неестественном положении, как если бы они скончались, упав в обморок при попытке достать что-нибудь, чтобы ослабить мучения, причиняемые голодом.

До Мукуру-Мадсе мы взяли с собой несколько человек. Мы хотели, чтобы они воспользовались переменой воздуха, да и поработали на нас, так как мы рассчитывали привезти на судно некоторый запас буйволового мяса; нам говорили, что эти животные имеются в изобилии на той реке. Но хотя, судя по следам, эти сведения и соответствовали действительности, нам не удалось увидеть ни одного буйвола. Они всегда замечали наше приближение раньше, чем мы их видели, так как трава там росла очень густо и была выше человеческого роста. Первым признаком, по которому мы определяли, что буйволы близко, – это был шум, который они производили, прыгая через камни, ломая ветки и сталкиваясь друг с другом рогами. Однажды, когда мы на восходе солнца искали брод для нашей повозки, мы увидели стадо, медленно поднимающееся от воды по склону холма. Пока посылали за ружьем, нас охватило невероятное желание съесть жирный бифштекс вместо нашей обычной порции солонины. Мы уже подошли к буйволам так близко, что слышали хриплый густой рев самцов, но из-за массы поднимающейся впереди нас желтой травы не могли ничего видеть. Вдруг зазвучал громкий свист буйволовых птиц: стадо тотчас же бросилось в разные стороны, и ни птиц, ни буйволов нам увидеть не удалось.

Эта страна представляет интерес для охотников, только пока не выросла трава. Животные очень осторожны, так как они напуганы отравленными стрелами. Те туземцы, которые занимаются охотой, делают это с большим азартом и преследуют дичь с необыкновенной настойчивостью и хитростью. Так как стрела не производит никакого шума, то охотники следуют за стадом, пока не подействует яд и раненое животное не отстанет. Тогда за ним терпеливо следят, пока оно не упадет. Мясо вокруг раны срезается, а все остальное съедают.

Отравленные стрелы делаются из двух частей. На одном конце небольшой деревянной палочки, длиной от десяти дюймов до фута, прочно прикрепляется железная бородка; другой конец палочки, отточенный так, что образует длинное тонкое острие, плотно вставляется в полость тростинки, составляющей стержень стрелы. Дерево сейчас же за железным острием смазывается ядом. Когда стрела попадает в животное, тростинка или тут же падает на землю, или немного позднее, зацепившись за кустик; но железный крючок и отравленная верхняя часть деревянной палочки остаются в ране. Если бы стрела была цельная, то она часто вырывалась бы вместе с наконечником из раны, зацепившись своим длинным стержнем где-нибудь за кусты или ударившись о дерево.

Употребляемый туземцами яд называется комби; добывается из одного вида строфанта (Strophantus) и очень сильный. Д-р Кэрк как-то случайно испытал его действие на себе и заметил, что он понижает пульс. Однажды, чистя зубы своей зубной щеткой, лежавшей в кармане, где было немного яда, он почувствовал во рту горький вкус. Иногда он пользовался ручкой этой щетки, когда принимал хинин, и думал, что это и есть причина ощущения горечи. Несмотря на то что количество яда было ничтожным, пульс, который в то время у него был учащенным из-за простуды, моментально начал понижаться. На следующий день доктор совсем поправился. Естественно, что, исходя из этого единственного случая, нельзя делать особых выводов, но возможно, что комби может оказаться ценным лекарством; профессор Шерпи производит целый ряд опытов с этим веществом, и нам очень интересно узнать результаты. Из этого вещества добывают алколоид, похожий на стрихнин. Без сомнения, все дикие животные, за исключением слонов и бегемотов, умирают от действия отравленных стрел. Так как то количество яда, которое может внести в организм огромных животных стрела, слишком мало, чтобы умертвить их, охотники за ними прибегают к западням с бревнами.

На озере Ньяса попадается и другой вид яда, о котором говорят, что он применяется исключительно для умерщвления людей. Он накладывается на маленькие деревянные острия стрел и тщательно прикрывается обвязываемым вокруг него кусков кукурузного листа. Если взять в рот хоть малейшую его частичку, – немеет язык. Мы слышали, что бушмены[44] северной части Калахари применяют для своих стрел внутренности одной маленькой гусеницы, которую они называют нга (nga). Говорят, этот яд действует так сильно, что вызывает бред, и человек, находясь при смерти, впадает якобы в младенческое состояние и просит грудь своей матери. Также говорят, что львы, подстреленные стрелами, отравленными этим ядом, умирают в ужасных муках. Возможно, что ядовитая часть этого вещества передается из того растения, которым питается гусеница. Трудно представить себе, каким образом узнали о свойствах этих ядов, известных уже в течение многих поколений. Возможно, что животные инстинкты, которые настолько притупились цивилизацией, что дети в Англии, ничего не подозревая, едят ягоды белладонны (Atropa belladonna), были у нецивилизованных людей гораздо острее. В некоторых местах дикие все еще сохраняют этот инстинкт. Рассказывают, что во времена знаменитого путешествия французского мореплавателя Бугенвиля одна молодая дама, переодевшись мужчиной, выполняла всю трудную работу, лежащую на обязанности простого матроса; как слуге геолога, ей приходилось носить по холмам и долинам мешок с камнями и образцами различных пород, что она делала без жалоб и ничем не давала своим спутникам повода заподозрить свой пол. Но дикие обитатели одного из островов Южного океана, когда она очутилась среди них на берегу, тотчас же узнали в ней женщину. Они начали проявлять свое впечатление таким образом, что ей пришлось признаться в своем поле и прибегнуть к покровительству капитана, которое, конечно, ей и было оказано. Точно так же и прежние поколения человеческой семьи могли обладать более развитым инстинктом в отношении к растениям, чем кто-нибудь из их высокоразвитых потомков, а может быть, свыше бывают заложены гораздо более глубокие знания, чем мы обычно предполагаем.

Мукуру-Мадсе имеет глубокое скалистое русло. Глубина его в среднем равна четырем футам, а ширина – от 15 до 20ярдов. Прежде чем достигнуть его, мы прошли пять или шесть оврагов, но по ту сторону его на расстоянии от 2 до 3 миль от реки местность была сравнительно ровная. Все туземные дороги поросли длинной травой, а одна ее разновидность (сану) имела семена длиною в четверть дюйма, с острыми колючками, которые проникали через шерстяную одежду и сильно раздражали кожу. На жестком заостренном кончике семени сидит ряд крохотных колючек, которыми оно крепко цепляется: при малейшем прикосновении семена проникают в тело, а маленькие крючочки не дают им выйти назад. Во многих местах это семя попадается в таком количестве, что внутренняя сторона чулка становится хуже самой грубой власяницы. Между тем это – прекрасная трава-самосевка, дающая превосходный корм. Она бывает такой же высокой, как и обычная трава на лугах в Англии, и ее можно было бы с пользой распространить в любой другой стране, не такой богатой травами, как эта. Мы замечали иногда, что этим семенем скалывались вместе два или три листа, и таким образом получались как бы крылья, при помощи которых оно могло быть перенесено на более удобную для него почву.

Мы всегда ходили по туземным тропам, хотя обычно их ширина была не более 15 дюймов, и на них часто попадались маленькие, глубокие ямки, вырытые для установки капканов при ловле мелких животных. Они обычно бывали скрыты длинной травой, так что при ходьбе нам все время приходилось смотреть себе под ноги, хотя это было и не очень приятно. Однако, несмотря на все эти недостатки, гораздо спокойнее ходить по этим тропинкам, чем напрямик по необработанной земле или через девственный лес. Тропинки всегда ведут к какому-нибудь селению, хотя иногда бывают и никуда не приводящей звериной тропой.

Идя на север, мы пришли в часть страны, называемой Мпемба, где вождем считался Чибиса, но люди не знали, что он был убит португальцем Терерой. Вокруг хижины, в которой мы ночевали, лежало много зерна. На колосьях мапиры с ее длинными стеблями спокойно пировало множество горлиц, и мы без труда запаслись большим количеством жирных цесарок, которые теперь спокойно кормились на покинутых огородах. Чтобы оправдать такую непредусмотрительность, туземцы говорили: «Нет ни одной женщины, чтобы молоть зерно: все умерли».

По-видимому, раньше за хлопком всегда был хороший уход, и его так старательно пололи, что и теперь, хотя об этом никто не заботился, сорной травы было очень мало. Таким образом, кустарники были спасены от ежегодного выжигания травы. В разных местах росло много баобабов, и те немногие жители, которых мы видели, использовали белую мякоть, находящуюся в семенах, для приготовления приятного кисловатого напитка.

Проходя Маланго около самых верхних водопадов, мы не видели ни одной души. Но когда отдыхали против прекрасного острова, покрытого деревьями, до нашего слуха доносились веселые голоса играющих детей; родители этих детей бежали туда, чтобы спастись от охотящихся за невольниками аджава, которых все еще подстрекали португальские агенты из Тете во время своих нерегулярных посещений. Аджава