багажную квитанцию Роланду, он все устроит.

– Да я, знаете ли, предпочитаю налегке путешествовать. А паспорт – вот, возьмите.

Мулат открыл документ, улыбнулся, показал его Беатриче и вернул Кириллу.

– Некоторые наши клиенты путешествуют вне границ, – сказала она. – Судя по всему, вы относитесь к их числу. Поэтому никакой паспортный контроль вам здесь не понадобится.

Кирилл с интересом заглянул в свой новенький биометрический паспорт и обнаружил, что документ девственно чист. Тут он вспомнил, что офицер во Внукове действительно не ставил ему никаких штампов. Тогда, в горячке, он не придал этому значения. Теперь же данное обстоятельство показалось ему весьма странным. То ли от волнения, то ли из-за жары он начал покрываться испариной, пот крупными каплями выступил у него на лбу, рубашка на спине намокла. Беатриче сочувственно посмотрела на Потемкина:

– Пойдемте, Кирилл Ханович.

– Скажите, а эта машина, случайно, не та самая…

– Да, вы правильно догадались, – улыбнулась Беатриче, присаживаясь рядом с ним на заднее сиденье. – Была выкуплена на аукционе в 2002 году нашим агентом всего за двести двадцать тысяч долларов. К нему еще полагался прозрачный пуленепробиваемый купол. Но это мешало вентиляции, и JFK велел его снять. Впрочем, вам не о чем беспокоиться: мы же не в Далласе.

Они двинулись по аэродрому. Только сейчас, кинув взгляд на свои коленки, Кирилл сообразил, что его вид весьма далек от президентского. С другой стороны, встречающие не выказали никакого удивления по этому поводу – значит, не было и повода для беспокойства. Путешествие заняло не более пяти минут. Сделав круг, мощная машина развернулась у вертолета довольно оригинальной конструкции. Это был выкрашенный в тот же, что и одежда встречающих, цвет тилтротор Bell-Agusta – полусамолет-полувертолет с двумя пропеллерами на крыльях. При взлете и посадке они работают вертикально, а в воздухе поворачиваются на 90 градусов, и машина летит как обычный турбовинтовой самолет. У трапа стояла живописная парочка – невысокий грузный мужик в роговых очках и хрупкая брюнетка. Приглядевшись, Потемкин опознал в мужике руководителя одного из крупнейших российских государственных банков Андрея Костина. Оба попутчика были изрядно навеселе. На рейсе Потемкина их не было, но Кирилл заметил стоящий неподалеку Bombardier Global Express с бортовым номером P4AAA.

– Ну вот, все в сборе. – Беатриче сияла улыбкой. – Здесь подождем багаж или в салон зайдете?

– Пожалуй, зайду. – Банкир вытер влажный красный лоб салфеткой и протянул руку Потемкину: – Андрей Леонидович.

– Я в курсе, – пожал ему руку Потемкин. – Кирилл.

В салоне было прохладно – хорошо работал кондиционер. Все убранство – стены, пол, потолок, мебель – было белого цвета. В центре стоял овальный стол, уставленный вазами с дарами местной природы, посудой и бутылками с разнообразными напитками. По бокам располагались мягкие кожаные диваны. С одной стороны сели банкир с дамой, с другой – Беатриче с Потемкиным.

– Выпьем? – предложил Андрей Леонидович, наливая себе виски из оригинальной бутыли.

– Не откажусь, – Потемкин подвинул стакан. – Что будет дама?

– Дама будет водку, – хмыкнул Костин.

– А мне, пожалуйста, вина налейте, – вступила в разговор Беатриче.

– Вам на службе можно? – приятно удивился Потемкин.

– У нас это поощряется, – улыбнулась Беатриче.

Ему почему-то сразу захотелось ей понравиться.

– Мне кажется, я в вас уже влюбился, – игриво сказал он. – Просто с первого взгляда.

– Будьте осторожны, Кирилл Ханович, – загадочно произнесла Беатриче и поправила волосы. – Вещи не такие, какими они кажутся. Вы мне вот этого, белого, налейте, пожалуйста. А я пока за льдом сбегаю.

– Это нелишне, – согласился Костин и принялся очищать апельсин.

Беатриче принесла лед, разложила его ложечкой мужчинам и, привстав, взяла бокал.

– Корпорация «Эдем» рада приветствовать вас в рае на земле. Желаем вам приятного отдыха и незабываемых впечатлений!

Все звонко чокнулись и выпили. Банкир закусил апельсином, его дама – бананом, Потемкин налил себе минералки.

– Первый раз сюда? – спросил Костин, наливая по второй.

– Угу. А что, заметно?

– Заметно, заметно. Люди, которые побывали в «Эдеме», очень отличаются от тех, кто там никогда не был.

– В каком смысле?

– Поймешь, когда вернешься. Если вернешься, конечно…

– Если так пить, можно никуда и не улетать.

– Это однозначно, – оживился Андрей Леонидович. – Лет пятнадцать назад с одним моим приятелем был случай. Наши люди тогда как раз только открыли для себя прелести сервиса «все включено» в турецком исполнении. Так вот, они с женой тем летом решили отдыхать раздельно. Она с детьми поехала, как полагается, в Сочи, а он решил махнуть в анатолийский коммунизм. Так и сказал: «Зря я, что ли, при советской власти десять лет партбилет носил». Когда мы его провожали, мужик так нарезался на посошок, что потом не помнил, как долетел. Он вообще потом мало что помнил, потому что его загрузили в номер, и он пять дней оттуда не выходил – еду и выпивку турки прямо туда приносили. На пятый день человеку стало совсем плохо. Его спецбортом эвакуировали на родину, мозг поправлять.

Под громкий хохот в салон вошел Роланд. Мулат поднял трап, задраил дверь и молча удалился в подсобку для бортпроводников. Легко завибрировав, тилтротор загудел и начал подниматься.

– Он сказал «поехали» и взмахнул рукой! – весело запел Андрей Леонидович.

Брюнетка с радостью подхватила. Гибридная машина сделала вираж над усыпанным разноцветными домиками побережьем Виктории и легла на курс.

– Далеко лететь? – поинтересовался Потемкин.

– Где-то минут сорок до Белы, – ответила Беатриче.

– Белы?

– Это остров-отель. Естественной границей является океан. Если хотите, могу предложить посмотреть гайдбук.

– Нет, спасибо, лучше все на месте. А сейчас давайте еще выпьем.

Время пролетело незаметно. Бутылки пустели, пассажиры обсуждали последние перестановки в правительстве и предвоенную ситуацию на Ближнем Востоке. Дружно спели «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино». Потом затянули «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…» На последнем куплете Bell опять перешел в режим вертолета и начал снижаться.

– Вот и Бела, – сказала Беатриче.

Потемкин посмотрел в иллюминатор. За ним простиралась лишь водная гладь.

– А где же?.. – обернулся он.

Все в салоне рассмеялись.

– Посмотрите еще раз, – приставив руку ко рту, с таинственным видом прошептала Беатриче.

Кирилл посмотрел и увидел. Он мог поклясться, что еще секунду назад на этом месте ничего не было. Теперь же из сапфировой синевы океана, подернутой блестками волн, на него смотрел покрытый густой зеленью идеально круглый остров. Его обрамляла солнечная полоса пляжа и ярко-бирюзовый нимб отмели. Все строения на острове были белыми, как мел, и хорошо просматривались. Вдоль нижней оконечности улыбалась дуга здания, обращенного выпуклой стороной к пляжу. В уголках этого своеобразного рта располагались две большие цилиндрические пристройки. Над «улыбкой» был виден окруженный лазурными пятнами длинный прямоугольный нос, напоминающий античный храм, – его чуть покатую кровлю, поднимавшуюся над деревьями, поддерживали колонны. Слева от переносицы из растительности выпирал настоящий глаз – огромная белая сфера, на которой сверху были четко видны зрачок и голубая радужная оболочка. Другой глаз таких же размеров и расцветки, наоборот, представлял собой углубление. Вся конструкция казалась довольно совершенной.

– Интересно задумано, – отметил Потемкин. – На смайлик похоже.