сучьев деревьев, скрепленных землей и глиной. Прочное получилось сооружение! По обрывистым же берегам получившейся запруды построили норы, вход в которые находился под водой, на глубине метра, а то и двух. Потом нора поднималась выше уровня воды, так что в бобровом домике под корнями какого- нибудь крупного дерева было сухо и тепло. А там, где берега запруды были пологими, бобры предпочли строить хатки из ветвей и земли. Хатки тоже были удобными и уютными жилищами.

Пафнутию понравились и плотина, и запруда, и сами бобры. Он с ними очень подружился, все их сооружения внимательно оглядел, искренне восхитился ими, а теперь поспешил обратно, чтобы обо всем рассказать своей подруге выдре Марианне.

Впрочем, спешил он не очень, даже можно сказать, совсем не торопился. Уж очень хорошие стояли денечки, а ведь медведю надо было по дороге питаться. Вот он и выискивал себе пищу, благо в весеннем лесу в ней не было недостатка. Тем более, что медведь в пище не очень прихотлив, ел все, что попадалось под руку, то есть под лапу: на моховых болотах прошлогоднюю клюкву собирал, обгладывал молодые зеленые веточки и сочные побеги болотных растений, выворачивал коряги и валуны и сгребал в рот роящуюся под ними мелкую живность – насекомых и их личинки. Особенно радовался, набредя на первые в этом году грибы, их он ел с особым удовольствием.

Вот так, не спеша, шел и шел Пафнутий по зеленому лесу и на третий день добрался до озера, где проживала Марианна.

А та уже заждалась его.

– Наконец-то! – воскликнула она, увидев вышедшего из леса Пафнутия. – Я уже вчера поджидала тебя и даже начала ловить рыбу. Потом пришлось вечером самой все съесть, чтобы не испортилась. Чуть не лопнула!

– Извини, пожалуйста, – оправдывался Пафнутий. – Я бы вчера пришел, но тут попалось столько всего вкусного, что я и сам не заметил, как задержался. Ладно, не сердись, ведь вот же я пришел, сейчас обо всем расскажу. А вообще-то жалко, что не оставила мне немного наловленной вчера рыбы. Мне даже нравится, когда она… ну, такая… не совсем свежая.

– Ладно, учту, и в следующий раз обязательно оставлю тебе такой… с душком, – нетерпеливо оборвала Пафнутия выдра. – А сейчас поскорей рассказывай, потому что у меня тоже есть новости.

Пафнутий укоризненно взглянул на выдру. Ведь знает же – быстро рассказывать он не умеет. А иногда и медленно не получается – это когда одновременно приходиться есть. Марианна, ясное дело, не оставила друга без еды, увидев его, тут же нырнула в воду и одну за другой поймала несколько чудесных жирных рыб. Одну из них Пафнутий уже умудрился затолкать в рот. Поспешив ее проглотить, он успокоил уже начинавшую кипятиться нетерпеливую Марианну:

– Я буду рассказывать между рыбами, не беспокойся.

– Не знаю, выдержу ли такой рассказ! – фыркнула Марианна и добавила: – Ладно, давай попробуем.

– Озеро бобры себе сами сделали, – начал Пафнутий и закончил с рыбой во рту: – А ома оили од ой и оты у эх оо елиоэые…

– Ну вот, так и знала! – рассердилась выдра. – Я надеялась, ты будешь придерживаться другой пропорции: больше без рыбы, а с рыбой во рту – самую малость. Совести нет у тебя, Пафнутий!

– А дома они построили под водой, – поторопился проглотить рыбу Пафнутий, потому что совесть у него была и не хотелось огорчать Марианну. – И хвосты у них просто великолепные, а оя ыа такая вкусная, что сил нет!

– Ну вот, все смешалось! – даже подпрыгнула от возмущения выдра. – Хвосты у них вкусные, что ли?

– Нет, вкусная твоя рыба, нет сил удержаться, – оправдывался бедный Пафнутий, – ты уж извини…

– Ладно, сначала поешь, потом будешь говорить, сразу два дела делать ты не умеешь, – разрешила Марианна. – В конце концов, не такой уж ты голодный, раз ел по дороге, так что, надеюсь, с рыбой управишься быстро. Ешь, ешь, говорить буду я. Так вот, пока не стану больше ловить, ты ведь тогда не остановишься. А мне очень хочется услышать про жизнь бобров. Знаешь, пожалуй, я как-нибудь сплаваю к ним в гости, ты как к этому относишься?

– Хорошо отношусь! – ответил Пафнутий, потому что как раз управился с последней рыбой и теперь мог говорить нормально. И он подробно описал Марианне жизнь бобров.

С большим интересом выслушала Марианна рассказ Пафнутия, а когда он закончил, спросила:

– А про воду они что говорили?

– Про воду? – удивился Пафнутий. – Про воду они ничего не говорили. Вода там просто была.

Марианна вздохнула.

– За то время, что тебя тут не было, что-то нехорошее приплыло по воде, – пожаловалась она. – Знаешь, я сразу почувствовала – течением принесло что-то такое неприятное. Думала – показалось. А потом опять такая же волна накатила и опять неприятную воду с собой принесла.

Перестав обгрызать зеленые веточки на дереве, встревоженный Пафнутий повернулся к Марианне:

– Скажи толком, что за волна такая.

Марианна попыталась объяснить понятнее:

– Ну ведь по всей реке вода как вода, а одна струя чем-то пахнет нехорошим, так неприятно… Нет, не могу объяснить, никогда до сих пор не приходилось иметь дела с такой гадостью, так что и не знаю… Думала, бобры помогут понять.

– Неприятная струя, говоришь?

– Ох, неприятная – слабо сказано! – нервно воскликнула Марианна. – Отвратительная!

– А откуда же такая волна приплыла? – допытывался медведь.

– Оттуда! – махнула лапкой выдра. – Откуда вообще река течет. С течением и приплыла. Ведь все