Ретт обхватил руками мягкий пушистый мех воротника и повернул к себе ее лицо:

– Ты устала от этого? Хочешь, чтобы было по-другому?

Скарлетт повела плечами и, высвобождаясь, отвернула лицо.

– Я потом тебе скажу, что я думаю по этому поводу, – она искоса глянула на Ретта и повела глазами в сторону водителя. Ретт понял, что она не хочет здесь выяснять отношения. Он, впрочем, тоже и не только здесь. Она приехала и, как он теперь догадывался, не для разрыва. Остальное уже неважно.

Он согласно кивнул и привлек ее к себе, преодолев небольшое сопротивление.

Глядя этим вечером на Кэтти, трудно было понять, когда она радовалась больше, когда вернулся отец или сейчас, с приездом матери. Она бегала вокруг них, заставляя и слуг носиться, сломя голову, поднося то одно, то другое.

Кэт тут же потащила мать осматривать дом, сообщая ей на ходу, какие приобретения они делали в расчете на то, что это понравится матери.

– Вот это ваши с папой комнаты, они рядом, – Кэт вопросительно взглянула на мать и радостно вздохнула, уловив ее заинтересованный взгляд.

Ретт оставался внизу, отдавая распоряжения слугам, как лучше накрыть стол и куда отнести вещи жены. Слуги и те с удовольствием включились в общую радостную суету, стараясь угодить новой хозяйке. Они до сих пор не понимали, как юной мисс хватает сил управляться с таким домом и куда подевалась жена хозяина. Все они были новые, их наняли, когда Ретт с Кэтти приехали в Нью-Йорк вдвоем, но по отдельным разговорам они знали, что мать девушки жива. Только вот почему она не здесь понять не могли. Слава Богу, сейчас все стало на свои места.

Вечером никого не ждали, хотелось побыть одним, посмотреть друг на друга. Джон Морланд решил навестить их позже, надеясь, что к его приезду все образуется.

Радостное оживление не спало и тогда, когда сели за стол. Все было очень вкусно приготовлено, стол накрыт превосходно, и Скарлетт похвалила Кэтти, сама удивляясь, что дочь так хорошо сумела все устроить.

– Я старалась, вспоминала, как все было у нас раньше, – Кэтти довольно улыбалась. – Но теперь я наконец освобожусь от всего этого. Если откровенно, – она бросила лукавый взгляд на отца, – мне это уже надоело. Можно мне теперь заняться своими делами?

– Это еще какими своими делами, – Ретт грозно посмотрел на дочь. – Какие у тебя могут быть свои дела?

– Тайно, папочка, тайна, – пропела Кэтти и, быстро взглянув на мать, поспешно добавила, – но она безобидная. Правда.

Кэтти в этот вечер быстро ушла к себе. То ли действительно утомилась и захотела отдохнуть, то ли для того, чтобы оставить их вдвоем. Дочь повзрослела, а они за своими проблемами и не заметили, когда и как это произошло.

Ретт принес плед и заботливо укутал им колени Скарлетт, когда она, проследив, чтобы слуги все как следует убрали, устроилась в кресле у камина.

– Отогрелась? Может быть, сказать, чтобы еще подбросили дров?

– Нет, не надо. Мне наоборот хочется выйти погулять. Не откажешься составить компанию? – Скарлетт насмешничала, издевалась, испытывая необъяснимое блаженство: «Вот он рядом. Она может взять его за руку, опереться на его сильное плечо». Но он не должен знать о том, что она сдалась. Голос Ретта прервал ее размышления.

– Я готов, если уж тебе так хочется поморозиться.

– Не только, – проговорила она с вызовом взглянув на его насмешливое лицо. – Я хочу поколотить тебя, но так, чтобы слуги не услышали твоих жалобных криков.

– О, тогда с удовольствием. Мне идти так или надеть пальто, чтобы твоим кулачкам было не больно драться?

– Ты посмеешься у меня, – Скарлетт нетерпеливо передернула плечами, пока Ретт с насмешливой улыбкой, нежно касаясь ее тела, заботливо укутывал ее в пушистые меха.

Деревья в саду отяжелели от покрывшего их снега, мягкие пушистые хлопья еще продолжали падать сверху, и все вокруг казалось сказочным видением. Снег мягко поскрипывал под ногами, когда они медленно пошли по запорошенной тропинке. Ретт хотел взять Скарлетт под руку, но она, остановив его движение, сама просунула свою руку под его, а он склонился к ней и нежно прижал к себе ее непокорную голову.

– Здравствуй, любимая, – прошептал он, заглядывая в ее загадочно сверкающие изумрудные глаза. – Я очень соскучился по тебе.

Она молчала, и он, обхватив ее, сжал в объятиях и прильнул своими губами к ее теплым губам.

– Пойдем в дом, – оторвавшись от нее, хриплым голосом сказал Ретт, но она помотала головой, все еще под впечатлением его страстного порыва. – Нет, потом… Я должна что-то сказать тебе.

– А может быть, не надо. Ведь я и так все понял. И главное то, что ты вернулась.

– Ретт, ведь я знаю, почему ты не возвращался так долго.

– Да, любимая, ты мне это уже говорила.

– Нет, я о другом. По-моему, я знаю даже то, что с тобой было, и из-за чего ты не мог приехать ко мне.

Заметив его недовольное движение, она схватила его за рукав. – Я больше не буду говорить об этом, но… мне нравится, что ты такой…

– Я просто счастлив, что ты наконец-то меня оценила. Могу я надеяться, что ты не изменишь скоро своего мнения?