Наконец наступила зима; казалось, она мстила за то, что осень так долго не уступала ей дорогу. Снег покрыл все живое, из-за морозов беспорядки и боевые действия прекратились. Но Джон и Линкс де Уорены знали, что это всего лишь временная передышка. Как только погода восстановится, хаос возобновится.

Линкс подготовил подробный отчет наместнику о деятельности верховного судьи Уильяма Ормсби и о том, что видел в Сконе, предоставил многочисленные жалобы на Уильяма Уоллеса с документальными свидетельствами его жестокостей и, наконец, поделился с дядей своими подозрениями относительно шотландской церкви.

– Ты пошлешь эти бумаги королю?

– Сообщение об Уоллесе – без сомнения, – твердо сказал Джон.

– А как насчет верховного судьи? Джон озабоченно покачал головой:

– Мне известен ответ короля. Он скажет, я поставлен здесь не за тем, чтобы шпионить за английской властью, а чтобы править от его имени. Эдуард Плантагенет хочет слышать только о том, что назначенные им чиновники держат страну в своих руках. А как они это делают, его не интересует.

Линкс сообщил Джону, что, пользуясь передышкой в боевых действиях, собирается встретить Новый год в Дамфрисе, и пообещал скоро вернуться со своими рыцарями и заняться подавлением сопротивления и восстановлением мира во всех южных землях Шотландии.

– Я хочу просить Брюса о помощи, и мне, возможно, потребуется время на уговоры. Так что подожди две недели.

Худшего Рождества в своей жизни Алисия Болтон не знала. Святые праздники были для Фитцуорена и его оруженосцев удобным предлогом для погружения в беспробудное пьянство. День и ночь в замке горели факелы, а люди предавались разнузданному веселью и играм – от по-детски безобидных до самых развратных.

Сначала они привели взрослых баранов в зал и, заключая пари, устроили бараньи гонки. Пресытившись этим занятием, весельчаки обращали свой взор на служанок замка и женщин местечка Тортвальд и, независимо от желания последних, выбирали тех, кто был помоложе. А когда чувственные игры уже не удовлетворяли необузданную похоть мужчин, в зал ввели толпу овец и устроили совокупление с ними.

Алисии удалось увести Роджера к себе в постель. Любовница трудилась в поте лица, исполняя его извращенные желания, и подпитывала их общую злобу до тех пор, пока та не расцвела пышным цветом.

– Роджер, у тебя отец – наместник Шотландии. Где твоя гордость? Ты не должен хоронить себя в этих диких краях. Зачем тебе жить среди убогих крестьян в этом, нагромождении голых скал? Человек с твоими талантами гораздо больше подходит для управления страной. А какое состояние ты смог бы сколотить! Только подумай!..

– Всю жизнь я старался завоевать восхищение своего отца, но, пока дерьмовый Линкс де Уорен рядом, он не заметит даже моего существования.

– Это несправедливо, дорогой! Почему Линкс – наследник? Он не заслуживает такой чести. Почему бы тебе не убедить своего отца в том, что Линкс и Брюс плетут интриги против короны?

– Это правда?

– Какое это имеет значение? Главное, чтобы Джон де Уорен поверил тебе.

– Старая свинья не поверит ни одному моему слову, сказанному против святоши Линкса, а вот король, возможно, и заинтересовался бы.

– Какая восхитительная идея! – замурлыкала Алиса, подогревая его тщеславие. – Теперь я вижу, что необыкновенных размеров петушок – не единственное твое достоинство. Очерни Линкса де Уорена, и твой отец сделает наследником тебя.

– Пока живет и дышит его племянник, отец никогда не сделает меня своим наследником.

Алиса кокетливо улыбнулась:

– Уверена, что человек с твоим умом легко сумеет устроить какой-нибудь несчастный случай. Действительно, Роджер, ты же не позволишь ему жить так долго? Линкс ненавидит тебя и сам воспользуется любым случаем, чтобы тебя уничтожить.

Фитцуорен не раз думал об убийстве, и поэтому слова Алисии упали на благодатную почву. А пока он решил присоединиться к своему отцу в Эдинбурге. Наместник должен часто посылать донесения королю. Разве трудно добавить к ним несколько легких намеков на то, что Линкс замышляет отобрать королевскую корону в пользу своего близкого друга Роберта Брюса? Эдуард не останется глух к этим словам, особенно если напомнить ему, что в те времена, когда он, Фитцуорен, командовал валлийскими стрелками Линкса, те грозились перейти на сторону шотландцев.

– Собирай сундуки, Алисия! Завтра мы покидаем эту вонючую дыру.

Рождество в Дамфрисе прошло удивительно тихо. Выпал легкий пушистый снежок, припорошив долины и пурпурные горы и превратив все вокруг в сказочное белое царство. Марджори де Уорен и Элизабет де Бург приняли приглашение Брюса на трехдневное празднование Рождества в его замке, а Джейн решила не рисковать и осталась в Дамфрисе.

Через неделю после праздников все женщины собрались в комнате Джейн, уютно устроившись у камина. В последние дни Джейн почти не оставалась одна – срок родов приближался. Жена ее брата Джудит и еще две швеи проводили здесь много времени с иглами в руках за шитьем приданого для новорожденного. Джори и Элизабет тоже помогали чем могли, но результаты их труда всегда вызывали смех и веселье остальных.

Время от времени Джейн тяжело поднималась на ноги, потягивалась и потирала онемевшую после долгого сидения спину.

В тот день она проходила мимо окна и вдруг, радостно вскрикнув, остановилась.

Джори бросилась к ней на помощь:

– Уже время?