челноках. За Лукаллой в нескольких милях находилась деревня Амбака, которая в прежние времена была важным местом, но теперь это маленькая деревушка, красиво расположенная на небольшом возвышении на площади, окруженной со всех сторон высокими горами.
Мы были чрезвычайно любезно приняты комендантом Амбаки, Арсенио де Карпо, который немного говорил по-английски. Когда я спал в его доме, меня укусило в ногу насекомое, хорошо известное в южной стране под названием тампан. Это род клеща. Излюбленным местом, избираемым им для укуса, являются складки между пальцами рук и ног. Он бывает величиной от булавочной головки до горошины и обычно встречается во всех туземных хижинах той страны. Тампан сосет кровь, пока не наполнится ею, и делается тогда темно-синим, а кожа его становится такой упругой, что его совершенно невозможно бывает раздавить пальцами. В прежние годы я испытал последствия его укуса и после этого всегда избегал туземных хижин, но так как теперь я подвергся его укусу в европейском доме, я опишу подробно его последствия. Сначала на месте укуса наступает зудящее ощущение с болью, которая вместе с воспринятым ядом постепенно начинает распространяться выше, пока не дойдет до живота, вызывая жестокую рвоту и послабление. Там, где не бывает таких последствий, наступает лихорадка; один интеллигентный португалец уверял меня, что такая лихорадка причиняет иногда смерть. Беспокойство моих друзей в Тете, старавшихся не допустить, чтобы мои люди могли соприкоснуться в деревне с тампанами, делало очевидным, что они имели причину страшиться этого ничтожного насекомого. Единственная неприятность, которую я испытал теперь после укуса, заключалась в зуде на укушенном месте, продолжавшемся около недели.
Воскресенье, 14 мая, мы провели в Кабинде, которая является одной из станций для помощников коменданта. Кабинда расположена в красивой, узкой долине; она окружена плантациями бананов и маниока. Чем дальше мы ехали на запад, тем более живописной становилась страна. Ряды высоких голубых гор Либолло, которые мы видели, находясь на пути к Амбаке, в тридцати или сорока милях к югу, теперь были скрыты от наших глаз другими, находящимися близко горами, а серые ряды гор Кагенце и Киве, которые, когда мы были в Амбаке, стояли, отчетливо вырисовываясь в восьми или десяти милях от нас к северу, были теперь очень близко направо от нас. Когда мы смотрели назад, по направлению к богатой пастбищами стране Амбака, то нам казалось, будто обширные зеленые, слегка волнистые ее равнины, окруженные со всех сторон массивными горами, находятся в какой-то впадине, а идя дальше на запад, мы вошли в совершенно дикую по виду гористую область, называемую Голунго Альто.
Человек, в жилах которого течет шотландская кровь, так оживает, находясь поблизости гор или в самих горах, что, когда мы шли среди высоких покрытых деревьями масс слюдистых сланцев, образующих плато вокруг романтической резиденции шефа Голунго Альто (9°8 30,4» ю. ш., 15°2 в. д.), то я забыл о своей лихорадке. Это чрезвычайно красивая область. Все возвышенности покрыты деревьями, и среди них поднимается грациозная пальма, которая дает масло [Eloeis guinensis], идущее на изготовление мыла, и опьяняющий напиток «тодди». Некоторые группы холмов похожи на морские волны, загнанные ветром в узкий открытый залив и принявшие такую форму, как будто они были разрезаны сверху донизу и сразу застыли в таком положении. Хижины туземцев, поставленные всюду на вершинах холмов, выглядели так, как будто их хозяева смотрели на все под углом зрения романтики; но они, по всей вероятности, руководствовались просто желанием иметь перед глазами свои огороды и беречь свои семьи от малярии, которая, как полагают, преобладает по берегам многочисленных небольших потоков, протекающих между холмами.
Голунго Альто находится под 9°8 30 ю. ш. и 15°2 в. д. Несколько дней отдыха в резиденции коменданта, замечательного молодого человека, позволили мне хорошо восстановить свои силы, и я мог с наслаждением смотреть на великолепное зрелище, открывавшееся перед дверями его дома. Мы были совершенно затеряны среди зеленых возвышенностей, многие из которых были сплошь засажены до самой вершины маниоком, кофе, хлопком, земляными орехами, бананами, ананасами, питангами, дынными деревьями, гуавами, яблонями, джамбо, фруктами, которые привезли сюда из Южной Америки первые миссионеры. Высокие холмы, со всех сторон окружающие нас, и поднимающиеся на них во многих местах пальмы делали эту местность похожей на залив Рио-де-Жанейро в миниатюре.
Плодородие этой местности приводило всех в изумление. Но я сохраню дальнейшие замечания об этой области до нашего возвращения из Лоанды.
Мы оставили Голунго Альто 24 мая, когда в этих местах была уже зима. Каждый вечер с запада катятся огромные массы туч, и в продолжение ночи или ранним утром выпадает дождь, сопровождающийся раскатами оглушительного грома. Тучи остаются над холмами почти все утро, так что мы свыклись с утренними туманами, которых мы никогда не видели на Колобенге. Термометр днем показывает 80° (30,2 °C), а ночью опускается до 70 (28,7 °C).
На нашем пути на запад мы переправились через несколько красивых небольших бурных потоков, которые никогда не пересыхают. Соединяясь вместе, они образуют реки Луинью и Лукаллу. На них имеются небольшие водопады, которые легко могут быть использованы для хозяйственных целей, но ими не пользуются, и потоки воды бесплодно бегут в океан.
Все фруктовые деревья и виноград приносят здесь плоды два раза в год без применения какого-нибудь труда по уходу за ними. Зерновые культуры и овощи тоже дают урожай два раза в год, и если воспользоваться зимними туманами, то можно было бы снимать три урожая стручковых овощей. Я не знаю, делались ли здесь опыты с пшеницей, но видел, что фиги и виноград привились здесь хорошо. Все виды продуктов здесь исключительно дешевы.
Луанда (Лоанда), куда в 1854 г. прибыл Ливингстон
Продолжая наш путь дальше, мы оставили горную страну, и, по мере того как спускались к западному берегу, местность принимала более бесплодный и непривлекательный вид. Направо от нас была р. Сенза, которая ближе к морю принимает название Венго. Она имеет в ширину около 50 ярдов [45 м], по ней можно плавать на челноках. Низменные равнины, прилегающие к ее берегам, защищены от наводнения плотинами. Население всецело занято выращиванием зерновых культур, овощей и фруктов и вывозит их на челноках в Лоанду. Берега ее кишат мириадами самых ужасных комаров, каких только мне приходилось встречать. Ни один человек из нашей партии не мог сомкнуть ночью глаз. Меня взяли в один португальский дом, но я очень скоро был рад убежать оттуда и лечь около костра на подветренную сторону, где меня окутывал дым. Мой хозяин дивился на недостаток у меня вкуса, а я на недостаток у него чувствительности, потому что он, к нашему удивлению, вместе со всеми семейными действительно привык к тому, что можно сравнить с гвоздями в сапоге, вонзающимися вам в пятку, или с зубной болью.
Так как мы приближались теперь к морю, то мои спутники смотрели на все в более мрачном свете. Один из них спросил меня, все ли мы будем нести службу по охране друг друга в Лоанде: «Положим, что один из нас пошел за водой, будут ли все наблюдать, чтобы его не похитили?» Я ответил: «Я вижу, к чему ты клонишь: если у вас есть подозрения против меня, то вы можете вернуться, потому что я не знаю Лоанды так же, как и вы; но с вами не случится ничего, кроме того, что случится со мной. До сих пор мы стояли друг за друга и будем стоять до конца». Прилегающие к Лоанде равнины несколько возвышенны и сравнительно бесплодны. Проходя через них, мы в первый раз увидели море: мои спутники с благоговейным ужасом смотрели на безбрежный океан. Описывая впоследствии свои чувства, они говорили, что «мы шли с нашим отцом, уверившись в полной истине старых людей, которые говорили нам, что мир не имеет конца; но все мы без исключения сказали сразу себе: «Я кончен, меня больше не существует!» Они всегда думали прежде, что мир представляет собой огромную равнину, не имеющую конца.
Глава XX
