латах чувствовал себя увереннее. Если дело дойдет до стычки с форпостом рыцарей Тьюреда, нагрудник может спасти ему жизнь.

Юноша взглянул на свои сапоги. На коньках в качестве воина он был беспомощен. А холодная сталь может точно так же убить его этой ночью, как и шальная пуля. Может быть…

Кто-то подергал его за рукав. Это была та самая маленькая девочка с косами, за которой он наблюдал во время упражнений. Она смотрела на него большими темными глазами.

— Ты еще не можешь бегать, да?

Люку было слегка неприятно.

— Почему ты так решила?

— Ты все время держишься за санки.

— Это чтобы они не упали.

Девочка покачала головой.

— Нет, неправда!

Он рассмеялся.

— А ты умненькая. Да, я боюсь, что упаду, если отпущу руку.

— Тогда я буду присматривать за тобой, — провозгласила малышка. — Я уже умею очень хорошо кататься. — Она подняла руки и сделала небольшой круг, чтобы придать вес своим словам.

— Выступаем! — крикнула Гисхильда, устремившись вдоль колонны. — Выступаем!

Сани тронулись, и от внезапного движения Люк едва не упал. Малышка, смеясь, поддержала его, не дав снова упасть на лед. Он хотел наклониться и потерял равновесие. Обеими руками ухватился за веревку; теперь можно было ехать.

— А у тебя хорошо получается, — произнесла девочка с искренней серьезностью.

— А как тебя зовут-то?

— Тиндра.

— Какое красивое имя. А ты не думаешь, что родители будут волноваться за тебя? Ты ведь не можешь все время быть рядом со мной.

Она сжала губы и покачала головой. Люк не понял, что это должно означать.

— Может быть, мы вместе доберемся до твоих родителей, если ты мне поможешь. — Он взял ее за руку.

— Мой папа давно уехал. А маме чужие солдаты сделали большой рот. Она теперь ничего больше не говорит. Я всю кровь смыла. Но она все равно не говорит. Я только что была у нее. Она теперь совсем твердая, как лед. Ты можешь сделать так, чтобы она снова стала мягкой? Можешь?

Люк прижал ее к себе.

— Твоя мама ушла к богам. В Златые Чертоги. Сейчас она наверняка на нас смотрит. И она наверняка гордится, что ты мне помогаешь.

Тиндра улыбнулась.

— Да. Мама всегда говорила, что я очень хорошо бегаю на коньках. Пойдем к ней?

— Не получится, Тиндра. Мы должны идти с королевой. Она хочет этого. А ты ведь знаешь, что королеву нужно слушать.

Девочка серьезно кивнула.

— Да, мама тоже всегда это говорила. А рот у нее опять станет маленький? Кровь ведь уже не течет.

Люк не знал, как объяснить Тиндре, что произошло.

— В Златых Чертогах твоя мама наверняка выглядит так как раньше.

Казалось, Тиндра испытывает облегчение. Теперь она крепко держала его за руку. Колонна беженцев выходила из канала в замерзшую гавань.

— Ты друг нашей королевы?

Люк сглотнул. Услышал, как негромко смеется в санях Сигурд.

— Ну, я…

— У моей мамы тоже был друг. Когда мой папа так долго не приезжал, а потом совсем перестал приезжать. Мама говорила, что всегда нужен друг. Иначе очень грустно.

Люк глубоко вздохнул.

— Твоя мама была очень мудрой женщиной. Ты… — Он испуганно замер.

На некотором расстоянии от них Юливее вдруг остановилась. Эльфийка подняла раскинутые руки, и в небо рванулись языки пламени. Они поворачивались и двигались, словно живые. А потом они вместе образовали большую яркую птицу, которая, раскинув крылья, полетела к городу. В то же время под их ногами затрещал лед. И Люк почувствовал, как холод поднимается по полозьям к сапогам.

— Красиво! — сказала Тиндра.

Мгновением позже прогремел первый выстрел.

Раффаэль шел в первом ряду аркебузиров. Он приказал своим стрелкам рассыпаться. В сотне шагов позади них плотным строем шли пикинеры. Он передал Эсмеральде командование главными силами своего полка.

Его люди были преисполнены какой-то напряженной уверенности. Они не боялись войти в город первыми, потому что знали, что им достанется все самое лучшее. Раффаэль отлично сознавал, что не сможет помешать грабежу, но свой штаб и остальных офицеров полка он убедил в том, что не стоит вести себя словно тролли.

Негромко потрескивал лед под их подбитыми гвоздями сапогами. Холод поднимался по ногам. Этой ночью на небе не было луны. Облака закрывали звезды. Он с трудом видел человека, шедшего в двух шагах впереди. Как держать полк в порядке при таких условиях? Не таким он представлял себе свое первое крупное дело. Возглавлять банду убийц и насильников! Он негромко взмолился Тьюреду о даровании сил.

Молодой рыцарь слегка расставил руки. Было нелегко сохранять равновесие на льду в сапогах для верховой езды. Он то и дело слышал, как падают его люди и с проклятиями поднимаются снова.

Внезапно небо перед ними стало красным. Отчетливо вырисовались острые крыши города. Между домами поднялась сотканная из света фигура. Огромная птица! Лед гавани осветился золотисто- красным.

Его люди остановились. Некоторые громко молили Тьюреда о спасении. Но от птицы, казалось, не исходила опасность. Она была просто красива и все. Зачем она нужна, интересно?

— Капитан Раффаэль! — Стрелок слева от него указал на гавань. — Там!

— Стрелки, заряжай! — не раздумывая, крикнул Раффаэль.

Стройные фигуры неслись к ним по льду. Эрилгар ошибся.

Они не удивили Гисхильду. Очевидно, она ждала нападения.

— Огонь!

С грохотом разрядились первые аркебузы. Надо льдом из стволов вылетел огонь. Отдача тяжелого оружия отбросила людей и сбила с ног. Раффаэль выругался. Проклятый лед! Нужно было подумать об этом.

Сотканная из света птица исчезла меж облаков. На гавань опустилась темень. Отчетливо слышался треск, словно кто-то чиркал по льду дюжиной тяжелых клинков.

В темноте что-то было. Раффаэль поднял рапиру. По его клинку был произведен удар такой мощности, что оружие вылетело из руки. Он развернулся и больно ударился о лед. Вокруг раздавались пронзительные крики.

— Андаланцы! Отступаем! Отступаем к пикинерам!

Он пытался подняться на ноги. Последовал новый удар по нащечнику шлема, отправивший Раффаэля обратно на лед.