«упырям».
Все то же существо проглядывает в идоле Чернобога, который изображался в виде зверя. Есть утверждения – древние славяне называли дьявола Чернобогом. В летописи XI века сказано, что старинные волхвы были убеждены, что «два суть бози, един небесный, другой во аде». А на Украине, пишет далее Афанасьев, в его время еще жила клятва: «Щоб тебе чорный бог убыв!»
Не в старинной сказке, а в нынешней были, в конце двадцатого века, на болотистой земле Западной Сибири члены экспедиции, организованной газетой «Комсомольская правда», шли вдоль цепочки следов двуногого босого существа. Следы довели до реки и тут исчезли.
Следы исчезли у берега реки, но осталось множество следов в языке, в культуре многих народов, сопоставление которых с работой современных изыскателей подсказывает: ОСНОВНОЕ МЕСТО УКРЫТИЯ ПРИМАТА – КАРСТОВЫЕ ПОДЗЕМНЫЕ ПОЛОСТИ, вход и выход из них на земную поверхность чаще всего – через водную преграду: болотные омуты, реки и озера.
Часть третья.
Капризы клио
Драма в Угличе[22]
Что же произошло 15 мая 1591 года? В тот день царевич, играя во дворе, внезапно упал на землю с ножевой раной в горле и тут же скончался. Мать Дмитрия и ее родственники обвинили в убийстве находившихся в Угличе московских служилых людей, которых тут же прикончили сбежавшиеся горожане. Через несколько дней прибыла из Москвы следственная комиссия. Она пришла к выводу, что царевич играл ножом и в припадке эпилепсии сам на него накололся. Наконец, выступивший претендентом на русский трон в 1602—1605 годах, а потом недолго пробывший царем (1605—1606 гг.) молодой человек утверждал, что он и есть Дмитрий, спасшийся чудом от убийц.
Итак, три взаимоисключающие версии остались нам от тех далеких дней: погиб в результате несчастного случая; убит по наущению Бориса Годунова; пытались убить, но спасся.
Несчастный случай?
Основа этой версии – следственное дело, составленное комиссией в Угличе. Судя по нему, произошло следующее.
Царевич давно страдал эпилепсией – падучей болезнью, «черной немочью». Первой об этом заявила следователям мамка царевича Василиса Волохова, рассказавшая, что однажды он в припадке поколол сваей – гвоздем или шипом для игры в свайку – свою мать, а в другой раз «объел руки Ондрееве дочке Нагово, одва у него Ондрееву дочь Нагово отнели»
12 мая припадок повторился. Через два дня Дмитрию «маленько стало полехче», и мать взяла его с собой в церковь. В субботу 15 мая царица опять ходила с сыном к обедне, а потом отпустила гулять во внутренний дворик дворца. С царевичем были мамка Василиса Волохова, кормилица Арина Тучкова, постельница Марья Колобова и четверо сверстников, в том числе сыновья кормилицы и постельницы. Дети играли в «тычки» – втыкали броском нож в землю, стараясь попасть как можно дальше. Во время игры царевича постиг очередной припадок.
Послушаем показания очевидцев и родственников царевича.
Михаил Федорович Нагой, брат царицы: «Царевича зарезали Осип Волохов, да Микита Качалов, да Данил о Битяговской».
Григорий Федорович Нагой, другой брат царицы: «И побежали на двор, ажио царевич Дмитрий лежит, чябрушился сам ножем в падучей болезни».
Василиса Волохова, мамка: «И бросило его на землю, и тут царевич сам себя ножом поколол в горло, и било его долго, да туто его и не стало».
Товарищи Дмитрия по играм: «Пришла на него болезнь, падучий недуг, и набросился на нож».
Кормилица Арина Тучкова: «И она того не уберегла, как пришла на царевича болезнь черная, а у него в те поры был нож в руках, и он ножем покололся, и она царевича взяла к себе на руки, и у нее царевича на руках и не стало».
Андрей Александрович Нагой: «Прибежал туто ж к царице, а царевич лежит у кормилицы на руках мертв, а сказывают, что его зарезали».
Дмитрий погиб вскоре после обедни, около полудня, когда весь Углич разошелся по домам. Уехал к себе из дьячьей избы Михаил Битяговский – глава угличской администрации. Разошлись «по своим подворьишкам» вслед за Битяговским его подчиненные – подьячие и «пищики» – писаря из дьячьей избы.
Братья Нагие, Михаил и Григорий Федоровичи, «поехали… к себе на подворье обедать». «В те поры сидел у ествы» Андрей Александрович Нагой. Готовились к обеду и во дворце царевича. Мимо стоявших в передних сенях истопников слуги уже «понесли кушанье вверх». В это время прислужники, приставленные к поставцу с посудой, увидели бегущего товарища детских игр царевича – Петрушу Колобова. Он успел сказать им, что царевич погиб.
К кормилице, держащей на руках умирающего (или уже умершего) ребенка, подбежала мать – царица Мария. Все ее горе, весь ее гнев вылились на мамку – Василису Волохову. Схватив полено, она начала ее бить и «голову ей пробила во многих местах». Тогда-то и были впервые названы имена предполагаемых убийц царевича: царица «почала ей, Василисе, приговаривать, что будто се сын ее, Василисин, Осип с Михайловым сыном Битяговского да Микита Качалов царевича Дмитрея убили».
Ударили в набат. Он стал своеобразным аккомпанементом, под который разворачивались дальнейшие трагические события. Колокольный звон заставил поторопиться к дворцу все население города. Прискакал на коне уже успевший захмелеть Михаил Нагой. Явились Андрей и Григорий Нагие.
Вскоре во дворе показался и Михайло Битяговский. Там, в Угличском кремле, уже собралась большая толпа посадских людей. Многие были «с рогатинами, и с топоры, и с саблями». Слова царицы о том, что царевича убили, сделали свое дело. Битяговского к тому же в городе не любили, поскольку он был представителем московской администрации.
Михайло Битяговский поначалу пытался отвечать на обвинения – «учал разговаривать». Толпа еще больше распалилась. Тогда дьяк кинулся на колокольню, но пономарь запер вход и не пустил его туда. Вместе с дьяком спасались его помощники Данило Третьяков и Никита Качалов. Они заперлись в стоявшей посреди двора «брусяной избе». Однако толпа выломала окна и двери, выволокла спрятавшихся и убила.
Вслед за ними пришла очередь остальных жертв. Данилу Битяговского вытащили из дьячьей избы. Осипа Волохова схватили у жены Битяговского и привели к царице. Мать Осипа Василиса показывала, что «царица-де миру молыла: то-де убойца царевичу, сын ее Осип Волохов. И сына ее Осипа тут до и смерти убили».
На дворе у Битяговских все было разграблено. Жену Битяговского Авдотью с двумя дочерьми, «ободрав, нагу и простоволосую, привели к царице». Их тоже хотели убить, и только вмешательство двух настоятелей монастырей спасло их.
К вечеру все успокоилось, но трупы убитых оставались непогребенными. В церкви лежало тело царевича, и около него «безотступно» находился Андрей Александрович Нагой.
Вскоре наступило отрезвление. Было ясно, что вот-вот из Москвы нагрянет следственная комиссия. Нужно было срочно найти доказательства вины убитых. За дело взялся Михаил Нагой. По его приказу на тела Битяговских, Качалова, Волохова и других убитых (а всего погибло 14 человек) положили оружие – ножи, железную палицу, взятую в доме Битяговского… Чтобы оружие имело картинный, обагренный кровью вид, зарезали курицу и ее кровью натерли ножи. Все это было рассказано на следствии самими
