– Добрый день! – приветливо начал он. Чужой олень не ответил, он еще не совсем
пришел в себя. Понимая это, мудрый медведь не обиделся и продолжил свою историческую речь:
– От имени лесной общественности приветствую тебя в нашем лесу. Добро пожаловать! Очень надеюсь, вы с Клементом сумеете выяснить отношения мирным путем. Мы в нашем лесу не поощряем вооруженные конфликты и стараемся без них обойтись. В нашем лесу Клемент – главный олень, с этим тебе придется примириться. И вести себя как хорошо воспитанный гость, а не заезжий неотесанный забияка. В нашем лесу очень хорошо, он большой, места всем хватит, можешь здесь поселиться. Еще Кикусь подрастает, и другие оленята. Все не могут быть главными, надо жить в мире. А у нас безопасно. Есть волки, но они знакомых не едят…
В этом месте Пафнутию пришлось остановиться и сделать передышку, потому что всю речь он произнес на одном дыхании, так что просто необходимо было замолчать, хотя он и не все еще сказал.
Передышкой воспользовался чужой олень. За время выступления Пафнутия он успел прийти в себя, а мудрые и благожелательные слова произвели впечатление, сделали свое дело.
Переведя наконец дух, он произнес немного хриплым голосом:
– Понял! Чего там. Признаю главенство Клемента, до меня сразу дошло – он сильнее меня, и для того, чтобы признать это, совсем не обязательно мне пасть смертью храбрых. Но и вы меня поймите. Не мог я так просто, без боя, признать его главным… девушки бы надо мной смеялись…
– Ничего подобного! – послышался вдруг милый голосок. Это не выдержала косуля Патриция, которая, оказывается, вместе со всеми местными косулями наблюдала из укрытия за ходом поединка. Теперь, когда она столь опрометчиво призналась в своих чувствах, от конфуза умчалась куда-то подальше. А Ремигий, по своему обыкновению, ехидно захихикал.
Пафнутий счел своим долгом поставить последнюю точку в споре.
– Ну так что, считаем, все в порядке?
– В порядке! – согласился Клемент и повернулся к сопернику: – Ты налетел на меня, даже не представившись. Как тебя зовут?
– Гавел! – представился чужой олень, который, собственно, уже перестал быть чужим. – Извини, пожалуйста.
– Очень приятно! – важно ответствовал Клемент, опять поражая своего сыночка, Кикуся, тоже наблюдавшего за боем, потрясающим умением держать себя и аристократическими манерами. – Пафнутий вовремя вспомнил о волках. Для них ты еще незнакомый, так что первое время держись ко мне поближе. Пока не привыкнут. А сейчас пошли, покажу тебе места, где появляется самая первая травка…
Лесная полянка опустела, и Ремигий вылез из кустов.
– Пафнутий, я в восхищении! – произнес он.
И не понять: то ли насмешливо, то ли искренне. Однако последующие слова лиса убедили – он говорил от чистого сердца.
– Похоже, ты сделался настоящим взрослым медведем, умным и сильным, и ты наведешь порядок в лесу. Очень рад, что в нашем лесу появился такой справедливый хозяин.
И тут Ремигий не выдержал. Ехидно хихикнув, он закончил по своему обыкновению насмешливо:
– Пусть каждый знает свое место!
Пафнутию, похоже, вовсе не доставляло удовольствия играть роль строгого хозяина. Тот таинственный внутренний импульс, под воздействием которого он прекратил ненужное кровопролитие, так же внезапно прошел, как и появился, и Пафнутий вновь стал добрым и благодушным медведем, к тому же – опять жутко голодным. Непонятно, куда подевались оба обеда, которыми угостили выдры, и опять в желудке воцарилась какая-то сосущая пустота.
– Да я вовсе не собираюсь начальствовать в лесу, – буркнул медведь. – Еще чего! Нет у меня для такой должности времени. То есть, я хотел сказать, слишком много по весне своих дел. То есть вроде бы я договорился с Марианной, надо спешить к ней. Дела, видишь ли…
И оставив ухмыляющегося лиса одного на опушке, Пафнутий повернулся к нему спиной и быстрыми шагами опять затопал к озеру.
Вскоре выяснилось, что в лес прибежало довольно много погорельцев, но они все свободно разместились в лесу, никому не мешая. Правда, это еще не был конец, время от времени прибывали новые птицы и звери, те, которым пришлось для этого проделать долгий путь. Ведь обитатели горящего леса разбежались в панике по окрестностям. Спасая жизнь, бежали просто куда глаза глядят, не думая о том, где окажутся. Некоторые забежали или залетели даже в города и поселки, другие в менее опасные, но тоже не очень подходящие для проживания места. И прежде чем добраться до прекрасного леса, где жил Пафнутий, многим пришлось мыкаться не один день, не одну ночь, преодолевая по пути опасные препятствия.
Первые две недели после зимней спячки Пафнутий провел на берегу Марианниного озера, восстанавливая силы. Марианна с мужем только и делали, что ловили для него рыбу, а Пафнутий ел, ел и никак не мог насытиться.
Марианна не жалела сил, стараясь накормить друга впрок, ибо опасалась, что вскоре уже не сможет посвящать ему столько внимания. Она предупреждала Пафнутия:
– Вскоре у нас появятся дети и, боюсь, придется заниматься ими. Говорят, их надо кормить, ухаживать за ними, учить и тому подобное, так что сам понимаешь – я уже не смогу заботиться о тебе так, как раньше. Так что давай ешь впрок!
Вот Пафнутий и старался. Ел впрок, причем делал это с величайшим удовольствием, и через две недели почувствовал, что, кажется, наелся как следует. Вроде бы к нему вернулась прежняя сила. Более того, почувствовал, что теперь в нем больше силы, чем в прошлом году. И он решил отправиться на экскурсию. Уже давно собирался он посетить один очень отдаленный участок леса, где ему еще не приходилось бывать до сих пор.
Участок этот находился за шоссе. Собственно, это даже был не участок, а большой лес, пожалуй, не уступающий размерами родному лесу Пафнутия. До сих пор вся жизнь медведя была связана с родным лесом. Там все время находились какие-то важные, неотложные дела, которыми Пафнутию приходилось
