мысленное согласіе на те грехи къ которымъ преклоняется страстная частъ души, и частое размышленіе о нихъ, скитаніе помысловъ, родительница зла — самолюбіе, и корень всехъ золъ — сребролюбіе, злонравіе и лукавство.
Телесные страсти и пороки суть следующіе: объяденіе, лакомство [411], наслажденіе, пьянство, тайнояденія, различное сластолюбіе, блудъ, прелюбодейство, мужеложство, нечистота, кровосмешеніе, деторастленіе, скотоложтво, греховныя похотенія и все противоестественыя и постыдныя страсти: воровство, святотатство, разбой, убійство и всякій покой и отрада телесная, особенно если тело здраво; чародейство, волшебство, птицегаданія, обаянія, любоукрашеніе, суетная утварь, изнеженность, употребленіе прикрасъ, натираніе лицъ, достойная осужденія праздность, разсеянность, провожденіе времени въ пустыхъ играхъ [412], пристрасное употребленіе во зло всего пріятнаго въ міре, жизнь плотолюбивая, которая, одебелевая умъ, соделываетъ его земнымъ и скотскимъ, и никогда не допускаетъ возвысится къ Богу и къ деланію добродетели.
Корни всехъ сихъ страстей, и, такъ сказать, первыя причины оныхъ суть: сластолюбіе, славолюбіе и сребролюбіе, отъ которыхъ происходитъ всякое зло. Но человекъ не согрешаетъ никакимъ грехомъ, если прежде, какъ говоритъ мудрейшій изъ подвижниковъ Маркъ, не победятъ его и не возобладаютъ имъ сіи крепкіе исполины: забвеніе, леность и неведеніе. Произрастаютъ же они отъ того, что человекъ предается телеснымъ наслажденіямъ и покою, любитъ славу человеческую и развлекается житейскими заботами. А первая вина всехъ сихъ страстей, и какъ бы злейшая матерь, какъ сказано выше, есть самолюбіе, т. е. безразсудная любовь къ телу и греховное пристрастіе. Разсеянность и разслабленіе ума съ кощунствомъ и сквернословіемъ бываютъ виною многихъ золъ и паденій, какъ и дерзость и смехъ.
Кроме всего этого, должно знать, какъ различно и многообразно сластолюбіе страстей, и сколь многія страстныя пожеланія [413] прельщаютъ душу, когда она не бодрствуетъ предъ Богомъ, и не укрепляется Божественнымъ страхомъ и любовію ко Христу, и не прилежитъ къ деланію добродетелей. Ибо безчисленныя приносятся страстныя желанія, привлекающія къ себе душевныя очи: любленіе красоты телесной, богатство, наслажденія славы, склонность къ лености и гневу, властолюбіе, сребролюбіе и любостяжаніе. Все это при обольщеніи кажется имеющимъ видъ светлый и вожделенный, способный привлечь техъ, которые удивляются сему и не очень заботятся о добродетели, и не претерпеваютъ трудности ея. Всякая привязанность къ земному и пристрастіе къ чему–либо вещественному въ техъ, которые къ сему пристрастны, производятъ удовольствіе и радость безполезную и даже вредную; а при лишеніи желаемаго предмета побежденный страстію подвергается раздражительности и гневу, печали и памятозлобію, въ чемъ и оказывается страстное действіе желательной части души. Если же съ пристрастіемъ укрепится хотя и малый навыкъ, — увы, онъ нечувствительно и неисцельно побуждаетъ того, кто уловленъ сокровенною этою страстію, держаться до конца жизни безразсуднаго пристрастія. Ибо многообразна сласть пожеланій, какъ выше сказано, и исполняется не только въ блуде и въ другомъ какомъ–либо телесномъ наслажденіи, но и въ прочихъ страстяхъ; потому что целомудріе заключается не въ томъ только, чтобы удаляться блуда и плотской страсти, но быть свободнымъ и отъ прочихъ страстей. Посему и тотъ, кто порабощенъ любостяжаніемъ, сребролюбіемъ и скупостію, блудникъ. Ибо какъ тотъ домогается телеснаго наслажденія, такъ и сей богатства, вернее же: сей последній признается более блудникомъ, такъ какъ естество не влечетъ его къ сребролюбію съ такимъ понужденіемъ (какъ въ плотской страсти). Поистинне, тотъ всадникъ считается въ особенности неискуснымъ, который не только не можетъ укротить неукротимаго и необузданнаго коня, но и тихаго и смирнаго не можетъ удержать. Отсюда видно, что желаніе многаго именія не естественно, а отвне привходяще, такъ какъ понужденіе къ оному не отъ естества, но отъ злого произволенія. Посему непростителъно согрешаетъ тотъ, кто добровольно побеждается симъ. Итакъ, намъ должно знать ясно, что сластолюбіе заключается не только въ наслажденіи и грехе плотскомъ, но и во всякомъ образе и вещи, которые душа любитъ по произволенію и пристрастію.
Чтобы еще яснее познать страсти по тричастности души, мы разсудили вкратце приложить и следующее.
Душа разделяется на три части: словесную (разумную), раздражительную [414] и желательную.
Согрешенія словесной части суть следующія: неверіе, ересь, безуміе, хула, неблагодарность и согласіе на те грехи, къ которымъ склонна страстная часть души. Исцеленіемъ же отъ сихъ золъ и уврачеваніемъ служатъ: несомненная вера въ Бога, твердость и непоколебимость въ истинности догматовъ православія, частое поученіе въ Божоственномъ Писаніи [415], чистая и непрестанная молитва и благодареніе Богу.
Согрешенія раздражительной части души сіи суть: немилосердіе, ненависть, несострадательность, памятозлобіе, зависть, убійство и постоянное о семъ размышленіе. Исцеленіе же и врачевство сихъ страстей: человеколюбіе, любовъ, кротость, братолюбіе, милосердіе, незлобіе и благость.
Согрешенія желательной части души суть следующія: объяденіе, лакомство [416], пьянство, блудъ, прелюбодеяніе, нечистота, студодеяніе [417], любостяжаніе, желанiе суетной славы, злата и богатства и прочихъ плотскихъ наслажденій. Исцеленіе же и врачевство сихъ страстей следующія: постъ, воздержаніе, злостраданіе, нестажательность, раздаяніе имущества беднымъ, желаніе оныхъ будущихъ безсмертныхъ благъ, вожделеніе царствія Божія и желаніе сыноположенія.
Теперь следуетъ указать вамъ и различіе страстныхъ помысловъ, чрезъ которые всякій грехъ совершается. Главныхъ греховныхъ помысловъ восемь: помыслъ чревообъяденія, блуда, сребролюбія, гнева, печали, унынія, тщеславія и гордости.
Не въ нашей власти состоитъ, чтобы сіи восемь помысловъ тревожили или не тревожили насъ; но пребыватъ имъ въ насъ, или не пребывать, воздвигать страсти, или не воздвигать, это зависитъ отъ насъ.
Иное есть прилогъ, иное сочетаніе, иное борьба, иное страсть, иное сосложеніе (или соизволеніе), близко подходящее къ совершенію греха, иное совершеніе греха и иное плененіе.
Прилогомъ навывается просто наносимое отъ врага внушеніе: сделай то или другое, какъ онъ сказалъ Христу Господу и Богу нашему:
Сочетаніе есть принятіе помысла, внушаемаго врагомъ, помышленіе и какъ бы беседа съ онымъ, соединенная съ услажденіемъ, которая зависитъ отъ нашего произволенія.
Страсть естъ навыкъ, рождающійся отъ сочетанія съ страстнымъ помысломъ, влагаемымъ отъ врага, и какъ бы некоторое безпрестанное размышленіе и представленіе онаго.
Борьба есть сопротивленіе ума, которая приводитъ или къ уничтоженію страсти въ помысле, т. — е. страстнаго помысла, или къ согласію съ нимъ, какъ говоритъ о семъ Апостолъ Павелъ:
Плененіе есть понудительное и невольное влеченіе сердца, насильственно обладаемаго вследствіе прежняго принятія помысловъ и долгаго навыка.
Сосложеніе есть преклоненіе помысла къ страсти.
Действіе же есть самое исполненіе страстнаго помысла, съ которымъ было сосложеніе.
Итакъ, кто первое (т. — е. прилогъ въ мысли) помышляегь безстрастно, или противоречіемъ и мужествомъ съ самаго начала отвергаетъ его, тотъ однимъ разомъ отсекаетъ все последнее.
Умерщвленіе же восьми страстей бываетъ такъ: чревообъяденіе истребляется воздержаніемъ, блудъ — Божественною любовію и желаніемъ будущихъ благъ, сребролюбіе — сострадательностію къ беднымъ, гневъ — любовію ко всемъ и благостію, мірская печаль — духовною радостію, уныніе — терпеніемъ, твердостію и благодареніемъ Бога, тщеславіе — сокровеннымъ деланіемъ добродетелей и частою молитвою съ сердечнымъ сокрушеніемъ, гордостъ — темъ, чтобы никого не судить и не уничижать, подобно надменному фарисею, но считать себя последнимъ изъ всехъ.
Такимъ образомъ умъ, освободившись отъ сказанныхъ страстей и возвысившись къ Богу, отселе живетъ блаженною жизнію, пріемля обрученіе Святаго Духа, и, отлучившись всего земнаго, съ безстрастіемъ и истиннымъ разумомъ предстоитъ свету Святой Троицы, будучи осіяваемъ съ божественными ангелами въ безконечные веки.
