Уверившись в тщете странствий и тлетворном действии дальних стран, повелеваю все движимое и недвижимое мое имущество употребить на укрепление Загадочного замка. За его крепкими стенами да не будет страшен вам ни рев урагана, ни кинжал асасина. Мои же скромные косточки опустите в землю у подножия Южной башни, где был мой кабинет и где протекли лучшие дни короткой жизни Кота Саладина.»
Тут и Робин, и Бабушка, и все матросы зарыдали в полный голос. Тиан Обержин так расчувствовался, что убежал на камбуз, вытирая слезы краем фартука. Наконец, Робин пришел в себя и сказал:
— Здесь есть еще постскриптум: «Если вы захотите вызвать мой бледный призрак, пользуйтесь Охотничьим Рожком. Я предпочитаю являться в рыбные дни или если на десерт подают торт с изюмом и сгущеным молоком.»
— Мы совсем забыли! — воскликнула Бабушка. — Надо воспользоваться Охотничьим Рожком!
— Но ведь он вызовет к жизни Старца Горы и всех его слуг, — испуганно сказал Робин.
— Зато, может быть, он поможет нашему Котику!
Бабушкины слова звучали настолько убедительно, что Робин спустился в свою каюту, взял Рожок, снова вылез наверх и вручил его Бабушке. Та набрала побольше воздуха и заиграла «Вы жертвою пали в борьбе роковой».
В это самое время Кот Саладин находился в подземельи крепости Аламут. Когда разбойник в клетчатом платке потащил его по винтовой лестнице вниз, в глубины полуразрушенной башни, Кот приготовился со спокойствием истинного философа встретить ужасную смерть. Они спускались все ниже и ниже и вскоре оказались в темном подвале башни. Толкнув тяжелую дверь, разбойник вошел в небольшой зал со сводчатым потолком. На столе в центре зала горело несколько свечей. От них на стенах и потолке плясали беспокойные тени. Разбойник усадил Кота на скамью за столом. «Сердце Аламута» Кот положил перед собой.
— Сиди здесь и не двигайся! — прорычал разбойник и вышел из помещения. Было слышно, как в двери дважды повернулся ключ.
Оставшись один, Кот первым делом огляделся. Зал был уставлен тяжеловесной неказистой мебелью. У одной из стен стоял книжный шкаф, вдоль других было расставлено несколько сундуков, окованных железом. Каменный пол в дальней части зала был покрыт потертым ковром. Ни окон, ни других дверей не было. Кот подошел к шкафу и стал рассматривать корешки книг на полках. Их подборка показалась ему весьма хаотичной. Коран соседствовал с «Инструкцией по навигации пассажирских самолетов среднего класса» и путеводителем по городам Америки. Сборник стихов Омара Хаяма стоял рядом с книгой «Буря в пустыне: взгляд побежденных» и атласом Большого Кавказского хребта. Больше всего Кота заинтересовал пожелтевший томик: «Старец Горы и крестоносцы». Он снял его с полки, открыл на середине и прочел:
«Там же, в Сен-Дени, принял Людовик Святой и делегацию асасинов, посланную будто бы самим Старцем Горы. В отличие от других послов, эти держали себя с королем гордо и даже требовали, по свидетельству Жуанвиля, уплаты некого старинного долга, который якобы достался королю от его деда Филиппа-Августа. Как повествует хронист, Людовик Святой отказался удовлетворить требования асасинов, и долг так и остался неуплачен.»
Кот вдруг почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Обернувшись, он увидел человека в чалме и белой одежде, который сидел за столом на том самом месте, где только что сидел сам Кот. У этого неизвестно откуда взявшегося незнакомца была длинная черная борода, впалые щеки и в целом он выглядел худым и изможденным.
— Кто вы такой? — воскликнул Кот.
— Часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла, — с улыбкой ответил незнакомец. — Я пошутил, Саладин, я всего лишь бедный бедуин.
— Откуда вы знаете мое имя? — продолжал спрашивать Кот.
— Кто же не знает Кота Саладина? — удивился в свою очередь таинственный бедуин.
— Зачем вы затащили меня сюда?
— Мне хотелось познакомиться с тобой, и у меня есть к тебе одна просьба.
— Какая?
— Я прошу тебя одолжить мне ненадолго этот рубин.
— И тогда вы меня отпустите? — с надеждой спросил Кот.
— Конечно! — подтвердил его собеседник.
— Что ж, забирайте его, он ваш!
— Спасибо! — с этими словами бедуин взял рубин, несколько секунд полюбовался его сверкающими гранями, а затем быстро убрал его в большой картонный конверт, который, как оказалось, тоже лежал на столе. Вынув красивое самопишущее перо, он быстро написал на конверте что-то вроде адреса. «Пеннсильвания авеню…» только и смог разобрать Кот. Закончив писать, бедуин хлопнул в ладоши, дверь отворилась и вошел тот самый разбойник в платке, который час назад похитил Саладина с борта корабля.
— Ахмет, отправь это письмо заказной авиапочтой, — приказал бедуин.
Ахмет молча взял конверт и вышел.
— Я тоже могу идти? — спросил Кот.
— Если хочешь, — последовал ответ, — хотя я надеялся, что ты останешься сыграть со мной партию в шахматы.
Коту очень хотелось поскорее вернуться на корабль, но с другой стороны соблазн сыграть в шахматы с загадочным бедуином был тоже велик. Кот представил себе, как вечером он будет рассказывать Робину и Бабушке, что в угрюмом разбойничьем гнезде невозмутимо разыгрывал, к примеру, гамбит Кизерицкого, а Робин и Бабушка будут восхищаться его хладнокровием. Улыбка появилась на морде Саладина, и он ответил светским тоном:
— Ну что ж, разве одну короткую партию…
Бедуин снова хлопнул в ладоши, и тут же два мрачных бородатых человека внесли шахматную доску с уже расставленными фигурками из слоновой кости, а заодно блюдо с шербетом и рахат-лукумом, кувшин какого-то напитка и две изящных фарфоровых пиалы. Все это было водружено на стол. Бедуин указал Коту место напротив себя и предложил белые фигуры. Кот закрутил усы и начал партию ходом e2-e4.
— Хороший корабль — «Непобедимая Манна», — проговорил его противник, делая ответный ход.
— Прекрасный! — подтвердил Кот.
— Уверен, он сделает двадцать узлов при спокойном море, — продолжал бедуин.
— И двадцать пять сделает! — похвастался Кот. Он играл рискованный вариант принятого королевского гамбита.
— Один хороший человек заложил на ваш корабль часовую бомбу, — как бы невзначай промолвил бедуин. — Но я думаю, он поторопился.
— Конечно поторопился! — вскричал перепуганный Кот. — Нельзя ли убрать эту бомбу?
— Конечно можно! — ответил бедиун. — Вот закончим партию, пойдем уберем, — и он предложил жертву коня.
Кот от волнения запустил лапу в блюдо со сладостями и съел целую горсть шербета. Ему стало казаться, что бедуин играет с ним, как кошка с мышкой, причем сам Кот выступает в роли мышки. К тому же ситуация на доске осложнялась со страшной быстротой.
