ХАНС Ну что ж. Освобождаю тебя от службы. Пусть Господь занимается твоим делом.

ГРЕГОР Слушаюсь, господин комендант, спасибо. Я выбыл из игры, у меня на руках остались две карты: дама и валет. Позже, когда рука судьбы перетасует колоду, я погляжу, нельзя ли вытащить их из рукава. А мою графиню я перепрячу. Спасибо, что сыграли в масть, юнкер. Уходит.

БРИГИТТА Дорогой мой господин Зигфрид, говорят, у Геновевы были голубые глаза. Не так ли?

ЗИГФРИД Почему вы спрашиваете?

БИРГИТТА Те глаза, которые унес с собой этот человек, показались мне карими.

ЗИГФРИД Я не знаю, какого цвета были глаза Геновевы. Не помню, совсем не помню.

БРИГИТТА Вы не присматривались?

ЗИГФРИД Не обращал внимания.

ХАНС Я полагаю, что все наши огорчения позади. Через три дня, пфальцграф, я увижу вашу свадьбу и назову вас зятем. Я думаю, что Пфальцу предстоит череда золотых лет.

Перед занавесом, семь лет спустя. Грегор в остроконечной шляпе и одежде пилигрима.

ГРЕГОР зрителям Так на чем я остановился? Я сказал, что перепрячу даму и мальчишку; Я сказал, что если рука судьбы перетасует колоду, я еще смогу сорвать свой куш. Я парень дальновидный. Когда я сдавал карты, у меня на руках козырей не было, а теперь есть. Помните, семь лет назад я отправился паломником в Иерусалим? Я добрался до самого Рима, тоже ведь святой город. Помог там разоблачить несколько заговоров, истолковать в христианском смысле несколько языческих статуй (это для туристов) и оказал юридическое содействие нескольким публичным домам. А на седьмой год моего паломничества приезжает в Рим — кто бы вы думали? Приезжает в Рим король Карл Толстый, и Святой Отец коронует его императором, как в свое время Карла Лысого. Вот это был праздник, и всеобщее ликование, и возрождение единой франкской империи. В свите Толстого находился господин Ханс, мой бывший капитан, и я с ним снова познакомился. Мы обсуждали поклеп, который взвел господин Голо на нашу кроткую госпожу графиню и ее законного ребенка и заговорили о смертоубийственном приказе, который я не выполнил. Тут господин Ханс и говорит мне: Исповедуйся нашему господину епископу Хидульфу Трирскому, он сейчас тоже в Риме. Облегчишь свою совесть, а заодно добудешь нам кое-какие ценные сведения. Господин Хидульф сказал мне так: Ты поступил с нашей святой госпожой Геновевой дурно, но в то же время хорошо, немилосердно, но и милосердно, и так, и этак. И покаяние твое будет такое: ты должен открыто обвинить убийцу Голо в его ужасном преступлении. С удовольствием, отвечаю, этот мошенник обещал мне должность внутреннего министра, а слова не сдержал. Епископ говорит: Не бойся, Господь снова сочувствует императору, а Голо растерял свое прежнее влияние. Потом тебе придется исправить содеянное зло и вернуть похищенную супругу в объятия героя Агиона. Ваше, говорю, высокопреосвященство, да разве могла она остаться в живых? Перезимовать столько зим с младенцем в такой глуши? Это, говорю, невероятно. Клянусь небом, отвечает епископ Хидульф, на свете нет ничего невероятного. Вера на то и вера, что предполагает невероятное. Вот так и вышло, что сегодня я обращаюсь к вам. За этим кустарником указывает на занавес находится место моего преступления. Здесь я и проверю, есть ли у Провидения власть над вероятностью? Глазам не верю, мне кажется, сюда идет Геновева.

Геновева и Горемир, быстро проходят справа налево; платье Геновевы превратилось в лохмотья.

ГЕНОВЕВА Ты говоришь, наша лань в безопасности?

ГОРЕМИР Мамми? Да, она прибежала ко мне в грот.

ГЕНОВЕВА Возрадуемся.

ГОРЕМИР Она вся дрожит от страха. На белой шкуре выступил перламутровый пот, ноздри трепещут, забилась в самый дальний угол грота и никак не может успокоиться. Что происходит, матушка?

ГЕНОВЕВА В лесу охотники.

ГОРЕМИР Что значит охотники?

ГЕНОВЕВА Люди.

ГОРЕМИР Что значит люди?

ГЕНОВЕВА Я говорила тебе, мой Горемир, что кроме тебя и меня, есть и другие люди.

ГОРЕМИР Да, и ты еще говорила, что они никогда сюда не придут.

ГЕНОВЕВА Когда нужно убивать, они приходят куда угодно. Судя по шорохам, они движутся в другом направлении. Но мы из осторожности последуем примеру нашей Мамми и спрячемся под землю.

ГОРЕМИР? А мой отец, матушка, он тоже человек?

ГЕНОВЕВА В том-то и беда. Быстро, в грот. Оба уходят.

ГРЕГОР падает на колени Видно, небеса хотят совершить чудо. Кто сюда идет? Неужто сам пфальцграф?

Слева направо быстро проходит Зигфрид, с охотничьим рогом и копьем.

ЗИГФРИД Куда скрылась лань? Какой странный здесь лес; я гнался за ней до этого места и отстал от свиты. А лань скрылась. Уходит.

ГРЕГОР Вот мы все и собрались: супруг, супруга и убийца этой самой супруги. Такая вот встреча. Ей- богу, если уж небеса хотят совершить чудо, их на мякине не проведешь. Спрячусь-ка я в кусты. И выйду лишь для того, чтобы проклясть виновного и благословить невинную жертву. Уходит за занавес.

Занавес поднимается. Лес и пещера. Геновева и Горемир перед входом в пещеру.

ГЕНОВЕВА Ты выучил пять планет?

ГОРЕМИР Да.

ГЕНОВЕВА А три части света?

ГОРЕМИР Да.

ГЕНОВЕВА Хорошо. Теперь займемся пфальцграфами по линии Зиммерна. Их было двадцать два.

ГОРЕМИР Да, мама.

ГЕНОВЕВА Скажи мне, почему ты все время зеваешь?

ГОРЕМИР Зеваю и все.

ГЕНОВЕВА Ты проснулся всего час назад.

ГОРЕМИР Мне снился такой сон, что я ужасно устал.

ГЕНОВЕВА Глупыш. Разве ты не хочешь учиться?

ГОРЕМИР А потом можно мне пойти поиграть?

ГЕНОВЕВА Можно, конечно.

ГОРЕМИР Договорились, давай учиться. Вилку держат в правой руке, а нож в левой.

ГЕНОВЕВА Правильно.

ГОРЕМИР Что такое нож, мама? И что такое вилка?

ГЕНОВЕВА Горемир, ты снова упрямишься. А я так старалась все тебе объяснить.

ГОРЕМИР То, что вы объясняете, не очень-то понятно. Здесь в лесу нет тех вещей, о которых вы говорите.

ГЕНОВЕВА Ты, главное, учись и запоминай. Позже они тебе понадобятся, и ты о них вспомнишь.

ГОРЕМИР Зачем мне понадобятся двадцать два пфальцграфа?

ГЕНОВЕВА Когда умрет твой отец, ты станешь двадцать третьим из них. Не забывай, ты родился на троне.

ГОРЕМИР Я думаю, что родился в подземелье.

ГЕНОВЕВА И то, и другое верно. Ты еще слишком мал, чтобы понять, в чем тут разница.

ГОРЕМИР Это отец отправил нас сюда, в глухой лес?