рабами, сдавал в аренду машины, но все равно время от времени продолжал выходить в море на пиратский промысел. Для удовольствия. Люди уважительно звали его Находом. Слово, кажется, персидское, но и в Африке, и в Индии, и в Аравии означало владельца судна и капитана. Самым известным находом был знаменитый Синдбад.

Когда Наход Али много лет назад впервые вышел в море, его добычей стала лодка йеменских арабов- браконьеров, ловивших рыбу в сомалийских водах. Со временем он стал захватывать все более крупные суда. Сейчас это были огромные танкеры, балкеры и сухогрузы. Столь же колоссально выросли и его доходы.

Абдулла едва мог дождаться того счастливого дня, когда дядя Али наконец-то взял его на дело. Они вышли в море на двух лодках, в каждой по семь-восемь человек. Океанские лодки, изящные, с высокими острыми носами, были снабжены мощнейшими подвесными моторами «Меркьюри». Один из моторов забарахлил, и Абдулла, покопавшись полдня в механизме, нашел и устранил неполадку. Дядя был приятно удивлен. Он стал смотреть на племянника с уважением и назначил рулевым-мотористом своей лодки. Этим Абдулла завоевал авторитет и у своих новых товарищей. У всех, кроме одного.

Вахид Одноглазый заслуженно считал себя правой рукой Находа Али. В глубине души он лелеял надежду стать преемником главаря, если тот вдруг погибнет во время налета. И вдруг откуда-то у Али возник этот племянник. Вахид испытывал к Абдулле смешанное чувство ревности и затаенной ненависти. Сейчас Одноглазый, одетый в камуфляж, с пулеметной лентой через плечо, сидел на руле второй лодки. Голова его была повязана платком, как у Абдуллы, только черно-белым – «арафаткой».

Сначала пираты долго шли параллельно берегу. По пути они встречали рыбацкие лодки. Чернокожие рыбаки радостно махали руками. С тех пор как пираты начали свои рейды, арабские браконьеры вовсе перестали приближаться к их берегам. Повернув в сторону открытого моря, лодки Находа Али разошлись встречными курсами с флотилией товарищей по ремеслу. Дядя Али поприветствовал их выстрелами в воздух. В ответ коллеги также произвели салют.

– Кто это? – спросил Абдулла своего дядю.

– Гассан Белый, – отозвался Али.

– Белый? – Абдулла был сильно удивлен.

Дядя Али рассмеялся.

– Нет, конечно, он наш, черный. Только альбинос. Вот, взгляни сам, – дядя Али протянул племяннику сильный морской бинокль.

Абдулла с трудом поймал в объектив пляшущую лодку. На корме, рядом с рулевым, стоял человек с седой головой. Кожа его лица была светлой, как у европейца, но, вглядевшись, Абдулла различил негроидные черты лица и красные глаза Гассана. Ему приходилось встречать альбиносов, и он относился к ним с брезгливым суеверным страхом. Когда лодки Белого Гассана исчезли вдали, он невольно вздохнул с облегчением.

Дядя Али взял курс в открытое море. Пираты рассаживались посвободнее и поудобнее. Им предстоял долгий и опасный путь.

У входа в Аденский залив в направлении Баб-эль-Мандебского пролива и Красного моря медленно двигалась вереница кораблей. Как машины в пробке. Среди танкеров и сухогрузов виднелись мачты военных сторожевиков. Наход Али дал команду повернуть руль. Вахид у себя последовал его примеру, обе лодки развернулись и направились на юго-восток. Море было тихим, путешествие долгим и скучным.

По дороге Абдулла размышлял о трудной жизни своего народа. Почему они живут так плохо? Конечно, природа, болезни, западные империалисты и эфиопы сильно мешают наладить хорошую жизнь. Но даже те, кому удается вырваться наверх, ведут себя странно. Взять хотя бы дядю Али. Он очень богат, но оружие у его людей старое, ржавое и грязное. И мотор у лодки забарахлил, потому что его никогда не разбирали и не чистили. Может, дело еще в чем-то? Но в чем?

Одинокий танкер они увидели издалека. Судно двигалось с большой осадкой, груженное нефтью «под завязку». На его корме развевался зеленый флаг Саудовской Аравии.

Наход Али встал во весь рост и указал на танкер Вахиду. Он собирался его захватить. Одноглазый в ответ помахал рукой – понял.

– Но это же наши единоверцы! – удивился Абдулла.

Дядя Али недобро усмехнулся:

– Если бы они помнили об этом, когда считают свои прибыли, возможно, я бы сейчас тоже об этом вспомнил. Они строят в пустыне лыжные курорты для миллионеров, а наши братья умирают от голода. Аллах всемилостивый велел делиться. Для этого он и послал нам добычу.

Лодки разошлись, чтобы взять танкер в клещи с разных бортов. Капитан танкера попытался неуклюже лавировать, но тяжело груженное судно не могло соперничать в маневренности с легкими лодками. Они приблизились. Даже сейчас, когда танкер глубоко сидел в воде, его борт показался Абдулле высокой стеной. Но дядю и его людей это, казалось, совсем не смущало. Они разматывали веревки с трехлапыми абордажными якорями-кошками на конце и весело переговаривались.

Сопротивления им никто не оказал. Правда, кто-то из матросов танкера попытался сверху полить нападающих водой из брандспойта, но дядя Али дал поверх головы смельчака очередь из автомата, и тот исчез, бросив свое «грозное» оружие.

Пираты забросили на борт танкера абордажные кошки и принялись проворно карабкаться вверх. За секунду четверо из них оказались на палубе и беспорядочным неприцельным огнем заставили экипаж сдаться на милость победителей. Стрельба с противоположного борта показала, что и группа Одноглазого Вахида также достигла цели. Абдулла сильно волновался, но изо всех сил старался этого не показать. Но когда он взялся за конец толстой узловатой веревки, свисавшей с борта, чтобы лезть наверх, дядя Али остановил его:

– Не в этот раз. Ты останешься в лодке.

У Абдуллы от обиды едва не брызнули слезы.

– Но ты обещал!

– Что – обещал? – вдруг рявкнул всегда спокойный дядя. – Я обещал, что ты сегодня умрешь? Нет, я обещал твоей матери, моей сестре, что буду заботиться о тебе как о собственном сыне. К тому же охранять лодку – очень ответственное дело. Многим из тех, кто полез на борт танкера, я бы не мог доверить такой важной задачи. Не торопись, на твой век добычи хватит.

И, несмотря на тучность, дядя Али с проворством обезьяны одним махом вскарабкался на борт захваченного судна.

Абдулла поднялся на палубу танкера, когда все было кончено. Пираты согнали экипаж в трюм. Дядя Али поднялся на капитанский мостик и теперь разговаривал по рации. Вероятно, обсуждал детали выкупа. Откуда-то с севера прилетел военный вертолет. Судя по расцветке, американский. Поздно. Пираты смеялись и, шутки ради, грозили летчикам автоматами.

Одноглазый Вахид расхаживал по палубе с видом победителя. Абдуллу он не удостоил даже взглядом. Когда вертолет снизился и завис над судном, Вахид показал ему неприличный жест. Это вызвало очередной взрыв хохота. Вертолет обиделся и улетел.

Потянулись дни томительного ожидания. Прошла неделя, другая. Танкер медленно двигался в сторону африканского берега. Стороны торговались, уточняя сумму выкупа за судно и заложников.

Заложники оказались малайцами, мусульманами. Обращались с ними хорошо. Абдулла даже подружился с одним из них – судовым механиком. Вместе с ним он лазил в машинное отделение и с интересом изучал огромные механизмы гигантского танкера. Больше всего Абдуллу удивляло то, как им с дядей Али удалось всего с двумя лодками и полутора десятком людей захватить этот плавучий город.

Абдулла также обратил внимание, что пиратская работа состоит, по большей части, из томительного ожидания. Сначала многочасовое плавание, потом короткая схватка и многодневное ожидание выкупа. А затем долгое возвращение домой.

На танкер два раза приезжали переговорщики. Это были арабы. Они громко спорили с дядей Али, но тот всем своим солидным видом выражал гордую непреклонность.

Сначала дядя Али потребовал с владельцев танкера три миллиона долларов. После долгих обсуждений сошлись на двух миллионах. Деньги привезли на маленьком вертолете в большом чемодане. Пересчитывали