Скорее, это была обычная коммерческая сделка; акт купли-продажи, где каждая из сторон получала очевидную для себя выгоду. Березовский – красавицу-жену, отлично дополняющую его образ светского льва; Горбунова – пропуск в красивую, обеспеченную жизнь.
Бессменный руководитель ЧОП «Атолл» Сергей Соколов рассказывал как-то, что, когда в 1998 году Березовский едва не отправился к праотцам – он разбился на снегоходе и сломал позвоночник – две его жены – Галина и Елена чуть не подрались прямо у постели умирающего:
«Борис лежал недвижим, а Бешарова с Горбуновой сидели по разные стороны кровати и уже делили будущее наследство».
Как видно, оба супруга друг друга стоили. Их отношения с самого начала были далеки от домостроевских. В этой семье властвовала абсолютная свобода нравов; каждый жил своей собственной жизнью и даже отдыхать ездил преимущественно отдельно. Но при этом, для внешнего мира демонстрировался нехитрый спектакль под названием «Совет да любовь».
С их отъездом из России ситуация мало изменилась. Супруги хоть и живут сообща – в поместье в местечке Вентуорт в 45 минутах езды от Лондона («великолепная латифундия», по свидетельству бывавшего там певца оппозиции Александра Проханова) – их общение напоминает отношения брата с сестрой.
Елена – почти в открытую – имеет собственного любовника; тренера по фитнесу. Борис Абрамович постоянно общается с юными грациями, которых поставляют ему несколько надежных людей из России и Прибалтики.
Эмиграция не остудила его пыл. Барышни прилетают в Англию целыми группами; кого-то он отсеивает сразу, кто-то остается здесь на пару дней. (Если очень повезет, то и дольше.)
Из надежных источников известно, что гонорар за поездку каждой наложницы составляет обычно 10–15 тысяч долларов. Все накладные расходы – билеты, виза – принимающая сторона тоже целиком берет на себя.
Покойный ныне Александр Литвиненко очень обижался, кстати, на подобную расточительность. Незадолго до гибели в телефонном разговоре с агентом английской разведки Вячеславом Жарко – к этой истории мы еще обратимся – он жаловался на то, что для Березовского «две проститутки дороже, чем годовая моя зарплата».
Надо отдать должное Березовскому – на женщин он никогда не скупился. Борис Абрамович до сих пор содержит всех своих бывших супруг и детей. Долгое время помогал он и юной красавице Марианне.
Вопреки его ожиданиям, «мадмуазель» отказалась следовать за ним в эмиграцию и предпочла остаться в России. Тем не менее Березовский продолжал оплачивать ей квартиру, охрану, машину и прочие изыски. Время от времени Марианна звонила далекому другу и слезным голосом просила дать еще немножко денег – я, мол, собираюсь на показы в Милан, негоже ехать с пустым кошельком.
Олигарх даже поражался подобной расточительности
«Я ведь совсем недавно перевел тебе на карточку 80 тысяч; когда ж ты успела их растратить…»
Заботливому спонсору было и невдомек, что, пока он борется, не щадя живота своего, с кровожадным кремлевским режимом, Марианна обманывает его в самых лучших чувствах.
Еще несколькими годами раньше она познакомилась с живущим в Москве иностранным бизнесменом – неким Фаресом Кильци, гражданином ФРГ сирийского происхождения. После недолгого романа молодые поселились под одной крышей – той самой, которую оплачивал безотказный эмигрант-рогоносец.
Когда Березовский узнал о таком вероломстве, ярости его не было предела. Он даже позвонил своему адвокату Анатолию Блинову – человеку со сложной судьбой и мутными связями – и приказал разыскать сирийца и переломать ему ноги; чтоб неповадно было.
Заграничному Дон Жуану могло сильно не поздоровиться. Но на его счастье произошла непредвиденная утечка, и сотрудники правоохранительных органов успели предупредить Кильци о неприятных последствиях; тот, видимо, не сдержавшись, рассказал об этом Марианне. В итоге информация бумерангом вернулась к Березовскому, и планы отмщения он вынужден был оставить. Однако с этого момента, все свои контакты с ветреной моделью Борис Абрамович прекратил и деньги давать перестал.
Очень скоро Марианна осознала свою ошибку; через год она даже умолила Березовского о встрече, назначили которую на земле обетованной, в Израиле. Отставленная куртизанка жалобно плакала, клялась, что всегда любила только его одного. Эти слезы бальзамом ложились на сердце Бориса Абрамовича; наконец-то он добился своего – сломал, подмял под себя гордую девицу. С этого момента он резко потерял к ней интерес; тем более что Марианна уже заметно повзрослела и лишилась своей нимфеточной привлекательности.
Максимум, на что его хватило – оплатить Марианне учебу в США. Да пошутить на прощанье, что когда он вернется в Россию, то обязательно на ней женится и даже возьмет ее фамилию.
А что? Борис Абрамович Коновалов – звучит вполне благозвучно…
Измена несостоявшейся супруги олигарха – это, увы, исход для него вполне типичный. Большинство тех, кто еще недавно окружал Березовского и клялся ему в вечной любви и дружбе, отныне от него отвернулись. Из десятков… да что десятков – сотен прихлебателей и соратников, рядом остались сегодня буквально единицы.
Об их разводе с Романом Абрамовичем, Валентином Юмашевым и Татьяной Дьяченко вы уже знаете. Откололись от Березовского и все остальные царедворцы, вознесению которых он когда-то поспособствовал. И Владимир Рушайло, и Михаил Лесин, и все остальные обитатели властных кабинетов в одночасье вычеркнули этот светлый образ из своей памяти; даже произносить его фамилию вслух стало теперь моветоном.
Тяжелее всего Борису Абрамовичу далась разлука с Александром Волошиным, с которым связывали его долгие годы совместного бизнеса.
Сегодня иначе, как «политическим наперсточником» бывшего друга Березовский не называет.
«Ничего кроме интриг, по ссорам, по разводкам… – публично сетует он. – Волошин, я считаю, во многом благодаря личным амбициям просто разгромил Совет Федерации».
На этом фоне громогласные эскапады Бориса Абрамовича, что он-де по-прежнему держит руку на пульсе и имеет в высших органах российской власти несметные полчища своих людей – этакую пятую антипутинскую колонну – выглядят довольно забавно; серьезные люди о подобных вещах стараются, вообще, не упоминать.
Единственным человеком в России, почтение к которому Березовский все эти годы не переставал подчеркивать, оставался Борис Ельцин.
Он неоднократно называл его главным либералом и демократом, отправлял трогательные эпистолы, схожие по стилю и настрою с известным письмом Ваньки Жукова – милый дедушка, Константин Макарыч, забери меня, пожалуйста, отсюда. Однако первый президент до послед-него своего дня не проронил в ответ ни слова.
Это молчание вселяло в Бориса Абрамовича удивительную самоуверенность. Он почему-то считал, что Ельцин чуть ли не ставит тайком свечки за его здравие.
«Конечно, Ельцин поддерживает нас, – без тени сомнения уверял Березовский в интервью Андрею Караулову, – я в этом нисколько не сомневаюсь… Мне кажется, что Борис Николаевич сейчас совершает одну самую главную ошибку, тяжелую… Борис Николаевич не имеет права устраняться от тех процессов, которые происходят в России, потому что по существу, как бы красиво не говорили его адъютанты, чтобы ни печатали под его именем в газетах, Борис Николаевич не может не понимать, что все, что он делал и считал делом своей жизни, последние десять лет прошлого века, разрушается почти до основания… Он должен, обязан открыто заявить о своей позиции неприятия, как минимум, того, что делает Путин…»
Ни годы, ни разлука с родиной так ничему и не научили Бориса Абрамовича; как и прежде, он продолжал существовать в мире собственных иллюзий, веря в то, во что хочется ему самому; и истово убеждая в том окружающих.
Первое время кое-кто на эти заклинания мог, действительно, купиться; даром убеждения обладал он отменным. Знакомый с Березовским ровно 30 лет Петр Авен так объяснял этот его феномен:
«Он вселяет уверенность в тех, кого вербует. Он убеждает людей: „Мы победим, всех скрутим в бараний рог, они все сядут…“ Когда человек уверенно говорит, что можно заработать миллиард долларов, то в это никто не верит, но люди думают: ну, миллионов 20, значит наберется.
