Беатриче была сильно рассержена, – значит, не сказать ничего.

– Да, трава у нас забористая, – ехидно фыркнула она. – Вон как тебя торкнуло!

– При чем тут трава! – возмутился Потемкин. – Они высадились с катеров на пляже.

Беатриче смотрела на него так же, как тот таксист у «бабы с бигудями». Но она уже полностью проснулась, поэтому ее сердитый тон резко сменился. Бета имела богатый опыт обращения с людьми в состоянии алкогольного и наркотического бреда и знала, что главное в такой ситуации – ни в коем случае не перечить больному.

– Успокойся, – ласково сказала фея. – Допустим, террористы. Но наши парни очень подготовленные. Они их всех перебьют.

– Может, и перебьют… А эффект неожиданности? У Красной Армии в июне сорок первого тоже был перевес по всем статьям, в том числе по танкам и самолетам. А чем все обернулось?

– Закончилось-то все хорошо, красный флаг над Берлином. – Беатриче помахала воображаемым знаменем Победы и улыбнулась:

– Давай я буду Кантарией, а?

– Ага, только четыре года воевали. А мы сейчас с тобой в Брестской крепости.

В следующую секунду завыла сирена и раздался громкий лающий голос:

– Внимание! Уважаемые гости отеля «Эдем»! Это пожарная тревога. В здании сильное возгорание. Просим вас немедленно покинуть номера и собраться на первом этаже комплекса «Вавилон». Приносим извинения за неудобства.

Эта информация повторялась на разных языках. Беатриче бросилась к шкафу и достала свое платье.

– Побежали! Пожар, слышишь?

– Нет никакого пожара. – Кирилл забегал по комнате. – Это трюк. Они хотят выманить всех из номеров и собрать в одном месте.

– Я тебя люблю, Кирочка, но должна тебе честно сказать, что у тебя крыша поехала. Или ты меня будешь слушаться, или мы оба погибнем. Все, пошли!

– Мы погибнем, если купимся на это! Никуда мы не пойдем!

– Пойдем!!

– Через мой труп!!!

Готовый разразиться почти семейный скандал погас в зародыше – через раскрытую балконную дверь донесся треск автоматных очередей, разрывы гранат, женские вопли и мужские крики. Перестрелки, судя по всему, вспыхнули сразу в нескольких местах острова и были весьма ожесточенными.

– Теперь-то ты мне веришь? – мрачно спросил Кирилл, присаживаясь.

Беатриче смотрела на него ошалелыми глазами.

– Да, – испуганно прошептала она, закрыв руками лицо. – Но как!.. Зачем? Что им нужно?

– Почем мне знать? Ясно одно: на острове незваные гости, и это явно не поклонники Леди Гаги, а хорошо вооруженные бандиты.

– Что же мы будем делать? Может, быстро выберемся отсюда на вертолете? Я знаю одного пилота, Марио, могу ему сейчас позвонить.

Она потянулась к телефону. Кирилл остановил ее:

– На вертолете нельзя. Они не зря ПЗРК притащили. Будут сбивать тех, кто попытается эвакуироваться.

– Ну, тогда можно добраться до катера.

Потемкин отрицательно покачал головой:

– Пирс эти чебуреки первым делом захватили.

Беатриче растерянно опустилась на кровать, так и не одевшись.

– У тебя есть план?

– Я только одно точно знаю: сейчас нельзя ни в коем случае никуда выходить. Надо затаиться здесь, как будто в номере никого нет. Не думаю, что дети гор будут тут все двери вскрывать. Заебутся. В общем, сейчас главное – сидеть тихо и не рыпаться.

– Мы же не можем здесь бесконечно сидеть!

– Не бесконечно. Где у вас узел связи?

– Узел связи?

– Откуда вы с внешним миром общаетесь – телефон, Интернет?

– А… Это в Мусейоне. Там вся администрация.

– Тогда план такой. Сейчас ждем тут. Потом попробуем пробраться туда и вызвать помощь.

– Молодец. – Фея одарила Потемкина поцелуем. – Ты правильно все придумал.

Они помолчали, прислушиваясь к перестрелке, сопровождаемой взрывами.

– Ты мне лучше про другое скажи, – буркнул Кирилл. – А где же ваш хваленый защитный купол? Как они сюда проникли?

– Сама удивляюсь… Может, его кто-то отключил?

– Сообщники?

– Ну да, агенты.

Потемкин сразу вспомнил вчерашнюю встречу с Кураевым и Али. Матюгальник под потолком продолжал монотонно призывать людей покинуть номера. Кирилл встрепенулся:

– Кстати, а откуда идет трансляция?

– Наверное, из администрации…

– Значит, они уже там. Поход на узел связи отменяется. Будем сидеть здесь.

Беатриче легла на бок и свернулась калачиком. Кирилл разделся, прилег позади нее и мягко обнял. Они лежали и слушали стрекот очередей, разрывавших пространство над райским островом. От этих трелей веяло смертью. Но Потемкин вдруг обнаружил, что запах смерти необыкновенно возбуждает. Фея слегка повернула голову и улыбнулась. Они оба явно подумали об одном и том же – о том, что за все время их феерического романа они еще ни разу не занимались любовью. Ощущение близкой гибели подталкивало их друг к другу, заставляя не откладывать на завтра то, что потом, возможно, они уже никогда не смогут сделать.

Через полчаса, совершенно мокрый, Кирилл упал на Бету и лежал, подергиваясь и втягивая в себя ее сладкий запах.

– Остановись, мгновенье, ты прекрасно! – прошептал он ей на ухо. – Вот теперь не страшно и умереть – все равно ничего лучше этого в жизни больше не будет.

Беатриче хихикнула:

– Ладно тебе, доктор Фауст! У нас с тобой еще много чего впереди…

Он сполз с нее и лег рядом. Потом сел и сказал:

– Я курить хочу.

– Только на балкон не выходи, ладно?

– Не дурак. – Кирилл вскочил с постели и отправился в гостиную.

Внезапно раздался резкий и назойливый стук в дверь. Потемкин подкрался к входу и заглянул в глазок. Оттуда на него смотрело небритое лицо известного дизайнера Артемия Лебедева, одетого в черную майку с надписью Everything sucks[111] и белые трусы в горошек. Тёма выглядел жалко – его правый глаз украшал огромный фингал, левая бровь была рассечена, лицо перепачкано кровью. Лебедев постучал еще раз и тут же получил прикладом в ухо. Прихрамывая, он перешел на противоположную сторону коридора и начал стучать в номер, выходящий окнами на Эдемский сад. Дизайнера «пас» рослый абрек – он вставал так, чтобы не попадать в поле зрения тех, кто смотрел в глазок из номера. Не дождавшись ответа, Артемий, сопровождаемый своим конвоиром, двинулся дальше. «Используют постояльцев, чтобы вытащить тех, кто не повелся на сигнализацию», – догадался Кирилл.

То, что он увидел дальше, заставило его похолодеть. По коридору шла закутанная в черные одежды Айгюль Озкан. Перед собой она катила грузовую тележку, на которой стояли пластиковые канистры для бензина объемом не менее 20 литров каждая. Сбоку к каждой канистре скотчем был примотан брикет, напоминающий большой кусок хозяйственного мыла или пластилина. Турчанка остановилась у номера напротив, сняла одну канистру и поставила около двери. Потом она вытащила из рюкзака маленькую черную