Итак, надо бороться. Каким же оружием? Еще раз рассмотрим результаты клинических наблюдений. Мы уже указывали, что некоторые планеты были заражены со скоростью эпидемии; на других же болезнь распространялась медленнее и принимала менее заметные формы, которые вели к саморазрушению, как, например, в случае с созвездием Волопаса. Наконец, есть и такие, где оно затухает, произведя невиданные разрушения, и это как раз случай Земли. Я опущу пересказ проделанной нами работы в области истории и психологии, которая привела нас к следующим выводам:

а) на планетах, больше всего подверженных великой заразе, отсутствует высшая нервная деятельность;

б) на тех же, которые сопротивляются, есть запасы этой энергии;

в) Земля способна, периодами, перерабатывать эту энергию, причем реакция так же сильна, как процесс заражения;

г) создается впечатление, что эта реакция в настоящий момент полностью проявила себя. Земля сама производит собственные физические антитоксины. Я имею в виду прогрессивные мутации.

Рука Астрид, легкая и холодная, коснулась руки Ральфа. Но он слушал с таким вниманием, что даже не заметил этого.

— Тебе это интересно? — спросил голос, что был посеребренным эхом другого голоса, который он слышал когда-то давно.

— Конечно.

— Остаемся?

— Остаемся.

— Мутации: общие прогрессивные или патологические и регрессивные. — Арцес обвел аудиторию многозначительным взглядом своих опаловых глаз. — Мы знаем, что речь идет о простом накоплении, об изменении некоторых наследственных свойств генов, часто в ущерб другим генам. Процесс этот может быть естественным или искусственным, может привести как к положительным проявлениям, так и к отрицательным: двойная полярность естественна для всех вещей. Будучи арктурианцами, все мы являемся продуктом мутаций. Сначала мы думали, что сможем произвольно управлять этим процессом, и тогда началась серия провалов, производство «искусственных гениев», за которых мстила сама природа. Результат: появилась пословица — «Боги стали завидовать героям». Позднее мы поняли, что нужно не создавать, а придавать гибкость и заимствовать. Это принесло успех. Он не идеален, однако, до сих пор мы считали, что будущее за нами. Но теперь речь идет не о нас. Я обратился к нашему собственному будущему только для того, чтобы доказать, что у нашей теории солидная база: можно создать вещество, способное противостоять этой болезни. Вернемся к главному объекту наших экспериментов — к Земле. Эта бурлящая планета стоит на пороге рождения новых видов. И мутанты, которые появляются среди землян, по всем статьям превосходят сфабрикованных гениев Арктура, то есть они бесконечно могущественны и уязвимы одновременно. Среди них встречаются невероятные ясновидцы, которые могут заглянуть в звездные бездны на много световых лет, сверхчувствительные, которые могут брать на себя большую долю людских страданий, телекинезисты, которые переносят материю через пространство и время — кроме того, мы ожидаем новых явлений… Но самые великие среди них и самые потрясающие — тем более, если бы они попали в лапы Ночных — это повелители будущего: создающие вселенную и изменяющие ее. Хочу вас тотчас успокоить: мне ни разу не приходилось встречать представителей этой грозной силы. Но видя, как изменяются нерушимые, казалось бы, законы, как буквально бурлит гиперпространство, что выражается в фантастических открытиях и звездных эпопеях, мы можем догадаться, что их эра уже приближается, что они уже здесь. Что можно сказать об их возможностях?.. На заре развития ядро, взорвавшись, образовало нашу галактику. Но ведь кто-то создал и взорвал ядро…

Голос Арцеса стал тише, хотя дикция оставалась по-прежнему ясной, и Валеран неожиданно понял, что ученый буквально выкрикнул последние слова, как будто хотел, чтобы те его слышали, как будто звал на помощь…

Свой доклад он закончил спокойно:

— Я не утверждаю, что мы стоим на пороге аналогичного процесса созидания, хотя в действительности это непрерывный процесс. Или что это результат какого-то божественного проявления. Но одна очень старая книга, полная символики, называет человека «образом и подобием Божьим». То есть человек рождается от таких богов. И это к их энергии обращаемся мы сегодня, чтобы отбросить Язву в ее логово. Я все сказал.

Пока Белая Башня дрожала от аплодисментов обычно сдержанных арктурианцев, Астрид вывела Валерана из зала Совета. Прозрачная тьма неожиданно опустилась на сады Центра. Горизонт вдали отсвечивал перламутром, пурпурная и голубая листва слегка фосфоресцировала. Два выходца с Земли прислонились к балюстраде террасы. Оба они были высокого роста и отличались совершенной красотой.

— Это не настоящая ночь, — сказала Астрид. — Но мы вынуждены сгущать атмосферу, чтобы получить для наших экспериментов эффект сумерек.

— Вы стали такой ученой, Астрид.

— Можешь обращаться ко мне на «ты», я ведь настоящая Астрид… Это, должно быть, результат невероятной работы нервных клеток, старающихся приспособиться к электрической системе… а в общем, все энергии переходят в одну. И, потом, я много работала над этим: подумать только, четыре года неподвижности! Гипносеансы помогали мне в какой-то мере забыть, что у меня нет тела…

— Нет тела, Астрид?! До сих пор?

— А! Это? — и она подняла прекрасной формы руку и констатировала, — такая красивая ручка для инфузории в пробирке! Да, я привыкла к этому. В определенном смысле, это очень, очень удобно. Эти эластичные ткани не подвержены ни воспалительным процессам, ни гниению, их можно быстро заменить при несчастном случае! Смотри, — и она показала розовый шрам на локте, — эта рука была однажды разорвана взрывом. И ничего не видно, не так ли? Но это только побочное явление. Никогда не стоит забывать, что все тело — это биологическая машина. И что наше настоящее тело — эта куча наследственности, чувственности, бессмысленности и программ для будущих поколений — когда-нибудь испортится и превратится в перегной, отдавая большому космосу вещества, из которых все мы были сотворены. Те, кто забыли об этом… ведь я, как ты прекрасно понимаешь, не единственный биоробот в Центре… Нас было много, тех, кого спасли, особенно женщин — ведь женщина цепляется за жизнь даже тогда, когда все у нее разрушено, а если она когда-нибудь убивает себя сама, то это потому, что мертв человек, который был ей дороже жизни… Так вот, те, которые приспосабливаются слишком хорошо, которые приняли этот эрзац за настоящее тело, они потеряны, и о них лучше не вспоминать.

— …Но соблазн велик, я думаю.

— Конечно. Но надо прочувствовать это… и преодолеть.

Он хотел спросить: «И вам удалось это?..» Пауза. Потом спокойный голос ответил:

— Победителем себя не чувствуешь. Просто чувствуешь себя сильнее. Но все это причиняет страдания.

— Прости меня.

— Это ты должен простить меня: я сразу выдала тебе слишком много информации. Но мне хочется, чтобы ты привык к мысли…

— Что ты не прежняя Астрид?

— Это не такое уж противоестественное состояние, как ты думаешь. Жизнь остается в нас, невзирая на биоэлектрическую схему. Я хочу сказать… если бы кто-нибудь грубо разрушил эту систему, мы продолжали бы жить. О! Недолго, я знаю. Но с возросшим могуществом. Как мутанты.

— Разреши задать тебе вопрос. Мутанты… Ты их видела?

Она рассмеялась:

— Ну конечно. В центре есть целая колония. Зародыш «резерва обороны». Оружие будущего по Арцесу… Но мне кажется, что он преувеличивает их нынешнее назначение. Они стоят на начальном уровне развития. И еще — они лгут.

— Они лгут?!

— Или мечтают, и это превращается в ложь. У них такие определенные мечты! Надо понять их, Ральф! Они приходят к нам униженными, дезориентированными. Они ничего не знают о своих особенностях, о