благодарность, они бросаются на землю спиной и катаются с боку на бок, шлепая себя по наружной поверхности бедер, и кричат при этом: «Кина бомба!» Этот способ приветствия был мне очень неприятен, и я его терпеть не мог. Я всегда кричал им: «Стой, стой! Я не хочу этого!», но они, думая, что я недоволен, еще усерднее катались по земле и изо всех сил хлестали себя по бедрам. Так как мужчины были совершенно голыми, то эта сцена давала мне чувствовать с особенной силой крайнюю степень их некультурности.
Мои спутники, принадлежавшие к племени батока, были гораздо ниже и более беспринципны, чем бароце. Мы должны были все время держаться настороже, чтобы они не украли чего-нибудь у местных жителей, в стране которых и во власти которых мы теперь находились. Мы должны были также следить за их языком, потому что некоторые из них, когда их могли слышать жители деревень, говорили: «Я разбил в этой деревне все горшки» или «Я убил здесь одного человека». Они, захлебываясь, рассказывали о своих военных подвигах, совершенных ими в прежнее время, когда они были в союзе с макололо. Своими громкими восклицаниями они могли создавать для нас опасность. Я созвал их всех и говорил с ними о неразумности такого поведения, дав им ясно понять, что буду настаивать на таком же полном их подчинении, какого я достиг в прошлое мое путешествие, так как подчинение необходимо для нашей общей безопасности. К счастью, мне никогда не приходилось прибегать ни к каким другим мерам; все они были уверены в том, что я заставил бы их подчиниться.
Очень большая часть этой местности покрыта деревьями масука, и земля была так усыпана их замечательными плодами, что мои люди все время не переставая ели их во время пути. Мы видели также другой вид этого дерева, немного ниже первого, – его называют молондо. У небольших плодов этого вида очень нежная кожица. На вкус они очень сладкие, со слегка кисловатым привкусом.
Воскресенье 10-го мы провели в деревне, подвластной Монзе, который считается вождем всех батока, встречавшихся нам на пути. Он живет около возвышенности Кисеки-се, с которой видна, по меньшей мере на тридцать миль, окружающая волнообразная открытая местность. Почва этой области была покрыта низкой травой, и на ней было очень мало деревьев. Эти открытые луга могли бы быть прекрасными пастбищами, но здешние люди не держат никакого скота, кроме коз и домашних птиц.
Их маленькие деревни разбросаны по всей стране, и они обрабатывают много земли. В прежнее время они жили в больших городах, но теперь намеренно расселились маленькими деревнями для того, чтобы легче создавать тревогу при появлении врага.
Издали на юго-востоке мы видели ряды темных гор, окаймляющих берега Замбези. Нам сказали, что там есть быстрина, называемая Кансала, которая, по словам здешних людей, препятствует навигации. Они говорят, что выше этого места и до территории Симнане, одного из вождей батока, река имеет спокойное течение.
Кансала – единственная быстрина в реке на всем пути до Кебрабасы, находящейся в двадцати или тридцати милях выше Тете. На севере на горизонте появляются горы, которые, как говорят, расположены на берегах р. Кафуе.
В этой местности нет постоянных рек. Я не видел ни одного потока, который можно было бы использовать для ирригации. Здесь очень немного леса; вы видите кое-где отдельные большие деревья или небольшие группы вечнозеленых деревьев, но обилие кукурузы и земляных орехов показывает, что здесь выпадает больше дождя, чем в стране бечуанов, потому что там выращивают кукурузу только во влажных впадинах по берегам рек. Пастбища здесь хороши одинаково и для коров, и для овец. Мои люди, которые знают эту страну, заявляют, что она вся – сплошное поле и что нежные зерновые культуры, требующие более жирной почвы, не нуждаются здесь в уходе. Почва редко бывает каменистой.
К нашему лагерю пришли люди из какой-то деревни. В способе прически эти люди следуют обычаю племени башукуломбо. Мы имели удобный случай видеть эти прически. Все волосы собираются наверху, сплетаются и вбираются в конусообразную шапочку 8 или 10 дюймов [20–25 см] высотой. Диаметр круга волос у основания конуса равен 8 дюймам [20 см] и более. Конусообразная шапочка имеет тупую верхушку; в некоторых случаях она изгибается вперед, что придает ей вид шлема. Некоторые носят одну конусообразную шапочку, не покрывающую головы, диаметром 4 или 5 дюймов [9—12 см] у основания. Говорят, что к собственным волосам они прибавляют еще волосы животных. Старшина этой деревни носил острую конусообразную шапочку, которая заканчивалась длинным прутом, возвышавшимся над его головой на целый ярд [почти на метр]. На лбу, за ушами и назади волосы выстригаются. Когда волосы заплетаются и скручиваются в конус, то это, говорят, бывает больно, потому что их очень туго стягивают. Монзе сообщил мне, что прежде весь его народ следовал этой моде, но он вывел ее.
Я высказал пожелание, чтобы он вывел также и практикуемое его племенем вышибание себе зубов, но на это он только улыбнулся; борьба с этой модой была ему не по силам.
Монзе пришел к нам в понедельник утром и на прощанье принес нам мясо буйвола, который накануне был загрызен львом. Мы перешли через ручей Макое, который бежит на запад и впадает в Кафуе, и пошли на север, чтобы посетить Семалембуе, влиятельного вождя этих мест.
Ночевали мы в деревне, подчиненной сестре Монзе. У его сестры очень женственный вид, обезображенный только, как и у Монзе, глупым обычаем вышибать верхние передние зубы.
12 декабря. С утра тучи шли с севера; дождь шел не переставая. Казалось, что ему не будет конца. Я в первый раз видел так далеко на юге дождь, принесенный северным ветром. В стране бечуанов продолжительные дожди всегда бывают с северо-востока или с востока, в то время как в Лунде и в Анголе они всегда приходят с севера. В Пунго Андонго, например, дождь всегда смывает известку на северной стене.
Около полудня небо прояснилось, и выглянуло солнце.
Впереди нас были покрытые деревьями ряды возвышенностей, называемые Чамаи. Мы перешли ручей, называемый Накачинта, который шел на запад к р. Кафуе, и затем пошли по грядам, состоящим из тех самых слюдистых сланцев, которых так много в Голунго Альто. Возвышенности увенчивались красноватыми порфирами и песком из тонкослойного полевого шпата с траппами.
Близко к Замбези, как будет отмечено в дальнейшем, происходит коренное изменение понижения. Возвышенности, окаймляющие эту реку, появились теперь направо от нас в виде высокого темного хребта, в то время как возвышенности, подходящие близко к Кафуе, имеют вид низкой цепи синего цвета, с просветами между ними. Мы перешли еще через два ручья, впадающих тоже в Кафуе.
Страна эта очень плодородна, но не богата растительностью. Точка кипения воды 204° (79 °C) показывала, что мы спустились не ниже того уровня, на котором стоит Линьянти. Но деревья масука и многие другие, с которыми мы познакомились, остались уже позади. Начали появляться черты, общие для этой местности с Анголой и Бенгвелой, именно: ползучие растения, лишаи на деревьях и мох на земле. Но ни в какой местности восточного склона мы не видели такого обилия папоротников, как в Анголе. Ползучие растения и мох попадались тоже не часто.
Проходя по лесам, я в первый раз в жизни услышал, как кричит птица, называемая моква реза (Micropogon sulphuratus?). Туземцам кажется, что она кричит: «пула, пула!» (дождь, дождь). Говорят, что она кричит так только перед сильным дождем. Это, может быть, какая-нибудь разновидность кукушки, потому что она, как утверждают, выбрасывает из гнезда яйца сенегальской белохвостой вороны и откладывает на их место свои. Эта птица пользуется благосклонностью туземцев, а ворона, наоборот, имеет такую плохую репутацию, что если дождя долго не бывает, то туземцы разыскивают ее гнезда и разоряют их для того, чтобы уничтожить ее чары, из-за которых, по мнению туземцев, закрыты небесные окна. В данное время все птицы каждое утро объединяются в общий хор, и по крайней мере у двух из них приятные голоса.
Глава XXVIII
Страна становится все более и более красивой. Она изборождена глубокими долинами; подстилающие вулканические породы произвели плодородную почву. Здесь много диких животных. Буйволы