Яр с трудом поднялся, морщась потёр ноющую на ясную погоду ногу, распахнул оконную раму с разноцветными стёклами. С наслаждением, всей грудью. вдохнул вечерний воздух с вкусным запахом древесного дымка. В середине месяца таленя в Чистограде окончательно укрепилось весеннее тепло, но горожане продолжали по вечерам протапливать печи. Да ещё, ко всему прочему, сегодня – день остатник, завершается трудовая неделя, так что бани тоже согревают, вон в безветренное небо подымаются дымные столбы.

       Яр присел на гладкий дубовый подоконник, посмотрел на стол. На серой скатерти с застиранными, но всё же заметными чернильными кляксами были разбросаны потрёпанные листы бумаги, исписанные мелким почерком. Тут же покоилась большая книга в кожаном переплёте. Листы - в локоть ширины и столько же высоты. Толстый том был открыт на первой странице. На тонкой и гладкой бумаге красовалось выведенное искусными переписчиками название: «Прямое Слово». Яр, не вставая с подоконника, потянулся к книге, провёл пальцем по красным буквам с серебряными тенями, по замысловатому узору, задумчиво качнул головой.

       «Я, Яр Хмурый, один из тех одиннадцати, кого Учитель и Основатель называл братьями и сёстрами, но кто на самом деле были его учениками и последователями, оставляю книгу об Учении и Основании.

      Я – не искусный сочинитель, а потому безропотно приму все ваши упрёки в несовершенстве повествования. В отличие от Учителя и Основателя, не обладаю безграничной памятью и неисчерпаемыми знаниями, а оттого что-то мог забыть, чего-то - не записать. И здесь ваши укоры будут справедливы.

      Но в одном меня не сможет обвинить никто. Во лжи.»