руках. Я же, насколько помню, пошла прогуляться. Не знаю, при чем здесь тяжелые частицы, но я умею проделывать некоторые вещи, от которых у людей лезут глаза на лоб. Этот небольшой кораблик был каким-то странным: он был тесным, как обычный лунный грузовик местного сообщения, но кое-где виднелись замаскированные дополнительные мощные двигатели. Всюду блестели экраны и механизмы, чьи совершенные линии напоминали экспонаты в музее земной космонавтики. Все это было похоже на семейный геликоптер, переоборудованный для межгалактического перелета. Я попробовала пройти в рубку управления, но все пути к ней были перерезаны, а я еще не могла как следует управлять своими способностями. А жаль!
Тогда я «вернулась в свое тело» и решила затесаться среди пассажиров, напиханных в жилых отсеках, как сельди в бочке. Они жаловались или ругались, их мысли были весьма примитивны. Присев отдохнуть в похожей на нашу каюту, я неожиданно обнаружила очень старого мужчину — ему было не менее пятидесяти лет. Я удивилась, что ему удалось попасть сюда, а потом поняла, что он один из этих многосторонних людей — он был одновременно и астрофизиком, и археологом, и астроботаником и т.д. Он был худеньким, кожа
— цвета сухого дерева, щупленьким, как кузнечик. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки фиолетового цвета и огромного монокля в глазу. Он прижал к себе, словно бесценное сокровище, очень старую книгу в футляре. Пока я вертелась около него, он вытащил нечто совсем не похожее на наших классиков на микропленке: пачку переплетенной бумаги, структура и запах которой напоминали сухие лепестки розы. То, что он прочитал, было похоже на музыку:
Он сделал паузу, рассматривая меня через свой монокль, и это было так странно, что я не могла произнести ни слова. Тяжело падавшие фразы больше не были слышны, и я была уже на пороге каюты, но в то же время я очутилась в диком лесу, «дремучем и грозящем», среди сказочных зверей. Я чуть было не вскрикнула, картины мгновенно изменились, но остались все такими же тревожными: я увидела прямо перед собой какую-то темную дверь, похожую на люк космического корабля. Я увидела полустертую надпись на каком-то языке, который я понимала, совсем не зная его:
И я тотчас поняла: это была та самая дверь, через которую мы вошли. А спускаться с горы нам придется по этой дороге.
Я отпрянула: несомненно, это была книга черной магии! То, чего больше всего боятся на Земле…
И я сказала голосом, который не был моим:
— Но это же не учебник по астроботанике!
— Да, — согласился незнакомец. — И тем не менее, это прекрасная книга.
— А у вас есть разрешение на ее вывоз?
— Ну, конечно, — он погладил страницы. — Каждый имеет право провезти полтора килограмма. Моя одежда ничего не весит. И я взял эту книгу…
— Она приносит пользу?
— Конечно. Эта книга рассказывает о человеке, который в давно прошедшие времена пережил то же, что и мы: попал в ад и вернулся обратно.
— Что ж, — сказала я, — это позанимательнее, чем астроботаника. Не почитаете ли вы мне еще что- нибудь оттуда?
— А что тебе хотелось бы услышать?
— Только, пожалуйста, не надо никаких ужасов, нам их и так хватает. Если можно — что-нибудь о существах с крыльями, как у ангелов, блистательных, невозмутимых и очень чистых душой. А возможности у них пусть будут безграничны…
— А ты видала таких?
— И довольно часто — во сне.
Я подумала немного. (Его мозг излучал только доброжелательность и любопытство.) Потом продолжала с рассеянным видом:
— Пилот нашего корабля похож на одного из них.
— Да? Так ты встречала Леса? Нет, это невозможно, он ни разу не выходил из рубки, а ты всего лишь маленькая лгунья. Но, поскольку у тебя такое богатое воображение, слушай дальше.
И он начал читать (или петь — это было не совсем ясно) о таких событиях, которые вызвали перед моими глазами массу странных образов: гигантскую золотую спираль, покрытую кровью; бесконечность, разделенную градусами параллелей и меридианов, перемежающиеся вспышки и северное сияние… А под ним копошились невиданные чудовища, гигантские осьминоги, видения из ночных кошмаров. Огромные высокомерные фигуры поднимались из пламени. Они были похожи на лилии или на сами языки пламени ослепляюще-белого цвета… Я узнавала некоторых, будто уже видела их в каком-то прошлом, которое было, возможно, чьим-то будущим. Особенно знакомыми показались мне одна или две из них. Я поняла, это о них шла речь, когда зазвучали строфы:
Однако я обрела свое обычное хладнокровие, когда маленький старичок наклонился и заглянул мне прямо в глаза.
— Ты видишь все это, не так ли? — сказал он.
— И разные другие вещи! — ответила я, показав ему язык. — Но я никому не говорю об этом.
— Почему?
— Потому что я волшебница с тяжелыми частицами, вот так-то!
Я отбыла, прыгая на одной ноге.
В то время, как он кричал мне вслед:
— Малышка, как тебя зовут?! Скажи мне! Скажи…
А потом последовал толчок, и мы приземлились. На Сатурне.
Экраны отражали бледный полумрак, в нем мерцало Кольцо. Планета казалась неясным темным пятном где-то внизу. Моя мать куталась в легкую шубку из крыльев бабочек голубого, оранжевого и зеленого цвета, которую, я раньше у нее наверняка не видела. Лицо у нее было загримировано, словно для какого-нибудь торжества — с позолоченными ресницами.
— Грязная посудина! — воскликнула она, прокладывая себе «проход через толпу». — Мы садимся, потому что у нас нет горючего. Горючего всегда не хватает, но не при такой же несерьезной скорости, как у нашего…
Она заставила меня взять с собой страшного игрушечного тиранозавра в сапогах: в его пластиковый живот она зашила все драгоценности и документы.
Нам всем пришлось выбраться из трюмов, из дортуаров, из кают, и экипаж ничем, не мог нам помочь. Да и был ли тут экипаж? Казалось, что кораблем управляют роботы. Пассажиров собрали на посадочной площадке под куполом. Хотя здесь и был искусственный климат, холод пробирал нас, и я дрожала под моим зеленым анораком. Дети не плакали, даже Юрий. Окружающее очаровало нас — и разноцветная планета, и странное, постоянно меняющееся небо.
А потом явились миражи или то, что нам сперва показалось миражами: повсюду оказались разверстые черные пасти дезинтеграторов, направленных на нас. Они выплюнули каскад пламени, он поднялся вверх и превратился в гигантское покрывало, оно зависло над нами, но не опустилось. Но самое страшное было еще впереди. Появился чудовищный зверь из Бездны (тот самый, из последней части Библии)[5]. Это была черная, цвета, сажи, спираль, странно и страшно живая, с когтями и щупальцами. У нее были три ужасных лика: один из них был одутловатым, язвительным и каким-то женственным. Другой был мертвенно-бледным, как у Черного Человека с космодрома на Земле. Третий — я не смогла узнать, он мне еще не встречался, — был ужасным и прекрасным одновременно, как маска Горгоны. Из живой спирали вылезли гигантские клешни, которые, казалась, могли объять весь горизонт. Все завопили. Тетя Элла хотела убежать вместе с Юрием, но мама удержала ее. Неожиданно динамики корабля с некоторым опозданием объявили, что на Сатурне желательно ни о чем не думать, так как газообразные
