Только двое людей присутствовали на похоронах Клиффа Шермана — его бабушка Мириам Хорнсби и Уилд. День на муниципальном кладбище выдался суетливый — казалось, люди торопились умереть осенью, словно их больным душам претило пережить еще одну зиму, — и нескончаемая вереница траурных кортежей чернела на извилистой дороге, ведущей к маленькой часовне. Викарий быстро проводил гроб к могиле, торопливо пробормотав на ходу слова последнего утешения: Присутствовавшие на похоронах не заметили его ухода.

Над свежей могилой не витали недовольство и злоба, которые можно было швырнуть на гроб подобно горстям земли, не явился сюда и незнакомец, чтобы нарушить торжественность момента; здесь царили только скорбь и бесплодные упреки самим себе тех, кто в свое время вряд ли мог поступить иначе…

— Девятнадцать лет, — вздохнула миссис Хорнсби, — это не так уж много.

— Да, не много, — согласился Уилд.

— За такой срок мало что можно было успеть. А многое из того, что он делал, вы бы не одобрили, я права?

— Пожалуй, да.

— Я правильно сделала, разрешив похоронить его здесь, сержант Уилд? — Она явно искала одобрения своему поступку.

— Конечно, — ответил Уилд.

— И его отца положат рядом с ним?

— Я прослежу за этим.

— Мистер Дэлзиел тоже обещал проконтролировать. Он хороший человек, этот мистер Дэлзиел, не так ли?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что сумел пробить панцирь меланхолии, в который Уилд был закован в последние дни.

— Что? Ах да!

— И умный вдобавок. Знаете, как он здорово во всем разобрался! Он мне все рассказывал: и о том, что Дики работал в том же отеле, и все остальное.

Действительно, это был триумф логического мышления, о котором Дэлзиел спешил поведать всем, у кого были уши и кто не смог убежать от его рассказов или имел слишком низкое звание, чтобы смыться.

С помощью Сандерсона Дэлзиел разузнал о судьбе мисс Кич из дела, хранившегося в военном архиве, сведения о Ричарде Шермане он добыл, изучив налоговые документы, о миссис Хьюби — из регистрационных книг лондонских отелей.

Мисс Кич, доставленная в больницу, не произнесла ни слова после той ночи, когда она едва не застрелила Лэкси. Поэтому ни одна из версий, касавшихся ее прошлого, не могла считаться достоверной. Факты же были таковы: в 1944 году она была капралом территориальной военной службы. Служила в Мейдстоне. Поблизости была дислоцирована воинская часть американских солдат-негров. Затем она вышла замуж за сержанта Шермана и через шесть месяцев родила черного мальчика.

«Должно быть, она быстро обработала его, когда поняла, что забеременела, — теоретизировал Дэлзиел. — Зацапала бедолагу, жаждавшего немного романтики перед тем, как отправиться на поле боя. Верил ли он на самом деле, что его развод был окончательным? Кто знает? Да и кого это в те дни волновало?»

Так начиналась цепь событий, которые достигли кульминации три года назад. В то утро Ричард Шерман приехал в отель «Ремингтон-Палас», где работал подменным барменом, и мельком увидел мисс Кич, садившуюся в такси вместе с миссис Хьюби. Они останавливались тогда в Лондоне на обратном пути из Италии. Шерман подумал, что это была его мать. Заглянув в регистрационную книгу в отеле, он узнал имена женщин и адрес Трой-Хауса.

Будучи человеком импульсивным и решительным, он в тот же день сел на поезд, идущий на север. К тому времени, когда Шерман добрался до Трой-Хауса, наступила ночь. Да и в любом случае после утомительного путешествия женщины могли рано лечь спать. Проникнуть в дом не составило труда, двери не запирались из-за животных, которым позволялось свободно бродить повсюду. Так бедняга Шерман забрел в опасный мир чужих фантазий. Три года спустя авантюрист Понтелли подобным же образом стал жертвой ситуации, в которую попал по недоразумению. По иронии судьбы, в тот вечер он отправился в Трой-Хаус в поисках Рода Ломаса: Джон Хьюби наверняка сообщил ему, куда Ломас возвращается из театра. А в это время Ломас попусту околачивался у отеля «Хаймор», поджидая Понтелли.

…Взяв миссис Хорнсби под руку, Уилд повел ее от могилы по направлению к часовне, где их ждала похоронная машина. Когда они уже собирались садиться, подъехала другая машина, и из нее вылез Дэлзиел.

— Привет всем. Все прошло хорошо? — спросил он.

— Да, спасибо, Энди, — ответила миссис Хорнсби. — Как мило с вашей стороны, что вы послали цветы!

— Не стоит благодарности. Вы не рассердитесь, если мы с сержантом потолкуем немного? — Он отвел Уилда в сторону. — С тобой все в порядке?

— Да, сэр. Я хотел поговорить с вами…

— Не здесь, парень! Надо соблюсти приличия. Ты не против того, чтобы вернуться одному?

— А как же…

— Я присмотрю за миссис Хорнсби, — решительно перебил его Дэлзиел. — Выведу ее в свет, развеселю немного. Кстати, потрачу выигранные деньги.

— Выигранные?

— Ну да. Разве ты не слышал? Я выиграл у Брумфилда. Дэн Тримбл из Корнуэлла получил пост. Как я и предполагал.

— А мистер Вэтмоу?

— А он не получил, — терпеливо пояснил Дэлзиел. — Поскольку начальником полиции может быть кто-то один, думаю, даже сержанту не трудно смекнуть, что Вэтмоу провалился.

— Разумеется, сэр. Я только хотел спросить, что ему испортило обедню?

— Видишь ли, у комитета появились сведения, что Вэтмоу зациклился на гомиках.

Наступило неловкое молчание. Наконец, преодолевая смущение, Уилд спросил:

— Выходит, Вэтмоу не стал начальником, потому что его посчитали «голубым»?

Дэлзиел удивленно глянул на Уилда:

— Почему это так тебя волнует, сержант?

— Отныне все, что с этим связано, не будет давать мне покоя, — мрачно отозвался Уилд.

— Полегче! Запомни две вещи, дорогуша. Первое: то, что ты принимаешь так близко к сердцу разные пустяки, не делает из тебя героя. Что ж, ты, конечно, можешь отколоть какой-нибудь номер. Нацепить на себя красные перья, сделать татуировку и идти красоваться под окнами Совета графства. Только это не твой стиль, Уилди. Второе: Вэтмоу не получил пост начальника полиции не потому, что кто-то принял его за тайного извращенца. Наоборот, каждому ясно, как он ненавидит гомиков. Но следовало бы побольше знать о комитете! С одной стороны, все эти директивы о консультациях и информации, а с другой — советник Моттрэм, председатель комитета…

— Вы хотите сказать — Моттрэм?.. — Уилд глядел на него недоверчиво. — Но у него же жена и двое детей!

— У Оскара Уайльда тоже были жена и дети, — горько усмехнулся Дэлзиел. — Не дергайся, парень. И не распространяйся о Моттрэме. Не пытайся раскачивать корабль только потому, что ты выбрался на палубу, лучше посиди в трюме. Ты ведь тоже не решил все свои проблемы одним махом. А теперь я пойду,