Мальчик улыбнулся.
— Это не имеет значения, Джорджи.
«Это имеет очень большое значение. Я хочу, чтобы это был твой самый счастливый день рождения».
День рождения Джонни был восемнадцатого августа, ровно через месяц после дня рождения Джорджины; его отпраздновали с удовольствием все Гордоны, Расселлы и их друзья. Джон, после долгих опасений, внял мольбам жены и подарил младшему сыну свою лошадь. То был молодой гнедой мерин, ничего общего не имевший с медлительной Серой Леди, на которой Джонни ездил все лето.
— Большое спасибо, Джорджи. Я.знаю, это твоя идея.
В конце августа мальчикам пришло время уезжать. Сначала Джон отвез в Кембридж старшего сына, затем пришла очередь Уильяма и Джонни ехать в Лондон. Накануне отъезда Джорджина заметила, что Джонни внезапно стал тихим и замкнутым.
А в то утро, когда им предстояло уезжать, мальчик почувствовал тошноту и отказался от завтрака. Джорджина уложила его в постель и обещала вернуться и посидеть с ним, пока ему не станет лучше, потом сошла вниз поговорить с мужем.
— Джон, почему бы тебе не отвезти только Уильяма? Пусть Джонни останется дома на несколько дней — он, наверное, чем-то заболел.
— А что ты скажешь о завтрашнем вечере? Может, отложить обед, который мы задумали?
— Нет, конечно, нет. Парламент начинает работу через два дня, и нам нужно до этого собрать здесь его членов.
Герцог и герцогиня Бедфорд решили устроить еще одно собрание политических деятелей, но на сей раз не пригласили премьер-министра Эддингтона и его ближайших союзников тори.
* * *
— Я рада, что тебе лучше.
Джорджина смотрела, как Джонни ест свой ужин, и подкрепилась сама, взяв у него пирожное с айвой.
— Мне очень нравится выгуливать собак. Я думаю, что гончие будут скучать по Френсису и Уильяму. А ты будешь присматривать за Аббатисой, когда я уеду в школу, Джорджи?
— Ну конечно, буду. Я каждый день буду кормить ее копченой рыбкой. А теперь мне нужно пойти и приготовиться к встрече гостей. Уильям Питт всегда очень пунктуален.
Джорджина приняла ванну и велела Дженни сделать ей новую прическу. Ее шелковистые черные волосы были подняты кверху и заколоты гребнями с бриллиантами, и только один длинный локон падал на плечо. Она поблагодарила горничную и сказала, что та больше ей не понадобится. Джорджина решила надеть одно из своих парижских платьев и приготовилась к протестам мужа.
Она услышала из своей туалетной, что Джон входит в ее спальню.
— А, именно ты-то мне и нужен. Будь добр, застегни мне платье на спине.
Джорджина увидела, что темные брови мужа сдвинулись.
— Я бы предпочел, чтобы ты надела что-нибудь другое, — сказал он без обиняков.
— А мне нравится этот муслин бледного лавандового цвета. Мои пурпурные туфельки и перчатки очень красиво с ним контрастируют. И я полагаю, что ты пришел сопроводить меня вниз, а не для того, чтобы устраивать инспекцию!
Джону это не понравилось.
— Ты не выдержала инспекции. Ты можешь так одеваться, когда мы обедаем одни, но не когда принимаем целый дом джентльменов.
Джорджина вздернула подбородок.
— Среди них очень мало джентльменов, включая и хозяина дома!
— Признаю свою вину. Перемени платье, Джорджина.
Ее упрямый вид исчез, она испустила глубокий вздох, словно сдаваясь на требования мужа.
— Славная девочка. Я спущусь вниз встречать гостей.
— Тебе лучше было бы пойти и пожелать спокойной ночи Джонни.
Как только Джон вышел, Джорджина натянула перчатки, взяла веер и сошла вниз.
Первым приехал Чарлз Леннокс, и Джорджина дружески обняла мужа Шарлотты. Чарлз Джеймс Фокс приехал со своим племянником, лордом Холландом.
— Генри, вам удалось сделать невозможное… вы приехали раньше мистера Питта. Чарлз, позвольте налить вам виски.
Фокс поднес ее руку к губам.
— У вас изысканный вид, дорогая. Вы одна из немногих известных мне дам, которые делают честь парижским модам.
Джон вошел в гостиную как раз в тот момент, когда его жена лучезарно улыбалась Фоксу. Он увидел платье Джорджины, и его глаза угрожающе сузились. Он подошел прямо к ней и крепко взял за предплечье.
— Извините нас, джентльмены.
Он вывел ее из комнаты и потащил наверх.
— Ты обещала переменить платье.
Джорджина вырвалась из его рук.
— Я не обещала ничего подобного. Я не люблю приказаний, Бедфорд.
Джон попытался справиться с нарастающим гневом.
— Тогда я попрошу тебя, будь любезна, перемени платье, Джорджина.
Она отвернулась и посмотрела в окно.
— Ах, приехал Уильям Питт. Какое неуважение — мы не вышли ему навстречу. Прошу тебя, Джон, извинись перед ним за меня и скажи, что я сию минуту сойду вниз.
Джорджина появилась в гостиной и бурно приветствовала Питта.
— Уильям, надеюсь, вы не против того, чтобы опять быть моим соседом за столом? Из всех мужчин Англии я бы предпочла сидеть только рядом с вами.
Джон упрямо сжал зубы и подошел к столу с напитками. Налив два бокала кларета, он подал один Питту. Джон хотел подать второй бокал Джорджине, как вдруг рука его дрогнула и темно-красное вино выплеснулось на платье жены.
— Как я неловок! Прости, Джорджина.
Она мило улыбнулась.
— Бывает. Простите меня, джентльмены.
Когда через четверть часа в гостиной появилось видение в бледно-зеленом платье ампире низким декольте, мужчины зааплодировали.
— Благодарю вас, джентльмены. Это любимое платье Джона. — Джорджина улыбнулась. — Думаю, что обед подан.
К полуночи уехал последний гость. Обед выполнил свою миссию. Уильям Питт принял предложение Чарлза Джеймса Фокса присоединиться к оппозиционной партии вигов. Они договорились, что займут критическую позицию по отношению к политике правительства, когда откроется парламент.
— Ты продемонстрировала свое бесстыдство, вела себя как распутная женщина. Выставила себя напоказ, как наглая шлюха. Я запретил тебе надевать первое платье, и ты нарочно надела другое, которое еще откровеннее показывает твое тело.
Джорджина пожала плечами.
— Я раздумывала, а не сойти ли мне вниз голой.
— Хватит! Ты больше всего любишь разыгрывать из себя дурно воспитанную, испорченную девчонку. Твоя семья поощряла это, но я этого делать не намерен. Я требую от тебя послушания, Джорджина.
— Послушания? — Она подбоченилась. — Может, твоя ангелоподобная Элизабет и подчинялась твоим требованиям. Я этого делать не собираюсь.
— Мы не будем говорить о моей первой жене.
