— Может быть, я буду присутствовать иногда на твоих уроках, Джонни. Я делаю столько ошибок в правописании.

— Наверное, мы сможем читать вместе разные книги. Мне бы хотелось начать с «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта.

Пройдя около двух миль, они свистом подозвали собак и отправились в обратный путь. Гончие бежали впереди всю дорогу. В первом саду собаки заметили Аббатису, которая точила коготки о ствол старого дуба, и вместе бросились на нее. От превосходящего численностью противника кошка спаслась, вскарабкавшись на самую верхушку дерева.

— Вот дурацкие собаки! Вас взяли погулять, и вот как вы нас отблагодарили.

Джонни огорчился, что собаки загнали его любимицу на дерево.

— Я уведу собак в дом, а ты попробуй позвать ее вниз.

Когда Джорджина вернулась, сердце у нее ушло в пятки — Джонни поднялся уже до середины дерева.

— Спустись! Если отец тебя увидит, его хватит удар.

— Но ведь она боится спуститься. Она попробовала, но испугалась. Зря она забралась так высоко.

— Джонни, прошу тебя, спустись. Я уверена — у тебя хватит храбрости добраться до вершины, но если с тобой что-нибудь случится, я буду виновата.

— Но я не могу бросить ее здесь. Трусость — это самая дурная вещь в мире.

— Да, я знаю. Но обещаю: если ты спустишься, я поднимусь наверх и сниму ее.

— А ты умеешь лазить по деревьям, Джорджи?

— Я лазаю как обезьяна. Вот увидишь.

Джонни неохотно слез с дерева. Джорджина попыталась позвать кошку, уговаривая ее спуститься, но все безуспешно. Тогда она сама решилась достать ее. Подоткнув юбку, Джорджина начала медленно подниматься наверх. Она старалась продвигаться осторожно и вскоре добралась до Аббатисы.

Но обратный путь не оказался столь успешен. Ветка, по которой медленно ступала Джорджина, вдруг затрещала и отломилась. Вместе с ней упала и Джорджина, сильно ударившись головой о камень.

Джонни был в ужасе.

— Джорджи! Джорджи! — Он присел на корточки и коснулся ее лица, но глаза ее оставались закрытыми. — Очнись! Очнись, пожалуйста!

Джонни увидел, что от конюшен к ним скачет отец, и побежал к нему.

— Папа! Папа! Быстрее! — Слезы текли по его лицу. — Кажется, Джорджи умерла!

Джон соскочил с лошади и бросился к сыну.

— Где она?

— Она упала с дуба!

Мальчик задыхался от бега. Сердце Джона замерло. Он подошел к Джорджине и склонился над ней.

— Джорджина… Джорджи… ты меня слышишь?

Она не отвечала, и все внутри у него сжалось от страха.

Джон осторожно поднял жену и понес в дом.

В гостиной он аккуратно положил ее на кушетку. Горничная Джорджины Дженни и встревоженный мистер Берк вошли в комнату следом за ним.

— Что случилось? — спросил управляющий.

— Она упала с дуба.

Джон принялся ощупывать ее голову, руки-ноги, чтобы узнать, нет ли переломов и серьезных травм. Его сумрачное лицо было угрюмым.

— Это я виноват, — пролепетал Джонни. Мальчик был белый как простыня. — Она спасала мою кошку — снимала ее с дерева, — сказал он мистеру Берку.

— Переломов я не нахожу, — сказал Джон управляющему, — но могут быть внутренние повреждения. Она упала с высоты пятнадцати, а то и двадцати футов, ушиблась головой. Здесь на затылке большая шишка…

Он ласково похлопал жену по щеке.

— Очнись, дорогая…

Джон разул ее и стал растирать ноги. Джорджина никак не реагировала, и от этого страх в нем все нарастал.

— Пожалуй, нужно позвать врача. Не попросите ли вы, мистер Берк, главного конюха привезти его?

Доктор Галифакс приехал через полтора часа. Джон поставил для него стул рядом с диваном, рассказал, что случилось, и стал с нетерпением ждать диагноза.

— Как долго ее светлость находится в таком состоянии?

Джон попробовал подсчитать время.

— Полагаю, уже почти два часа. Не думаю, что у нее есть переломы, и жара тоже нет.

— Она вообще не приходила в сознание?

— Нет, доктор.

Галифакс большим пальцем поднял ей веко.

— В глазах лопнули сосуды. У нее сильное сотрясение мозга.

У Джона перевернулось сердце.

— Но она придет в сознание?

— Трудно сказать, ваша светлость. Чем дольше она пробудет в таком состоянии, тем менее это возможно.

Джон словно окаменел.

— Возможно, ваша жена нанесла непоправимое повреждение своему мозгу, ваша светлость. Я не хочу подавать вам ложные надежды.

— Может, ей будет лучше в постели? — спросил Джон.

— На вашем месте я не стал бы ее трогать.

— Но можно что-нибудь сделать для нее, Галифакс?

Врач кивнул.

— Я сделаю все, что в моих силах, ваша светлость.

Джорджина медленно открыла глаза, совершенно не понимая, где находится и что с ней. Когда она попыталась сесть, ее затошнило от слепящей боли в голове.

— Ах, ваша светлость, вы очнулись! — воскликнула Дженни.

Джорджина медленно села, держась за голову.

— Где я?

— Вы дома, в Уоберне, ваша светлость.

— В Уоберне? — озадаченно спросила она. — А почему вы называете меня «ваша светлость»?

— Потому что вы герцогиня Бедфорд, мэм.

— Нет! Этого не может быть! Я отказалась выйти за него замуж. Герцог Бедфорд вызывает у меня ненависть и отвращение. Я никогда не выйду за него.

Дженни растерялась.

— Я пойду и скажу герцогу, что вы очнулись, ваша светлость.

— Нет! Я запрещаю вам покидать эту комнату. Помогите мне встать. Мне нужно уехать отсюда, — в отчаянии воскликнула она.

— Ах ты Господи, вам ведь нельзя вставать, ваша светлость.

— Черт бы вас побрал. Перестаньте меня так называть. Где мои туфли?

Она села на край кровати, а Дженни нагнулась и обула ее.

— Вы не можете уехать; прошу вас, мэм.

Джорджина встала в страхе.

— Но я должна отсюда уехать!

Она бросилась к дверям и распахнула их.