают, что силы и средства армейских районов прикрытия не соответствовали уставным требованиям по организации обороны и созданная группировка войск приграничных округов была более приспособлена к наступлению, чем к обороте. При этом обязательно упоминают Белостокский выступ с которого можно было нанести удар во фланг и тыл люблинской группировке противника. При чем здесь плотность сил и средств в районах прикрытия и о какой уставной плотности в этом случае может идти речь? Оперативная плотность войск первого эшелона в трех основных округах, которая подсчитывается с учетом вторых эшелонов (резервов) армий прикрытия, составляла в среднем 32 — 38 км на одну дивизию, в ОдВО — 62, а в ЛенВО — даже 124 (см. таблицу 6.5). Для наступления с решительными целями плотности сил и средств должны быть намного выше, чем в обороне, особенно на направлениях планируемых ударов. Говоря о преимуществе группировок войск приграничных округов, якобы более приспособленных к наступлению, чем к обороне, видимо, имеют в виду, что маневр силами и средствами для создания превосходства в силах и средствах над противником, легче осуществить из глубины, нежели вдоль фронта. Действительно, для перехода в наступление удобнее использовать вторые эшелоны округов, которые находились в 20- 100 км от границы, а также резервы, расположенные еще глубже, — в 150–400 км. В их состав входило в среднем две трети общих сил каждого округа.
Но для успеха наступления необходимо надежно обеспечивать фланги создаваемых ударных группировок. Соединения первого эшелона, насчитывающие в общей сложности 55 дивизий и 2 бригады (одна треть всех сил округов) и растянутые в ниточку вдоль границы, в лучшем случае могли лишь сковывать противостоящего противника. Мог ли выполнить задачу по обеспечению фланга ударной группировки самой мощной по боевому составу 10-й армии Западного фронта, расположенной в центре Белостокского выступа, ее 1-й ск в составе 2-я и 8-я сд с приданными частями, который должен был прикрыть участок № 1 района прикрытия границы № 2 шириной 157 км? Его задача в «красном пакете» была сформулирована следующим образом:
