Две недели спустя Ник примчался в мою квартиру. Он орал и визжал, как сумасшедший, об «этом ублюдке Абе». Он с апломбом заявил: «Меня всегда беспокоил этот тип и его красивые костюмчики и галстуки вместе с портфелем, которые он носил в самую жару летом».

А произошло следующее. После выплаты каждой суммы за мою протекцию в «Пи Джи» Абе втягивал Ника в разговор, кому пошли деньги и кто в полиции берет взятки. Когда Абе пошел на встречу с Джерменом и Ником, он был, как обычно, изысканно одет в костюм, застегнутый на все пуговицы, и держал, как всегда, в руке портфель.

Ник заметил, как Абе беспечно помахивает своим портфелем-атташе, когда вел беседу в офисе юриста. А заподозрил его окончательно, когда Абе заставил Эда Джермена повторить несколько раз имя известного судьи. Неожиданно Ник схватил Абе сзади, расстегнул его пиджак и обнаружил, что тот весь оплетен проводами. Все, о чем говорилось, записывалось через миниатюрный микрофон, который Абе носил на себе. Теперь я вспомнила, что Абе доверительно рассказал мне о своем портфеле-атташе, оснащенном фотокамерой, затвор которой срабатывал от покачивания вверх и вниз. Не открывая его, он мог сделать столько кадров, сколько хотел.

По рассказу Ника, Эд Джермен пришел в такую ярость, что вытащил пистолет из ящика стола и стал угрожать им Абе. Тогда два человека ворвались в офис. Они представились сотрудниками Комиссии Кнэппа. Очевидно, что оба агента появились вовремя, чтобы предотвратить худшее, и теперь все открылось. Оказывается, все это время Абе вовсе не представлял Комитет по борьбе с преступностью в Элбани, возглавлявшийся сенатором Хаджесом, а лишь Комиссию Кнэппа. Даже несмотря на потерю нескольких тысяч долларов, я не смогла удержаться от смеха над собой, потому что на самом деле финансировала Комиссию мэра Лидсея, боровшегося с проституцией, в ее самом успешном расследовании.

Тем временем Ник обвинил меня, что я знала о сотрудничестве Абе с Комиссией Кнэппа, но я отрицала это самым решительным образом, так как действительно подозревала об этом. Но все равно вольно или невольно, я думаю, оказала, несомненно, некоторую помощь Комиссии Кнэппа.

Каково же было наше удивление, когда несколько месяцев спустя в газетах появились большие заголовки, рисующие Ларри и меня как лиц, подкупавших коррумпированных полицейских, хотя Абе был тем человеком, который принудил нас подкупить.

Люди начали звонить мне и обвинять Ларри в том, что он является моим «котом», так как, по газетам, это именно так и выглядело. В действительности Ларри никогда не брал у меня денег, кроме как на взятки. Справедливо обратное. Куда бы мы ни ехали: в Майами, Лас-Вегас, Пуэрто-Рико или еще куда- нибудь — всегда моя дружелюбная сорокатрехлетняя серебристая лиса, Ларри, оплачивал чек и счета и даже давал мне деньги на игру в казино. Он — тот самый человек, который платил за мою одежду и ужины в ресторанах. Поэтому я хочу опровергнуть все написанное о нем в газетах.

Что касается моих дел, я была чрезвычайно удивлена, прочитав на следующий день, что Абе обвиняет меня в шантаже, взятках и вымогательстве денег у моих клиентов и даже в том, что я замешана в делах с наркотиками. Все это — явная ложь и, возможно, самому Абе будет предъявлено обвинение за его деятельность. А тем временем продолжается сложное расследование, и меня ежедневно вызывают в районный офис нью-йоркского суда для дачи показаний.

Между тем Абе, чей дом подвергся обыску по санкции нью-йоркского суда, оказался беспомощным без своих электронных штучек, магнитофонов, декодеров, дескремблеров, приборов по выведению из строя аппаратуры прослушивания и прочих инструментов своего гнусного бизнеса. В то же время моих девушек постоянно беспокоят непристойными звонками, и я знаю, что это из-за того, что Абе перефотографировал мою адресную книгу. Может быть, им показалось, но несколько моих девочек сказали, что узнали его голос во время интервью, передававшегося по телевидению недавно.

Уже стоит декабрь 1971 года, и моя книга заканчивается, как, возможно, и карьера одной из самых престижных мадам Нью-Йорка. В любом случае я буду счастлива, если смогу продолжать заниматься своим бизнесом, и до тех пор, пока состоятельные, известные, влиятельные и значительные мужчины хотят встречаться со мной и пользоваться моими услугами для организации встреч с девушками, я буду заниматься своей профессиональной деятельностью, служить им и учить других тому, что умею делать сама.

Я двадцативосьмилетняя женщина. Я много путешествовала и видела мужчин и женщин во всех проявлениях: и в счастье, и в горе. По-своему я старалась помочь им и себе, добавляя немного радости в их жизнь. Все-таки вокруг нас столько несчастий. Люди так одиноки, заброшены и несчастны.

Хороший друг однажды сказал мне: «Постарайся найти свое счастье в собственном одиночестве». И я пыталась, но… оказалось, что могу быть счастлива только, когда я не одна.

Ладно, вероятно, я «согрешила», продавая свое тело мужчинам и торгуя телами своих девушек для еще большего количества мужчин. Но это не была коммерция в прямом значении этого слова. Я пыталась дать немного счастья этим мужчинам, хотя они и платили за это. Я была честной с ними и наполняла горькие часы их одиночества, давая им теплую улыбку, прохладную выпивку, мягкую приглушенную музыку и, наконец, теплое и юное тело, которое так приятно держать, сжимать, целовать и заниматься любовью с ним. Разве это в самом деле грех?

Мужчина получал удовлетворение, и все время, что он находился в моем доме, он, по крайней мере, не был больше одинок и несчастен. Ему не нужно было искать выпивку где-то и сидеть в углу грязного бара. Его самолюбие умиротворено. Так же как и его мужское начало. Скажите честно, смогли бы вы отказать в таком счастье кому-нибудь?

С тех пор, как я начала писать эту книгу, мной приняты предложения нескольких университетов о прочтении у них лекций на тему «Мифы и реалии проституции». Сейчас я готовлю свои выступления и буду стараться сделать все, что смогу, чтобы объяснить нашим молодым людям, как сделать друг друга счастливыми и избежать проблем, с которыми большинство мужчин приходят ко мне. Может быть, я и не психолог, но убеждена, что секс не так важен, как мы имеем тенденцию считать. Вначале должно возникнуть то маленькое чувство, то маленькое алое пламя, называемое любовью. Дуйте на него и раздувайте его больше в большой пожар, только не задуйте его, как свечу.

Мне доставляет удовольствие поднимать трубку, и круглые сутки я наслаждаюсь встречами с новыми людьми, ежедневной чередой разных лиц. И как же я была удивлена, когда поняла после нескольких месяцев работы, что большинство мужчин, посещающих мой дом, были поразительно молоды. Совсем не так, как я думала первоначально: старики, которые иначе не могут найти себе партнера. Средний возраст моих клиентов был около тридцати пяти, и среди них много мужчин, которым чуть больше двадцати.

Здесь мы подходим к проблеме психологии мужчин и вопросу, почему они посещают публичный дом: молодые или старые, симпатичные или уродливые. Для многих холостяков мой дом был как вторая семья. Они могли прийти со своими друзьями в любое время дня и сидеть хоть до рассвета.

Для пожилых мужчин посещения моего дома были чудом омоложения.

Что касается меня, я ненавижу одиночество. Я люблю людей потому, что доверяю им, и в целом этот отрезок моей жизни, когда мне довелось управлять домом с очаровательными девушками, был удовольствием для меня. Надеюсь, проституция будет легализована когда-нибудь. И, если возможно, я хотела бы дать несколько важных советов, как стать преуспевающей мадам, девушкам, у которых есть этот особенный дар лидерства.

Личность — вот что имеет самое большое значение. Внешность также имеет значение, и миф о том, что мадам — это обычно старая, изнуренная и отжившая свое проститутка, у которой нет другой альтернативы, оказался, к счастью, неверным. Мне кажется, что я была одной из самых молодых, наиболее активных и наиболее преуспевающих мадам в Нью-Йорке.

Может быть, об этом я никогда не захочу рассказать своим детям, если они у меня когда-нибудь будут, — а я надеюсь иметь их, — но на этом этапе своей жизни мне хотелось бы сказать, что горжусь империей, которую создала. Сожалею, что восхитительное время, когда я делала люде